– Это из-за меня, прости, Апаша! – Мария, понятное дело, чувствовала себя виноватой, прекрасно понимая, что зуава спасла ее от возможной гибели или инвалидности. – Даже не понимаю, как это я споткнулась.
– Ш-ш! – оборвала галдеж пострадавшая. – Легко отделались. Ох! Бок!.. Этот медведюга мне кажется ребро сломал. Уф! И коленке хуже стало!
– Что надо? Как поддержать? Может, лучше ляг? – неслись вопросы вразнобой.
– Да все нормально, малышки! – постаралась улыбнуться побледневшая зуава. – Теперь мне денек-два просто отлежаться да хорошенько отожраться.
– Что тебе дать? – спросили они в три голоса, нервно развязывая принесенные из прохода легкие вещмешки с небольшим запасом продуктов.
– Стоп, стоп. Слушайте сюда. Хуже всего, что я не смогу вместе с вами отправиться наверх и выйти по траверсу к крепости. Так что придется это ответственное дело вам брать на свои плечики. Это – наибольший минус. В плюсах мы имеем, что медведь самец, значит, другие сюда с той стороны не нагрянут и мы теперь восстановили свое верховенство. Еще один плюс – это свежее мясо, а вернее, медвежья печень и сердце, которые мне солидно помогут при выздоровлении.
Надо было видеть, как скривились все три девушки, когда осознали, что придется не просто прикасаться к вонючей медвежьей туше, вынимая свои ножи, но еще и разделывать эту тушу.
Апаша старалась не рассмеяться, из-за поврежденного ребра испытывая боль при каждом резком движении. Она просто голосом имитировала смех:
– Ха-ха! Мне очень смешно видеть вас такими растерянными и наивными. Вот бы вы так себя вели всегда. Особенно вместо той агрессивности, которую вы проявляли, вызывая тетю Апашу на дуэль.
Похоже, родственное обращение ей нравилось и она пыталась его закрепить таким упоминанием. В ответ Мария ей подыграла:
– Если бы мы тетю не осадили в свое время за грубость, она бы нас никогда за родственниц не приняла. А так… одинаковый характер сразу видно.
– И я о том же! – счастливо улыбнулась зуава и тут же вновь перешла на деловой тон: – Гасите лишние факелы! Чего они даром горят? Помогите мне пересесть к плите, буду руководить разделкой туши.
Так что вскоре все три девушки, борясь с тошнотой и стараясь не дышать носом, корпели над вырезанием самых аппетитных и полезных для здоровья кусочков медвежьего мяса. Медведя подвесили за задние лапы к тем самым веревкам, и под советы и комментарии ветерана относительно быстро, всего лишь за час, от туши остался лишь неприятно смотрящийся костяк да страшно вонючая шкура с головой. После чего все три Ивлаевы отправились в обратный путь, волоча за собой в первую очередь шкуру. Этот трофей никто и не подумал мыть или вычищать, просто закопали в первом же удобном месте.
Вначале проверили коней, которые жутко забеспокоились, уловив идущий от хозяек запах хищника, а потом поспешили наружу из пещер, к ручью, отмывая с себя кровь и вонь. Хотя, чтобы избавиться от вездесущего, въедливого запаха, наверняка следовало выбросить всю одежду. Но даже постирать ее было пока некогда. Набрав воды и прихватив несколько подходящих для костра коряг, поспешили к раненой зуаве.
Пока разгорался огонь, а ветеран на палочках делала для себя первые стейки из печени горного гризли, молодые воительницы смотались во второй ходке за водой и факелами. Заодно отволокли наружу костяк. При этом они сумели провести коней в ту самую первую пещеру, откуда начинался тройной тоннель на ту сторону горного хребта. В сущности, и по самим тоннелям можно было провести животных, придерживая за повод, чтобы те держали ниже голову, но зуава от такого поступка отсоветовала:
– В любом случае их отыскать в той пещерке будет почти невозможно, а зачем лошадок сюда волочь? Им тут и страшно будет, да и нет никакого смысла здесь торчать.
– А на той стороне они нам не пригодятся?
– Ну, раз медведь там охотился, значит, те места дикие и малопосещаемые, но все равно туда нам спешить нечего.
– Тогда давай тебя отнесем в пещеру, – поступило предложение от Веры.
– Еще чего! – возразила Апаша. – Это мы всегда успеем. Отправляйтесь лучше наверх. И учитывайте: возможно, ход на траверсу будет из центра пути, а не отсюда, с одной четвертой. Так что поторапливайтесь! А я буду ждать здесь, вялить мясцо для вас, любоваться грожбой да выздоравливать после трудов ратных.
– Нет, так не пойдет, – возразила Вера, уже осматривавшая тамбур наверху. – Когда здесь факелы горели, дышать там было трудно. А от дыма костерка мы вообще задохнемся.
– Извини, не подумала, – тут же признала свою ошибку нежданная «тетя». – Гасим и факелы, и костер! Я темноты не боюсь. А самые лакомые кусочки мы быстро обжарим, когда вы вернетесь.
Уже двигаясь по уклону найденного прохода вверх, Катерина довольно громко бормотала:
– Как она это мясо ест? Да меня от одного вида тошнит! Лучше неделю голодать, чем таким дерьмом насыщаться.
– Береги дыхание, – с пыхтением посоветовала ей Мария. – И вообще, не о том думаешь. Лучше моли удачу, чтобы она именно по этому тоннелю привела нас на траверсу. Иначе в этом мире появятся три первых гнома, навечно оставшихся жить в недрах. Вернее, гномки. Или правильнее – гномихи?..
Короткое время пыхтели в раздумьях, а потом Катерина выдала:
– Правильнее – гномахини.
Минут через пять непрестанного, сильно мешающего при таком интенсивном движении смеха лидер компании возмутилась:
– Обязательно было так юморить?
– Ты спросила, я ответила, – последовало фырканье младшей из близняшек.
Как ни странно, но тяжелый, продолжительный подъем благодаря шуткам и смешкам не стал таким уж унылым, выматывающим испытанием. Хотя по пути успели рассмотреть сам ход достаточно внимательно. Не приходилось сомневаться, что в этом месте когда-то струились бегущие с наружных склонов потоки рек или дождевые воды. И наверняка когда-то имелось много ответвлений в иные стороны. Но устроители хода не поленились намертво заложить валунами и плотно замуровать раствором все ненужные отверстия в стороны. Видимо, как раз и опасались тех самых грожб, которые часто проживали здесь во время строительства. На стенах и низком своде не было ни знаков, ни рисунков, ни креплений для факелов.
– У меня такое впечатление, что этим ходом ни разу после строительства не пользовались, – констатировала Вера. – Следовательно, никуда толком он не ведет.
Ну и буквально вслед за ее словами где-то далеко вверху мелькнуло светлое пятнышко. Взбодрившиеся приближающимся моментом истины, девушки открыли в себе второе дыхание и вскоре уже жмурились на довольно просторной площадке, привыкая к дневному свету и обозревая великолепный вид чуть ли не с самой вершины горного хребта.
– Хорошо, что кречи так высоко не летают, – сообразила Катерина. – Иначе их сразу привлекла бы эта темнеющая входом пещерка.
– Ну, с этим ясно. – Мария уже смотрела на склоны. – А вот где выход на траверсу?
