Чермак веселился, потому что знал, что Света нравится
Глебову, и был совершенно уверен, что дело наконец-то сдвинулось с мертвой
точки. Разумеется, адвокат просто придумал повод для того, чтобы «поговорить»
со Светой, и теперь нужно довести его до конца. Света – человек проверенный,
свой, много лет прослуживший верой и правдой. Глебов – адвокат с именем и
репутацией, кажется, давно в разводе. Если у них все сложится, ему, Ярославу
Чермаку, от этого одна радость! И «боевая подруга» пристроена, и денежки «из семьи»
уходить не будут. Всегда приятней платить «своему», а не чужому, а Глебов – ну,
если все сложится, конечно! – как раз практически по-родственному вольется в
дружный издательский коллектив!
Вот как все хорошо устроится, и писатель Грицук вовсе ни при
чем, что ж мы не понимаем, что ли!..
Глебов пропустил Свету вперед, и Чермак вслед еще крикнул,
чтобы они закрыли дверь, и возле двери произошла некоторая толчея и давка,
потому что Света ринулась закрывать, и Глебов ринулся закрывать, и они взялись
за ручку одновременно, и одновременно отдернули руки, взглянули друг на друга и
отвели глаза. Охранник из-за стойки наблюдал за ними с интересом.
В конце концов дверь все же удалось закрыть, Света за спиной
у Глебова проскочила к своему столу, уселась и уставилась в компьютер.
– Света, вы можете со мной поговорить?
– Да, конечно, Михаил Алексеевич, я вас слушаю.
Зазвонил телефон, она улыбнулась извиняющейся улыбкой и
взяла трубку.
Глебов подождал, пока она закончит говорить.
– Здесь, наверное, не слишком удобно, Света. Пойдемте на
улицу. Можно в кафе. А можно в мою машину. Я потом вас подвезу, куда скажете.
– Михаил Алексеевич, я на работе, и Ярослав еще в офисе, так
что…
– Ярослав вас отпустил, – сказал Глебов с досадой. – Только
что, при мне!
Он терпеть не мог неопределенности, его как будто жгло
изнутри, он должен был во всем разобраться, и немедленно. Ну, по крайней мере,
хоть в чем-то!
Света старательно не смотрела ему в лицо.
– А что за вопрос, Михаил Алексеевич? Почему его нельзя
задать здесь и сейчас?
Глебов разозлился.
– Отлично, давайте здесь и сейчас. Покойный Евгений Иванович
Грицук пришел в издательство «Чело» восемь лет назад. Именно вы показали
Чермаку его первую рукопись и практически заставили прочитать. Это так?
Секретарша Света, которая так нравилась адвокату Глебову,
вдруг перестала быть собой. Глебов никогда такого не видел. Нет, в книгах он
читал, что «героиня изменилась в лице», и еще «что-то как будто оборвалось в ее
душе», и еще «сердце у нее остановилось, а потом снова пошло», и там, в книгах,
было понятно, что автор пыжится изо всех сил, чтобы изобразить переживания
героини. Разумеется, ничего у нее не оборвется, кроме разве что пуговиц, и
сердце у нее работает отлично, и с лицом у нее все должно быть в порядке, иначе
герой не сможет любить ее пылкой и чистой любовью на сеновале!..
– Света, что с вами? Вам плохо?
– Мне хорошо, – сказала Света, совершенно изменившись в
лице. – Откуда вы знаете?! Про рукопись, которую я показала Ярославу?!
Глебов пристально смотрел на нее.
– А что за секретность?! От самого Ярослава и знаю. Когда он
просил меня поучаствовать в этой канители с его разоблачительной книжкой!
Ярослав сказал, что Грицук – Светкин протеже, то есть ваш. Именно вы принесли
рукопись и клялись, что он будет писать регулярно, а Чермак утверждает, что для
издателя это важно! – Он помолчал. – По-моему, вам все-таки нехорошо.
Она замотала головой.
– Мне просто отлично. Пойдемте отсюда, Михаил Алексеевич!
И оглянулась по сторонам.
Никого не было в громадной приемной на последнем этаже
пустынного и громадного здания в центре Москвы, только охранник читал за
конторкой свою книжку, и кактусы, которые почему-то обожал Чермак, со всех
сторон таращили на них свои иголки.
Дело плохо, понял Глебов. Я оказался прав.
Телефон на столе опять зазвонил, и в этот раз «бывшая» Света
не обратила на него никакого внимания. Кое-как она запихнула в сумочку какие-то
немудреные вещички и закинула ее за плечо – не с первого раза. Глебову
показалось, что она сейчас упадет.
Он шел за ней к лифтам, и всю дорогу они молчали.
Охранники на первом этаже проводили их глазами. Завтра все
издательство будет говорить о том, что секретаршу генерального в десятом часу
вечера с работы забирал адвокат Глебов, которого то и дело показывают по
телевизору!..
На улице Света остановилась и спросила тихим и грозным
голосом, есть ли у него сигареты.
Глебов ответил, что не курит.
– Нужно купить сигарет, – сказала Света. – Где ваша машина?
Глебов подбородком показал на свою машину. Света пошла
вперед, сама открыла дверь и забралась на сиденье. Глебов подошел и сел рядом.
Закрыл дверь и завел мотор.
– Света, я думаю, вам лучше мне все рассказать.
– А разве вы не знаете?..
– Знаю, – помедлив, сказал Глебов. – Но не все.
– Я его не убивала.
– А кто его убил?
– Желающих всегда было много. Когда-то я тоже хотела его
убить, но потом все прошло. Я справилась.
Глебов глубоко вздохнул и посмотрел в окно.
Ничего интересного там не было – пустая стоянка, московская
улица, солнце, валившееся за высотки и плескавшееся в раскаленных докрасна
стеклах.
– Откуда вы узнали, Михаил Алексеевич?
– Это не так трудно. Если знать, где искать, все можно
найти.
– А как вы узнали, где искать?
– Я получил письмо, в котором говорилось, что писателя
Грицука убила Светлана Снегирева, бессменный секретарь издательства «Чело».
Она кивнула, будто соглашаясь.
– А… кем он вам приходился, этот самый Грицук?
– Мужем, Михаил Алексеевич.
Этого Глебов никак не ожидал. Настолько, что не смог
совладать с собой. Он разинул рот и уставился на Свету.
– Давайте поедем куда-нибудь, – велела она. – Я больше не
могу здесь находиться. Вы сказали Ярославу об этом письме?
– Нет, конечно. Подождите, каким мужем?! Он не мог быть
вашим мужем! Он старый хрен и вообще… придурок, а вы!
Она печально на него взглянула.
– Адвокатам не положено так выражаться, Михаил Алексеевич.
– Я лучше вас знаю, что положено, а что не положено
адвокатам! Он не мог быть вашим мужем!
