– Проснулись? – спросил я.
– Кажется, да! – ответила она и села. Потом уставилась на свою рубаху, побледнела, молниеносно закуталась в плащ, а потом уставилась на меня.
Видеть ужас в ее глазах было невыносимо. Поэтому я опустил взгляд, развязал котомку и пододвинул ее к ней:
– Сухие рубашки… Переоденьтесь…
Леди Мэйнария промолчала.
Я пожал плечами, повернулся к ней спиной и выбрался из-под ветвей:
– А я пока нарежу хлеб и сыр.
Через пару минут из-за моей спины раздался тихий шорох хвои, а потом – все ускоряющийся топот…
Я вытер кинжал, вложил его в ножны. Потом встал, со вздохом подобрал посох и неторопливо побрел следом за беглянкой. Моля Двуликого, чтобы он не позволил ей сверзиться в какой-нибудь овраг и уберег от переломов и растяжений…
Глава 7
Брат Ансельм, глава Ордена Вседержителя
Шестой день четвертой десятины второго лиственя
Вылетев из метателя, пятиведерный
[60]
камень описал высоченную дугу и вдребезги разнес мощный четверик
[61]
. Тяжеленные бревна длиной в десять локтей разлетелись в разные стороны, а над остатками венца
[62]
повисло облако из пересушенного мха и кусочков войлока
[63]
.
«Ничего себе!» – удивленно подумал его преподобие. Потом прищурился, поймал ускользающую мысль… и с трудом удержался от довольной усмешки: его идея проверять слухи о деятельности всяких чудаков только что дала ему шанс распространить влияние Ордена на весь Горгот!
Тем временем брат Бенур, командовавший обслугой метателя, повернулся лицом к главной башне Обители, вскинул над собой десницу и демонстративно сжал ее в кулак.
«Отлично!» – подумал брат Ансельм, придал лицу подобающее случаю выражение и отошел от окна.
Все три иерарха, ожидающие, пока глава Ордена составит впечатление о метателе, были мрачны, как грозовые облака. А обвиняемый – сын кузнеца из Мартана по имени Кольер – бледен, как выбеленное полотно.
Добравшись до своего кресла, брат Ансельм сел, положил правую ладонь на символ солнца, левую – на Изумрудную скрижаль и вперил немигающий взгляд в переносицу изобретателя:
– Рассказ обвинителя соответствует действительности.
Юноша сгорбился и обреченно вздохнул.
– Брат Рон?
Брат Рон, исполняющий обязанности обвинителя, неторопливо встал, подошел к своей «жертве» и изобразил отвращающий знак:
– Братья во Свете! Как мне кажется, Кольер из Мартана одержим Двуликим, ибо, создавая это непотребство, он знал, что оно предназначено исключительно для убиения детей Его. Поэтому он заслуживает Великого Отлучения. И семи лиственей Воздаяния на серебряных рудниках…
Изобретатель побледнел и зажмурился – видимо, знал, что даже самые здоровые мужчины, попав на рудники, выдерживали там не больше года!
«Ну!!! – нетерпеливо подумал брат Ансельм. – Шевелись!»
Изобретатель шевельнулся: закрыл лицо руками, сгорбил плечи и, наконец, вспомнил о «совете» брата Бенуара – повалился на пол и вытянул скованные руки по направлению к главе Ордена Вседержителя:
– Ваше преподобие, это какая-то ошибка: метатель создан, чтобы защищать! Защищать города, замки и монастыри от тех, кто служит Двуликому! С его помощью можно сохранять жизни мирных жителей, не позволяя убийцам уносить их в Небытие…
«Молодец! – подумал брат Ансельм. – Давай дальше…»
– И я совсем не одержим, ибо верую во Вседержителя! Верую всей душой и всем сердцем! И чтобы доказать это, я готов провести всю свою жизнь в каком-нибудь из монастырей Ордена. Дабы остальные мои изобретения появлялись на свет под присмотром служителей Бога-Отца.
«Задумчиво» посмотрев на обвиняемого, глава Ордена осенил себя знаком животворящего круга, дождался, пока все присутствующие повторят его жест, и шевельнул рукой, лежащей на символе Изумрудной Скрижали:
– Брат Рон?
– Да, ваше преподобие!
– Рвение, направленное на искоренение следов Двуликого, достойно уважения. Однако в данном случае ты слегка поторопился и нарушил одну из главнейших заповедей Вседержителя.
– «Нет ничего превыше справедливости?» – склонив голову, «догадался» обвинитель.
– Именно! Поэтому следующие два месяца ты проведешь в молитвах: будешь просить Бога-Отца ниспослать тебе ясность ума и остроту мысли…
Иерарх смиренно скрестил пальцы на животе, посмотрел в небо и «с душой» произнес ритуальную фразу:
– Благодарю тебя, о Великий, за то, что уберег меня от ошибки и не дал покарать невиновного!
Дождавшись, пока он договорит, брат Ансельм посмотрел на воспрянувшего духом изобретателя и добавил:
– Да, и еще! Я думаю, что будет справедливо, если первые шаги в Ордене брат Кольер сделает с твоей помощью. Думаю, что если ты проявишь достаточно старания, то он сможет еще больше укрепиться в Вере и направить свои помыслы в русло истинного Созидания.
Когда донельзя счастливого изобретателя вывели из зала и закрыли за ним дверь, брат Рон стер с лица благообразную мину и усмехнулся:
– Да-а-а… Как мало нужно для того, чтобы заставить человека добровольно отказаться от радостей жизни.
– И как здорово, что немногие это понимают, – в унисон ему добавил брат Ансельм. А потом посерьезнел: – Значит, так! Брата Кольера и его метатель отправишь в Парамскую обитель. Естественно, под хорошей охраной. Всех, кто имел отношение к созданию этого оружия и видел его в деле, – туда же… Тех, кто тверд в вере, привлечь к работам. Остальных… Остальные не нужны… Далее, ко второму травнику
[64]
вы должны собрать три десятка таких же метателей и подготовить соответствующее количество стрелков… Кстати, о стрелках – на эту должность отбирай только тех братьев, кто беззаветно предан Ордену… и лично тебе!
– Понял, ваше преподобие! – кивнул брат Рон.
– Что еще? Ах да: продумай, на чем будут перевозиться метатели в походах и кто их будет охранять и чинить.
– Понял, ваше пре…
– Не перебивай! – рыкнул брат Ансельм. Потом заставил себя успокоиться и продолжил: – И последнее: после того, как парамцы соберут первый метатель, отвези его к брату Малюсу в Берн – мне надо, чтобы он создал подходящую емкость под «Огонь Веры».
