— На самом деле эта девчонка Баскомб распускает слухи, что выйдет за тебя еще до конца года. А Реган как-то подслушала ее разговор с подругой: леди готова на все, лишь бы заполучить тебя.
— На все? — Джереми нахмурился. — Что это значит, черт побери?
— Именно то, что ты подумал. В любой корзине найдется пара подгнивших яблок. Лежат себе, гниют и портят всю корзину. Ты ухаживал за ней?
— Она дебютантка, выезжает первый сезон. От таких я бегу, как от чумы.
— Так я и думал. Советую тебе держаться от нее подальше, как можно дальше, хотя и этот способ ненадежен. Лживые слухи в мгновение ока способны испортить репутацию мужчины.
— Я могу какое-то время не бывать в свете, пока леди не подыщет себе другую добычу. Юные охотницы за мужьями славятся нетерпеливостью: они убеждены, что замуж надо выходить в первый же сезон, а значит, времени на уловки и хитрости у них немного. Теперь, когда Джордж в городе, она примется таскать братца по всем модным приемам и балам, куда слетаются дебютантки…
— Типун тебе на язык! Значит, и мне придется таскаться с ними…
Джереми хмыкнул. Если его отец и ненавидел что-то, так это лондонские светские сезоны.
— К счастью, у нас с Дрю по части развлечений вкусы совпадают: он предпочитает бывать там, где легко найти подружку на ночь. От Джордж он как-нибудь отговорится.
— Она уже несколько раз добивалась своего. Знал бы ты, как она упряма! Хорошо, что у меня есть убедительный повод не сопровождать жену и зятя. Итак… — последовала пауза, во время которой Джереми мысленно застонал, прекрасно понимая, что будет дальше, — какого дьявола ты полез в трущобы?
— Я там не был, — поспешил заверить Джереми. — Только заглянул, и то по серьезной причине. — И он быстро объяснил суть затруднений Перси и способ их разрешения.
Дослушав; Джеймс усмехнулся:
— Так вы их украли? Я бы до такого не додумался.
— Верно, ты вызвал бы Хеддингса на кулачный бой. Джеймс пожал плечами:
— А что тут такого? Знаешь, мне было бы неприятно знать, что к этому слизняку попала одна из безделушек Дианы. Будто он обокрал меня, дьявол его раздери.
— Так вот, мы его обчистили — точнее, это сделал наш сообщник. Мне удалось вернуть несколько вещей, которые мы опознали, законным владельцам, а остальное доставить в ближайший магистрат. Надеюсь, судья разберется, что кому принадлежит.
— А может, следовало бы привлечь Хеддингса к суду? — спросил Джеймс.
— Тогда пришлось бы признаться, что мы нашли драгоценности у него в доме и украли их.
Джеймс кашлянул.
— Да, верно… В суде потребовали бы объяснений, откуда у вас все эти побрякушки. Будем надеяться, Хеддингс поймет свою ошибку и больше никого не обворует, зная, что его поймали с поличным.
— Да нет, какое там! Наверняка решит, что его обокрал обычный вор. А простолюдин не узнал бы эти драгоценности и даже не понял бы, что крадет уже краденное.
Джеймс вздохнул:
— А я бы просто прикончил мерзавца на месте, чтобы впредь не брал чужого.
Джереми кашлянул.
— Лучше не вмешивайся. С этого типа я больше не спущу глаз. Выясню, где он бывает, и начну следить за ним. Не знаю, как он действует, но обязательно поймаю его за руку. Так что не утруждай себя.
Джеймс помолчал. Следующая реплика показала, что он вспомнил о другом.
— Кстати, как это ты ухитрился нанять сестру вора, если в трущобах больше не бывал?
Впервые в жизни Джереми пожалел, что не может солгать отцу, но никогда так не поступал и впредь не собирался.
— Моя новая горничная и есть наш сообщник. Мне не пришлось искать ее — она сама пришла, потому что ее выгнали из банды по моей вине.
Джеймс вскинул бровь.
— Полагаю, твой приятель Перси этого не знает?
— Даже не догадывается. Она была одета по-мужски — в таком виде она проходила почти всю жизнь. Перси и не заподозрил, что она женщина, поэтому вчера вечером, столкнувшись с ней, решил, что нам помогал ограбить Хеддингса ее брат-близнец.
— Ясно… Дьявол, нет! Ты нанял в горничные какую-то воровку?
От резкого тона Джереми поморщился:
— Она не какая-то, а удивительная. Ты видел ее лицо? С такими породистыми чертами она могла бы быть принцессой! Говорит она, как уличный оборванец, но так и должно быть, ведь она выросла в трущобах. Она сирота. Понятия не имеет, откуда взялась, и даже не знает своей фамилии. Но она хочет вести честную жизнь. И справится, потому что она умница. За последние несколько дней, что она здесь провела, она заговорила значительно чище и правильнее. А ко мне она пришла только потому, что по моей вине лишилась дома.
— Это правда?
— Видимо, да. В ту ночь я просто увез ее силой. У них, в банде карманников, свои правила, а она одним махом нарушила их, помогая нам.
— Значит, ты дал ей работу потому, что ты у нее в долгу? — уточнил Джеймс.
— Конечно, нет, — возразил Джереми и вдруг покраснел: — Я взял ее в дом потому, что у меня не оставалось выхода. Она пригрозила все рассказать Хеддингсу.
Джеймс нахмурился:
— Постой, давай разберемся… Вместо того чтобы тянуть из тебя деньги за молчание, она потребовала у тебя работу? Но ты же назвал ее умницей…
— Так и есть. Приличная работа — часть ее плана честной жизни.
— С деньгами вести честную жизнь было бы проще, — сухо возразил Джеймс.
— Знаю. Ума не приложу, почему она отказалась от них. Может, просто блефовала.
— Скорее всего. Если она и вправду умна, то не могла не понять, что признанием Хеддингсу подставит под удар и себя.
— Именно. Но с обязанностями горничной она справляется отлично. Этого я никак не ожидал. И потом, я все еще надеюсь уложить ее в постель.
— Тогда какого дьявола никак не уложишь и не выставишь ее из дома?
— Потому, что одного раза мне вряд ли хватит, а ей такие забавы на одну ночь не по вкусу.
— Боже милостивый, только не говори, что воровка и шантажистка мечтает о браке!
— Нет, просто не желает иметь со мной ничего общего.
Джеймс закатил глаза.
— Звучит невероятно. Даже если ты сам веришь в то, что говоришь, не жди, что тебе поверят другие.
— Это правда. Но в чем дело, я пока не знаю.
— А если просто попросить ее?
— И раскрыть свои карты? Джеймс фыркнул:
— Судя по тому, как она с тобой обращается, ты уже швырнул на стол всю колоду. Попроси уступить тебе, выясни, какова она в постели, и выгони ее из дома. И если она напоследок не обчистит тебя до последней нитки…
