Теперь Логан понял, отчего Миллер просто на стенку лез тем утром в пабе.
— А что насчет другого, его водителя?
Миллер покачал головой:
— Не имею понятия. Как только я увидел послужной список Тычка, сразу перестал задавать вопросы. Если твой член в блендер засунули, не стоит нажимать на кнопки.
— Исобел знает?
Репортер вспыхнул:
— Я… э-э… Ведь ты ей не скажешь, а? Не хочу ее расстраивать. Не сейчас.
— Если этот Тычок угрожает вам обоим, она имеет право знать!
— Не смей, твою мать, говорить ей об этом! Обещай мне! Я сам с этим разберусь.
— Как? Как, черт возьми, ты можешь с этим разобраться? Если Тычок здесь для того, чтобы пол-Абердина для Малка вырезать, то очень скоро у тебя просто не будет на это времени!
В глазах у Миллера мелькнул лукавый огонек.
— Если только с ним первым чего-нибудь не случится…
— Даже не начинай. Что ты сделаешь? Ударишь по голове и закопаешь труп у себя в саду?
Миллер ухмыльнулся:
— У меня есть один друг, у него свиная ферма в Файви. Думаю, они найдут, куда пристроить несколько кусков первоклассного эдинбургского дурня… — Он задумался ненадолго, пожал плечами: — Подожди денек. Я разузнаю адрес. Но ради бога, чтобы только он не узнал, откуда он у тебя, о’кей?
— О'кей.
Они пошли к офису «Пресс энд джорнал», и Миллер обещал позвонить, как только что-нибудь узнает. Пока тема еще не была закрыта, Логан решил попросить о небольшом одолжении:
— Слушай, не трогай, пожалуйста, Стил.
— Черта с два! Чтобы я просто так проглотил дерьмо этой грязной суки…
— Если ты уделаешь ее в газете, меня собственная безопасность за жопу возьмет. Не знаю почему, но они там все на ней помешались. Если она пойдет на дно, то и я с ней. А если я потону, то не смогу тебе помочь.
Миллер выругался.
— О’кей, о’кей… руки прочь от старухи с обвисшей мордой. Понял. Я ее не трогаю, ты не говоришь Исобел об этих эдинбургских ублюдках. По рукам?
На том и порешили. Репортер переступил с ноги на ногу, потом сказал с таким видом, как будто тяжелую работу выполнял:
— Э-э… Лаз, знаешь, я задолбался писать разное дерьмо про эти распродажи… Если вдруг у тебя что-нибудь будет… Ну, ты понимаешь… Может быть, у тебя есть что-нибудь, что я мог бы использовать? Что-нибудь об этих мертвых проститутках… или еще что-то? Я просто подыхаю здесь!
Логан уже собрался сказать, что он посмотрит, что можно сделать, как вдруг раздался телефонный звонок. Это была Стил: сказала, чтобы он ехал в больницу. Джейми Маккиннон только что провалился на ректальном экзамене.
До Абердинской Королевской клинической больницы было недалеко, сразу за светофором на Андерсон-драйв и потом еще немного вниз по холму, поэтому Логан извинился и ушел. Когда он туда приехал, тонкая полоска облаков выросла и закрыла половину неба, став серо-стального цвета с угрожающим фиолетовым отливом. Он едва успел нырнуть в вестибюль больницы, как первые крупные капли дождя застучали по закрывшимся стеклянным дверям.
Приемный покой отделения острых респираторных инфекций представлял собой довольно большую комнату со свободной планировкой, картинами на стенах и удобными креслами, отчего Логана всегда пробирала дрожь. Он проскочил мимо герба больницы и направился в палату к Джейми Маккиннону. Только Джейми там больше не было. Измотанная медицинская сестра в заляпанной кровью униформе сказала Логану, что его перевели в отдельную палату на четвертом этаже. Он очень быстро нашел ее.
Детектив-инспектор Стил уже была там, вместе с высоким парнем из отдела по борьбе с наркотиками. Логан был представлен и зашел так далеко, что даже пожал ему руку, и только потом понял, откуда эту руку только что вытащили. Рука была громадная, ладонь Логана в ней просто потерялась, и у него возникло что-то вроде жалости к Джейми Маккиннону, который лежал на кровати лицом к стене, свернувшись калачиком, как отшлепанный ребенок. Это наверняка было очень больно! Советник Маршалл был бы доволен.
— Продолжайте, — сказала Стил своему громадному другу. — Покажите, что вы нашли.
Парень холодно улыбнулся и протянул лоток из нержавеющей стали, в котором лежали два покрытых слизью шишковатых пакетика, каждый длиной сантиметров в десять, похожих на две колбаски белого пудинга.
— Навскидку я бы сказал, что перед вами с четверть килограмма крэка, — сказал он. — Такое количество кокаина — это точно не для себя, а на продажу. Никогда в этом месте так много не вмещалось. Здесь ваш мальчик может целое новое направление создать.
Стил опустилась на кровать рядом с Джейми, лежавшим в позе зародыша, похлопала его по бедру:
— Ну что, Джейми, хочешь рассказать нам о своих дружках с юга… или мне добавить к твоему послужному списку «хранение с целью продажи»? — Но в этот день Джейми уже познакомился с длинной рукой правосудия и повторения не желал. Поэтому он смотрел в стену и, свернувшись в клубок, молчал.
Половина пятого. Эльза Крукшенк подняла телефонную трубку и набрала номер офиса Гэвина. Ответил Норман, слишком молодой, чтобы быть бухгалтером, и к тому же ужасный любитель пофлиртовать. Покраснев, Эльза спросила, не может ли она поговорить со своим мужем. На другом конце линии воцарилось минутное молчание, как будто Норман о чем-то раздумывал. Потом:
— Эльза, о чем такая милая горячая малышка, как вы, может говорить с этим старым пердуном?
— Я хочу, чтобы он купил кое-что к чаю, — сказала она, смущенная и взволнованная тем, что ее назвали «горячей малышкой».
— Подожди минутку, моя девочка, о'кей? — На другом конце линии был слышен приглушенный разговор. — Эльза, котеночек, извини, кажется, старый пердун вышел куда-то к покупателю. Скорее всего, допоздна не вернется. Прости, любимая, ты ведь знаешь, как тут у нас: сначала покупатель, потом все остальное. Но если тебе одиноко, я всегда могу заглянуть и согреть тебя.
Улыбнувшись, она сказала, что все о’кей, и повесила трубку. Норман был просто ужасен! Комплименты и неприличные намеки… Гэвин тоже раньше таким был, а потом эти анализы, и всё, ни одной живой искорки. Четыре года они пытались завести детей. Четыре года медицинских процедур и подсчета ее циклов… Впрочем, все это неважно. Скоро все будет нормально. Жизнь сама все расставит по местам. Так всегда бывает.
С храброй улыбкой она взяла со стола ключи от их новой машины. Теперь она уже сама может поехать в супермаркет. Гэвин всегда любил стейк к праздничному ужину в свой день рождения, может быть, она сегодня его приготовит. Так, побаловаться.
У соседей загремела музыка.
Операция снова началась ровно в десять часов вечера: та же команда, те же машины, те же позиции. Жирные дождевые капли сменились мелким накрапывающим дождиком, который постепенно затих, оставив после себя в переулках лужи и скользкую брусчатку. Где-то наверху висели темные низкие облака, отражая оранжево-желтое сияние уличных фонарей. Чуть дальше по Шор-лейн из четырех фонарей три накрылись, в живых остался только один, под которым констебль Мэнзис с важным видом выгуливала свои прелести.
