Послышался хруст — кто-то наступил на разбросанный по полу мусор, — Логан резко обернулся и увидел миссис Кеннеди, стоявшую без кота в руках. Сжимая и разжимая кулаки, она ошеломленно смотрела на то, как он вставал, держа в руках пакет с «травой». Логан открыл замок-молнию и осторожно понюхал содержимое.
— Я… я могу все объяснить… — сказала она хрипло, бросив взгляд на гостиную, в которой полицейские записывали подробности нанесенного ущерба. — Это от моего артрита… — Миссис Кеннеди протянула к нему дрожащие руки. — И ишиаса.
— Где вы это взяли?
— Я… это один из моих бывших учеников. Сказал, что это помогло его отцу. Приносит мне иногда.
— Здесь много, — сказал Логан, встряхнув пакет. — Вы одна этим пользуетесь?
— Пожалуйста, поверьте мне. — Снова закапали слезы. — От этого боль уходит… я не собиралась нарушать закон!
Логан стоял и смотрел, как по ее щекам катятся крупные слезы, из носа потекла тонкая струйка соплей. Она достала из кармана носовой платок и уставилась на свои руки: распухшие суставы, искривленные пальцы, как у его бабушки в последние пятнадцать лет ее жизни.
— О’кей, — сказал он наконец, бросая пакет в холодильник и закрывая дверцу. — Если вы никому не скажете, я тоже никому не скажу. — И вышел из кухни.
«ОСТАНОВИСЬ» — забавно, написать такое на стене у старой леди! Очень загадочно. Наверное, понятно только тому обдолбанному полудурку, который это написал. И все же…
Когда Логан вышел на улицу, небо было серым, как голубиное крыло. А белый и оранжевый цвета, как и в прошлый раз, привлекли внимание той же публики, что и в прошлый раз: трое ребятишек с благоговейным страхом смотрели на полицейских. Наверное, для них это что-то вроде ожившего телевизора, да еще рядом с домом. Кто знает, какие интересные вещи можно в нем увидеть…
Логан перешел через дорогу и поднялся вверх по ступенькам к стайке ребятишек, присел на корточки, чтобы не испугать. Два маленьких мальчика лет четырех или пяти, носы сопливые, широкие голубые глаза, прически под горшок, и маленькая девочка в прогулочной коляске. Наверное, года два с небольшим: кудрявые светлые волосы заплетены в косички, в одной руке сжимает плюшевого медведя, большой палец другой руки засунут в рот. Смотрит на Логана, как будто роста в нем метров десять.
— Привет, — сказал он самым своим негрозным голосом, — меня зовут Логан. Я полицейский. — Достал удостоверение и дал одному, с прической-горшком. Тот повертел его в грязных пальцах. — Вы тут давно стоите?
Маленькая девочка вытащила изо рта большой палец, за ним потянулась нитка слюны и упала на нос плюшевому медведю.
— Дядя.
— Ты видела дядю?
Она ткнула в него слюнявым пальцем:
— Дядя. — Протянула медведя. Шерсть на его ухе была обжевана до основания. И снова: — Дядя!
Улыбка на лице Логана исчезла. Кажется, это была не самая лучшая идея.
Детектив-инспектор Инщ сидел за рулем своего грязного «ренджровера» и, мрачно уставившись в ветровое стекло, наблюдал, как крохотные капли превращаются в проливной дождь.
— Вот тебе, твою мать, и барбекю сегодня вечером, — сказал он Логану, плюхнувшемуся на пассажирское сиденье. — Как дела в фан-клубе полиции Грэмпиана?
Логан вздохнул и попытался стереть с удостоверения липкие отпечатки пальцев.
— Вчера вечером собачка Тома сходила по-большому в папины тапочки, и ее закрыли в туалете. За исключением этого, ничего серьезного.
Оглянулся на дом и в окне кухни заметил испуганное лицо миссис Кеннеди. Наверное, очень боялась, что он выдаст инспектору ее маленькую грязную тайну. И трое ребятишек смотрели на него тоже очень внимательно.
— Вам не кажется странным, что здесь всегда болтаются одни и те же дети?
На этот раз на него удивленно уставился Инщ:
— А тебе не приходило в голову, что они просто здесь живут?
— О’кей, понял. — Логан накинул ремень безопасности. — И что, вы притащили меня сюда, только чтобы взглянуть на все это? — спросил он, когда инспектор вывернул на Юнион-гроув. — Сами-то вы что здесь делаете? Что, патрульные не могут выехать на простое ограбление?
Инщ пожал плечами и попросил Логана заглянуть в бардачок и достать старый пакетик лимонной карамели. Леденцы склеились от слишком долгого лежания в машине. Инспектор Инщ одной рукой прижал пакетик к рулю, а другой стал копаться в его липких внутренностях. Вытащил четыре слипшихся леденца, сунул в рот, тщательно облизал пальцы и протянул пакет Логану, который вежливо отказался.
— Я подумал, — сказал Инщ с набитым ртом, пытаясь встроиться в поток машин, — что здесь может быть какая-то связь — ну, ты понимаешь — с ее внуком, который погиб на пожаре. Да и с Карлом Пирсоном нам нужно разобраться. Кто-то замучил его до смерти, а мы только и смогли, что отвезти его в морг и еще немного порезать. — Он вздохнул, и Логан понял, что левая рука полиции Грэмпиана не знает, что делает правая.
— Детектив-инспектор Стил вам уже рассказала о Брендане — Тычке — Сазерленде?
Инщ ответил, что нет, и по дороге в участок Логан рассказал ему эту историю, включая обещание Колина Миллера найти адрес эдинбургского бандита.
— Ты что, надеешься на этого засранца из Глазго? Хотя ладно, можешь мне не рассказывать. И знать не хочу. Скажешь, когда получишь адрес. Не дам я этой старой глупой корове… — Инщ бросил быстрый взгляд на Логана, хмыкнул. — В смысле, сейчас на тарелке у Стил слишком много всего. Я бы не хотел, чтобы она отвлекалась, занимаясь чем-то, что не относится напрямую к ее расследованию.
Логан ухмыльнулся.
Ночную операцию чуть не отменили. Дождь постепенно набрал темп, струи отскакивали от тротуаров, потоки воды переполняли ливневые колодцы. Где-то над головой вспыхивал слабый свет, потом наступала пауза — один, два, три, четыре, — и в черном небе раздавался раскат грома.
— Где-то милях в четырех от нас, — сказала инспектор Стил, удобно устроившись в пассажирском кресле с одним из иллюстрированных журналов советника Маршалла.
Логан покачал головой:
— Нет, меньше мили. Звук идет со скоростью семьсот пятьдесят миль в час, значит… — Он погрузился в молчание.
Стил с интересом смотрела на него.
— В четырех милях от нас, — повторила она и продолжала рассматривать грязные фотографии при слабом свете из бардачка.
Изредка издавая восклицания, типа: «Господи, это же неестественно!» и «Ух ты!» — и один или два раза: «Хм-м…», Логан, скрючившись на водительском кресле, пристально всматривался в ветровое стекло. На другом конце Шор-лейн констебль Мензис жаловалась и ругала всех на свете, переминаясь с одной ноги, обутой в туфлю на шпильке, на другую, чтобы согреться. В целях здоровья и безопасности на ней, поверх наряда шлюхи, было надето длинное пальто. В руке она сжимала зонтик.
