На этот раз торговец рассмеялся. Робер Брике загородил ему дорогу.
— Вас зовут Никола Пулен, — сказал он, — вы чиновник парижского городского суда.
— Я погиб! — прошептал торговец.
— Наоборот: спасены, разрази меня гром. Никогда вы не совершите ради святого дела того, что намерен совершить я.
Никола Пулен застонал.
— Ну, ну, мужайтесь! — сказал Робер Брике. — Вы обрели брата в лице Робера Брике. Возьмите одну кирасу, а я возьму две другие. Сверх того я дарю вам свои наручи, набедренники и перчатки. А теперь — вперед, и да здравствует лига!
— Вы пойдете со мной?
— Я помогу вам донести доспехи, благодаря которым мы одолеем филистимлян;
[20]
указывайте дорогу, я следую за вами.
В душе несчастного судейского чиновника вспыхнула, правда, искра подозрения, но она тут же погасла.
«Если бы он хотел меня погубить, — подумал Пулен, — то не стал бы признаваться, что я ему знаком».
Вслух же он сказал:
— Что ж, раз вы непременно этого желаете, идемте со мной.
— Я ваш друг не на жизнь, а на смерть! — вскричал Робер Брике, сжимая руку вновь обретенного союзника. Другой рукой он торжествующе поднял свою ношу.
Оба знакомца пустились в путь.
Минут через двадцать Никола Пулен добрался до Маре. Он был весь в поту не только от быстрой ходьбы, но и от живости беседы на политические темы.
— Какого воина я завербовал! — прошептал Никола Пулен, останавливаясь неподалеку от дворца Гизов.
«Я так и полагал, что мои доспехи нужны именно здесь», — подумал Брике.
— Друг, — сказал Никола Пулен, — даю вам минуту на размышление, прежде чем вы вступите в логово льва. Вы еще можете удалиться, если совесть у вас нечиста.
— Ну что там, — сказал Брике, — я и не то видывал! Et non intrenrait medulla mea,
[21]
— продекламировал он. — Ах, простите, вы, может быть, не владеете латынью?
— А вы?
— Сами можете судить.
«Ученый, смелый, сильный, богатый — какая находка для нас!» — подумал Пулен.
— Что ж, войдем.
И он подвел Брике к огромным воротам дворца Гизов, которые открылись после третьего удара бронзового молотка.
Двор был полон стражи и каких-то закутанных в плащи людей, которые бродили по нему подобно теням.
Света в окнах не было. В стороне стояли наготове восемь оседланных и взнузданных лошадей.
При звуке молотка собравшиеся обернулись и тут же выстроились для встречи вновь прибывших.
Тогда Никола Пулен наклонился к уху человека, выполнявшего обязанности привратника, и назвал свое имя.
— Со мною верный товарищ, — добавил он.
— Проходите, господа, — молвил привратник.
— Отнести это на склад, — сказал Пулен, передавая привратнику три кирасы и доспехи, полученные от Робера Брике.
«Отлично! У них, оказывается, есть склад. Час от часу не легче!» — подумал тот.
— Вы прекрасный организатор, мессир прево, — добавил он вслух.
— Да, да, мозгами шевелить умеем, — самодовольно улыбаясь, ответил Пулен. — Но пойдемте, я вас представлю.
— Не стоит, — возразил буржуа, — я очень застенчив. Только бы разрешили остаться — большего я не требую. Если же докажу, что достоин доверия, то сам представлюсь, ибо, по словам греческого писателя, за меня будут свидетельствовать дела мои.
— Как вам угодно, — ответил судейский чиновник. — Подождите меня здесь.
И он поздоровался с собравшимися, пожимая им руку.
— Кого же мы ждем? — спросил чей-то голос.
— Хозяина, — ответил другой.
В эту минуту какой-то высокий человек вошел во двор и, видимо, услышал эти последние слова.
— Господа, — промолвил он, — я явился от его имени.
— Да это господин Мейнвиль! — вскричал Пулен.
«Э, оказывается, я здесь среди знакомых», — подумал Брике и тотчас же скорчил гримасу, от которой стал неузнаваемым.
— Господа, мы теперь в сборе. Давайте побеседуем, — снова раздался голос того, кто заговорил первым.
«Прекрасно, — заметил про себя Брике. — Это мой прокурор, метр Марто».
И он переменил гримасу с легкостью, доказывавшей, как привычны были ему подобные упражнения.
— Идемте наверх, господа, — сказал Пулен.
Господин де Мейнвиль прошел первым, за ним Никола Пулен. Люди в плащах последовали за Никола Пуленом, а за ними уже Робер Брике.
Все направились к наружной лестнице, ведшей в какую-то сводчатую галерею.
Робер Брике шел вместе с другими, шепча про себя: «А паж-то, где же этот треклятый паж?»
XI. Снова лига
Поднимаясь по лестнице вслед за людьми в плащах и стараясь придать себе вид заговорщика, Робер Брике заметил, что Никола Пулен, переговорив с некоторыми из своих таинственных сотоварищей, остановился у входа в галерею.
«Наверно, поджидает меня», — подумал Брике.
И действительно, чиновник городского суда задержал своего нового друга, когда тот собирался переступить загадочный порог.
— Вы уж на меня не обижайтесь, — сказал он. — Но никто из наших друзей вас не знает, и они хотели бы навести справки, прежде чем допустить вас на совещание.
— Это более чем справедливо, — ответил Брике, — и, по своей врожденной скромности, я предвидел это затруднение.
— Отдаю вам должное, — согласился Пулен, — вы человек весьма тактичный.
— Итак, я удаляюсь, — продолжал Брике, довольный тем, что за один вечер увидел столько доблестных защитников лиги.
— Может быть, вас проводить? — спросил Пулен.
— Нет, благодарю вас, не стоит.
— Дело в том, что вас могут не выпустить отсюда. Хотя, с другой стороны, меня ждут.
— Но разве нет никакого пароля при выходе? Это на вас как-то непохоже, метр Пулен. Такая неосторожность!
— Конечно, есть.
— Так сообщите мне.
— И правда, раз вы вошли…
