Он искоса посмотрел на нее, как показалось Лизе, насмешливо.
Воткнул лопату в сугроб и неловко полез за сигаретами. Тулуп оттопырился,
рукавица упала в снег, он подобрал.
– Если Громов ничем не может нам помочь, я найду кого-нибудь
из своих знакомых. У меня есть знакомые в… правоохранительных органах.
– В каких еще органах! Какие еще знакомые!
– Самые обычные. Знакомые. Лиза, мы не можем…
– Кто такие мы?! Никаких нас нет! – Она будто швырнула ему в
лицо горсть снега, потому что он сморщился и взялся за свою лопату, как за меч.
– Это моя проблема, и я сама ее решу!
– Это и моя проблема тоже. Труп ты нашла в моем гараже. В
нашем общем гараже, – поправился он через секунду.
Но разве дело в том, кому именно принадлежит этот дурацкий
гараж! Конечно, он не мог этого знать и вряд ли догадался бы, даже если у него
была волшебная способность читать женские мысли, – и тогда наверняка он прочел
бы какие-нибудь не те мысли! – но больше всего на свете ей хотелось, чтобы он
сказал, что дело вовсе не в гараже.
Ни при чем гараж. Он занимается ее проблемами только из-за
нее самой. Ну, вдруг он внезапно понял, что без нее и ее проблем его жизнь
пуста и никчемна, как в романе.
Том самом, который в стихах. В прозе тоже можно.
Так бывает. Или не бывает? Или бывает, но как-то не так? А
если и бывает, то все же не с ней и не с такими, как этот?!
– Зачем он тебе сдался?! – еще утром напористо бубнила в
трубке Дунька. – Какой-то мужик с соседнего участка! Ты что? С ума сошла?! Это
не наш размерчик, Лиза. Наш размерчик – это генеральный директор какого-нибудь
банка, ты сама прекрасно знаешь. Куда тебя понесло?!
Но ни один директор какого бы то ни было банка никогда не
интересовал Лизу, как этот мужик, – до зуда в затылке, до холода в пальцах, до
жгучего подросткового любопытства, которое заставляло ее следить за его домом
из-за закрытой шторы! И она сама – сама! – пристала к нему вчера с поцелуями на
пороге гаража.
Господи, какая стыдоба! Как неприлично и глупо все!..
– Я пойду.
– Спокойной ночи, – сказал он вежливо. Он вообще был очень
вежлив.
– И не надо мне ничего чистить.
– Хорошо. Лопату здесь оставить или отнести в гараж?
– Как хочешь.
Он вытащил лопату из сугроба и перехватил ее поудобнее.
– Спокойной ночи, – повторил он.
Лиза кивнула. Вежливые слова никак не выговаривались.
Он прошел мимо нее в сторону гаража и канул в темноту, и
скрип снега под тяжелыми солдатскими ботинками затих в отдалении.
Вот и все. И хватит, хватит!..
Она переедет к родителям, хотя бы на недельку. К родителям
или к Дуньке. Наверное, лучше к Дуньке. А может, наоборот, лучше к родителям,
чтобы не мешать сестре и ее козлу-супругу. Еще она помирится с Игорем, просто
так, чтобы не оставаться с ним в ссоре, и попутно подыщет себе генерального
директора какого-нибудь банка. Директор будет добрый, веселый, богатый, щедрый…
Еще какой? Ах да. Умный и внимательный. Он станет называть ее «девочка моя»,
дарить ей сложные дорогие букеты с маленькой фарфоровой феей внутри,
демонстрировать в постели чудеса ловкости и выносливости, а весной отвезет ее
на Мальдивы. Вот именно так все и будет.
Лиза шмыгнула носом и вытерла слезы рукавом куртки. Рукав
был гладкий и скользкий, слезы вытирались плохо, и пришлось крепко пройтись по
щекам ладонями. Ладони были горячими, а щеки холодными. Всхлипывая от жалости к
себе и от того, что жизнь так несправедлива, и еще от того, что Дунька, скорее
всего, права, как всегда, она потащилась к крыльцу и уже почти обошла дом,
когда что-то заставило ее насторожиться. Она замерла, прислушиваясь. Падал
снег, и вокруг было глухо, как внутри сугроба. Желтый веселый свет переливался
по снежным горам, и сосны стояли, не шелохнувшись.
Лиза быстро откинула с головы капюшон.
Черт побери! Черт побери все на свете! Опять эти шаркающие
звуки, доносившиеся теперь из отдаления, от гаража. Она даже не успела ни о чем
подумать, потому что через секунду очутилась уже под красной гаражной стеной.
– Что ты делаешь?!
Он даже не оглянулся, только пробормотал:
– А на что это похоже?
– Ты же сказал, что просто поставишь лопату!
– Я передумал.
– Дима, я не хочу, чтобы ты чистил здесь снег.
– Лиза, руководить ты можешь своими сотрудниками. Мной
руководить не надо.
– Это мой участок! – И она топнула ногой. Снег скрипнул,
подошва поехала, и пришлось торопливо схватиться за ствол ближайшего дерева,
чтобы не упасть.
– Участок твой, и снег твой, и лопата тоже твоя. – Он с
силой отгреб в сторону примерно половину сугроба. – Это мы установили.
Где-то вдалеке зашумела машина, и краем сознания Лиза
удивилась, что кто-то едет так поздно. На их улице было всего три дома, и все
давно приехали. Соседи слева даже свет погасили, должно быть, спать легли.
– Дим, ты что? Не слышишь меня?
– Слышу.
В следующий заход он отгреб еще половину сугроба и теперь
подчищал длинные и ровные снежные языки, оставшиеся после лопаты, как замерзшие
пенные следы за речным катером.
– Мне не нужна твоя помощь, – выговорила Лиза очень твердо,
так, чтобы он понял, что помощь ей не нужна решительно ни в чем. И никогда не
была нужна. С тех пор, как в десятом классе Наташка…
И вдруг что-то случилось. Что-то неожиданное и очень
страшное, потому что звук, резанувший уши, показался очень близким, громким и
абсолютно чужеродным, как будто с их тихой улицы вдруг стартовал космический
корабль.
Яркий белый свет ударил в глаза. Огромное тело стремительно
надвинулось из темноты – чудовище из темной пещерной пасти. Короткий злобный
взвизг и скрежет, и Лиза поняла, что машина, вылетевшая прямо к ее забору,
ударилась крылом о древний железный столб, на котором когда-то висел почтовый
ящик. Потом ящик куда-то подевался, а столб так и остался торчать на границе
участков, Лизиного и соседского. Грязный темный бок оказался прямо у нее под носом,
и она увидела, как поехало вниз стекло.
Стекло опускалось, а она просто стояла и смотрела. Откуда-то
она знала, что это опускающееся вниз стекло означает смерть.
Ее собственную.
Потом еще что-то произошло.
Мощный короткий удар сбил ее с ног, так что она упала на
колени и моментально завалилась на бок, поехала, как куль с мукой, который
спускают с палубы парохода, сильно ударилась головой и очутилась внутри
участка, под прикрытием бетонного основания забора.
