– Из остальных у нас теперь только мой отец, – послышалось из группы саамов. – Но он уже совсем ослеп и плохо слышит.
– Кто это говорит? – всмотрелся Нанас в лица стоявших перед ним людей. – Это ты, Серсош?
– Да, это я. И еще я хочу сказать, что старейшина должен быть своим, а не чужаком. Нам не нужен этот Гор, мы не знаем его.
– Выйди вперед, не прячься за спины! – крикнул нойд.
Надя дернула мужа за рукав и шепнула:
– Не переусердствуй!
– Не бойся, я легохонько, – шепнул он ей в ответ.
Между тем молодой саам вышел вперед и остановился в двух шагах перед Нанасом. Смотрел он открыто и прямо, во взгляде определенно горел вызов – шальной и отчаянный, словно парню в запале стало вдруг наплевать, что с ним будет дальше.
– Хвалю за смелость, – тоже глянул ему прямо в глаза нойд. – Но ты правильно сделал, что высказал свои сомнения. Я ведь уже говорил: каждый волен говорить то, что он думает. Может, еще кто-нибудь думает так же?
– Я так думаю! – вышел из группы саамов еще один парень, немного крупней и выше первого.
– Хорошо, Никигор, подойди тоже сюда.
Второй саам приблизился и встал рядом с Серсошем, плечом к плечу.
– Вот вы говорите, что старейшина должен быть своим, – обращаясь к ним, спокойно начал Нанас. – Но ты, Серсош, сам только что сказал, что старейшин в сыйте больше не осталось, кроме твоего отца, который уже не видит и не слышит. Тогда назовите, кто еще может быть старейшиной. Нужно хотя бы два таких человека, а лучше три. Назовите же!
Парни переглянулись. Наде показалось, что второй, Никигор, слегка кивнул своему приятелю. А в следующее мгновение они одновременно прыгнули на ее мужа, и девушка заметила, что в руках у каждого блеснули ножи.
– Умри, самозванец!.. Сдохни, чужак!.. – слились два вопля в один.
Дальше для Нади время будто остановилось – почти как совсем недавно, в пещере, когда в нее стрелял Ародан. Она понимала, что снять из-за спины автомат муж не успеет. Да и сама она – тоже.
К тому же, попасть в нападавших, не зацепив Нанаса, она бы все равно не смогла. Но ее супруг, похоже, вовсе не нуждался в ее защите. Его правая рука полетела навстречу руке с ножом одного из саамов. Одновременно с этим его левая нога приподнялась над землей и направилась в опорную ногу второго нападающего, а левая рука в то же самое время тыльной стороной ладони пошла к правому предплечью бунтаря. Шлепок!.. Правой ладонью Нанас сжал руку первого парня. Глухой удар, еще шлепок!.. Второй саам стал заваливаться набок, а из его руки, отброшенной ударом, кувыркаясь, вылетел нож.
Время снова восстановило свой бег. Девушка с распахнутыми от страха и удивления глазами безмолвно продолжала наблюдать, как лихо разделывается ее муж с бунтарями. Он резко завел руку первого саама тому за спину. Парень вскрикнул, выронил нож и согнулся от боли в вывернутой руке. Нанас же сильно пнул его пониже спины, придав тем самым ускорение телу, которое, продолжая кричать, сбило с ног своего поднимающегося на ноги приятеля.
Молодой нойд между тем неспешно подобрал ножи и, держа по одному в каждой руке, подошел к барахтавшимся парням.
– А ну, встать! – выкрикнул он. Серсош и Никигор поспешно вскочили на ноги. Их глаза перебегали с одного ножа на другой, словно неудачливые бунтовщики прикидывали, удар которого из них станет смертельным для одного, а которого – для другого. Однако Нанас не торопился использовать клинки. Он долго с прищуром смотрел на парней, а потом произнес: – Что ж вы так? Двое на одного! С ножами на безоружного!..
– У тебя небесный огонь… – буркнул кто-то из них.
– И сила нойда, – добавил второй.
– Выходит, признаете, что я все-таки нойд? Мало вам было «червей»?
– Теперь признаем… «Черви» могли и без тебя, кто знает. А вот когда ты сам!.. Убьешь теперь нас?
– Была охота руки марать, – презрительно скривился Нанас. – Вон, если Базз возьмет вас к себе, уйдете потом с ним.
– У меня жена, дети… – поднял испуганные глаза Серсош.
– У меня тоже, – пробубнил Никигор.
– Вы только сейчас о них вспомнили?! А раньше о чем думали, когда бунт свой дурацкий затевали? И ладно бы что дельное предлагали, а то: «Мы против чужих!..» А за Парсыкиным, небось, как шавки с поджатыми хвостами побежали! Тьфу!.. Так вот, жен и детей я с вами не отпущу, сыйту тоже нужны люди.
– Не гони нас, – поднял голову и посмотрел прямо в глаза нойду Никигор. – Мы просто не верили… Теперь верим. Ты – настоящий нойд. Мы за тебя головы сложим, если понадобится. – Серсош после этих слов приятеля активно закивал.
– Думаю, понадобится очень скоро, – буркнул Нанас. – Но только это ваше «верю – не верю»… Вы как дети!.. Я что, не понимаю, почему вы на меня набросились? Да я вам с тех пор еще, как жил здесь, костью в горле был! И даже знаю, почему. Потому что не хотел быть таким, как все. Потому что о каких-то глупостях думал, слова нойда и старейшин под сомнение ставил. А кто не с нами – тот против нас!.. Небось, радовались, когда я пропал? А тут – на тебе, вернулся!.. Да не просто вернулся, а нойдом, ну-ка, решил стать!.. Тут вас злость-то совсем заела. Так ведь?.. Да вижу, вижу, что так. Только вы всего не знаете. Не догадываетесь даже, что не напрасно я Силадану не верил! Хотя, от Кости этого да от варваров вы все же кое-что уже услыхали, так что поумнели, может, легохонько… Нет, если поумнели бы, то на меня бы бросаться не стали, а, наоборот, помогли… Ну, будем считать, что это старые обиды виноваты. Ладно, на первый раз прощаю. – Он протянул парням ножи. – Идите пока к своим. А теперь слушайте все!..
Пока супруг ждал, когда бунтари подойдут к остальным, Надя тихонько пихнула его локтем:
– Ты где так драться-то научился?.. Я обалдела прям!
– Андрей Далистянц
[26]
с нами занятия по самозащите проводил. Каждый день друг дружку мутузили! Ты же сама еще спрашивала, что это я в синяках весь… Мне так эта самозащита не нравились – жуть! А пригодилась вот.
Нанас отвел взгляд от Нади, посмотрел на своих соплеменников, потом на варваров, увидел, что все готовы его выслушать, и начал:
– Я еще раз говорю вам: старейшина теперь у вас Гор. Потом изберем и других, раз у вас их не осталось. Меня вы нойдом признали, это хорошо. – А потом вдруг супруг стал говорить такое, отчего рот девушки невольно открылся, и заметила она это далеко не сразу: – Только ведь нойд – это не тот, кто управляет сыйтом. Нойд беседует с духами, узнает у них, когда и куда лучше гнать на выпас оленей, идти на охоту. Нойд призывает солнце и дождь, успокаивает бурю. Нойд лечит людей и оленей. Нойд находит ответы на многие вопросы, и главное, что он должен делать, – помогать жителям сыйта. Но не командовать ими.
