— Неправильно, — ответил Председатель Верховного суда. — Вы совершенно чисты. Вы не оказали помощи в совершении самой… этой процедуры. А в отсутствие названной помощи вас могли бы счесть виновной лишь при наличии родственных обязательств. В отсутствие же родственных обязательств — а они в данном случае места не имеют — вы остаетесь полностью невиновной. И позвольте напомнить вам, что понятие о так называемом «долге спасения» здесь также неприменимо.
— Зато применимо понятие о долге нравственном, — сказала Пеппер.
— Мы с вами говорим не о нравственном долге, судья. Мы говорим о законе.
— Да, верно, — согласилась Пеппер. — Извините, пожалуйста.
— В прецедентном праве давно установлено, что, даже если вы, к примеру, хорошая пловчиха и не смогли спасти утопающего, винить вас решительно не в чем. Мне, правда, не известно ни одно дело, в котором утопающий совершал попытку само… попытку утопления, однако принцип в целом, возникший при рассмотрении дел о несчастных случаях на воде, применим и здесь. Так что сами понимаете. Никакие проблемы вам не грозят. Спокойной ночи, судья.
— Не согласна, — задумчиво сообщила Пеппер.
— Основания? — с некоторым раздражением осведомился председатель суда Хардвизер.
— Насколько я понимаю, — ответила Пеппер, — мы с вами состоим в отношениях нанимателя и нанимаемого — сослуживцев, если угодно, — и потому у меня имеется ясно определенный долг проявлять заботу о вас, а значит, я обязана… ну, предпринять что-либо.
— Нет-нет-нет, — покачал головой председатель суда. — Долг попечительства распространяется только на отношение нанимателя к нанимаемому. Как Председатель Верховного суда я, если позволите, стою на иерархической лестнице выше вас. В решении по делу «Зебро против Фантелли» суд с предельной ясностью постановил, что обязанность печься о сослуживце распространяется по иерархической лестнице лишь в одном направлении — сверху вниз. Поэтому не будете ли вы любезны закрыть за собой дверь?
— Тут есть одна загвоздка, — сказала Пеппер.
— Ради всего святого, судья. Какая еще загвоздка?
— Вы слишком узко толкуете понятие этого долга.
— Пеппер, я все-таки Председатель Верховного суда США!
— Как бы там ни было, сэр, но долг попечительства распространяется в обоих направлениях. См. решение по делу «Фарко против Симпсона». Да и в любом случае конституционный закон совершенно справедливо относится к председателю Верховного суда как к primus inter pares.
[86]
И потому, — радостно заключила Пеппер, — на наши отношения, безусловно, распространяется обязанность заботиться друг о друге. Мы же сослуживцы.
Председатель Верховного суда устало понурился:
— Не могли бы вы просто… уйти? Пожалуйста.
— Ладно, — ответила Пеппер. — Хорошо. Но только вы совершили большую ошибку.
— Мы уже закончили с этим, судья.
— Да нет, я о том, как вы петлю завязали. Ну что это за петля, в самом-то деле?
— Я… Пеппер…
— Если хотите, могу завязать для вас настоящую. Я этому еще в восемь лет научилась. Причем у профессионального палача. Он дружил с моим дедушкой.
Хардвизер помолчал, глядя на нее, потом пробормотал:
— Ладно. О господи. Вяжите.
Пеппер подошла к столу, сняла туфли.
— А это зачем? — спросил Хардвизер.
— Стол не хочу царапать. Вам-то, конечно, теперь все едино. Смотрите, какие следы вы оставили.
— Вы не могли бы просто заняться делом? Пожалуйста.
— Не надо так сердиться, — сказала Пеппер, снимая с его шеи петлю. — Где вы взяли эту веревку? Очень похожа на бельевую…
Председатель Верховного суда Хардвизер застонал.
— Ну хорошо, хорошо. Значит, смотрите, нужно отмерить вот такую длину, сложить веревку вдвое…
— Не надо меня учить. Вязать петлю во второй раз мне все равно не придется.
— А разве в бойскаутах вас этому не обучали? Либо там, где вы получили знак отличия за успехи в библиотековедении или еще какой-нибудь ерунде? Ну вот… — Она вручила ему идеально завязанную удавку. — Только надеть ее вам придется самому. Закон требует.
Хардвизер просунул голову в петлю.
— Я полагала, удавки вязать каждый судья умеет, — сказала она.
— Так я же противник смертной казни, — ответил Хардвизер. — Вы ведь, наверное, читали какие-то из моих особых мнений на этот счет? У меня их восемь.
— Читала, читала, — ответила Пеппер. — Хорошо, вот только узел должен находиться сбоку, а не сзади. Сколько вы весите?
— А что?
— Вы хотите, чтобы все прошло гладко, или предпочитаете удушение медленное — знаете, когда язык синеет, потом чернеет…
— Сто семьдесят пять, — резко произнес Хардвизер.
— А, ну тогда хорошо, — сказала Пеппер. — Вот только…
— Что еще?
— Для чистого и опрятного удушения вы должны сначала пролететь по воздуху фута четыре.
— Придется довольствоваться тем, что есть. Благодарю вас, судья.
— Дело ваше. — И Пеппер, пожав плечами, слезла со стола. — Хотя теперь, — задумчиво произнесла она, — у нас возникло настоящее затруднение.
— Какое? — спросил председатель суда.
— Я обратилась в соучастницу. Вы-то помрете, а я в тюрьму сяду. Результат, с моей точки зрения, далеко не удовлетворительный.
— Ради всего святого, — простонал председатель суда.
— Знаете что, — сказала Пеппер. — Может, вы пока слезете со стола? Мы сходим в библиотеку, призовем на помощь парочку толковых клерков, глядишь, нам и удастся найти какую-нибудь лазейку в законе. Тогда вы сможете вернуться сюда и спокойно все завершить.
Председатель суда Хардвизер шагнул к краю стола, одновременно поднимая палец с намерением что-то сказать. Однако нога его заскользила по полированной столешнице. Он полетел на пол, и петля туго перехватила ему горло. Пеппер бросилась к нему, кучей лежавшему на полу. Хардвизер поднял на нее взгляд, в котором застыла смесь удивления, смущения и возмущения, затем тронул пальцами ободранную веревкой шею.
— Скользящий узел, — как бы даже оправдываясь, сказала Пеппер. — «Клаузула возможного отказа». Этому меня тоже палач научил.
Хардвизер прохрипел нечто невразумительное.
— Вы не хотите выпить кофе или еще чего-нибудь? Валиума? Позвонить по телефону доверия? Больше мне как-то ничего полезного для вашего здоровья в голову не приходит.
— Виски, — каркнул Председатель Верховного суда.
Они дошли до «Казенного пирога», бара на Капитолийском холме, часто посещаемого служащими конгресса, лоббистами мелкого разбора и подавшимися в байкеры ветеранами вьетнамской войны. Хардвизер заказал двойной виски, Пеппер текилу.
