Книга Противостояние, страница 179. Автор книги Стивен Кинг

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Противостояние»

Cтраница 179

«Да это гребаная ЧУШЬ!» – чуть ли не кричит Гарольд.

«Отнюдь, – спокойно говорит Глен. – Стаунтон высказал эту версию, а компьютер ее подтвердил. В тех случаях, когда случались катастрофы, заполненность транспортных средств составляла шестьдесят один процент. В тех случаях, когда обходилось без происшествий, – семьдесят шесть процентов. Разница в пятнадцать процентов весьма существенна, и ее не спишешь на статистическую погрешность. Стаунтон утверждает, что для статистика даже трехпроцентная погрешность – уже повод для размышлений. И он совершенно прав. Это аномалия размером с Техас. Вывод Стаутона: люди знали, какие поезда и самолеты потерпят катастрофу… подсознательно они предсказывали будущее. У вашей тети Салли разболелся живот прямо перед вылетом рейса шестьдесят один из Чикаго в Сан-Диего. И когда самолет падает в невадской пустыне, кто-то говорит: «Ох, тетя Салли, эти боли в животе – знак Божий». Но до исследования Джеймса Стаунтона никто не подозревал, что живот разболелся у тридцати людей… или голова… или возникло странное чувство в ногах, будто тело пытается сказать голове, что в нем сейчас что-то откажет».

«Я просто не могу в это поверить», – говорит Гарольд, горестно качая головой.

«Знаете, примерно через неделю после того, как я первый раз прочитал статью Стаунтона, в аэропорту Логан потерпел катастрофу самолет «Маджестик эйрлайнс». Погибли все, кто находился на борту. Я позвонил в представительство авиакомпании «Маджестик» в аэропорту Логан после того, как все более-менее успокоилось. Представился репортером из «Манчестер юнионлидер» – маленькая ложь во благо. Сказал, что мы готовим материал по авиационным катастрофам последнего времени, и поинтересовался, сколько мест в этом полете пустовали. Человек, с которым я разговаривал, удивился моему вопросу, потому что, по его словам, сотрудники авиакомпании как раз обсуждали этот аспект. Не явилось шестнадцать пассажиров. Я его спросил, а сколько обычно не является на рейс семьсот сорок седьмого из Денвера в Бостон. Он ответил, что три».

«Три», – завороженно говорит Перион.

«Да. Но парень на этом не остановился. От билетов, по его словам, отказались пятнадцать человек, тогда как обычно отказываются максимум восемь. Поэтому хотя заголовки кричали: «АВИАКАТАСТРОФА В ЛОГАНЕ УНЕСЛА ДЕВЯНОСТО ЧЕТЫРЕ ЖИЗНИ», – они могли бы звучать иначе: «ТРИДЦАТЬ ОДИН ЧЕЛОВЕК ИЗБЕЖАЛ СМЕРТИ В АВИАКАТАСТРОФЕ В ЛОГАНЕ».

Что ж… мы еще долго говорили о сверхъестественных способностях, уйдя довольно далеко от наших снов и о том, ниспосланы они нам свыше или нет. Еще один интересный момент возник (уже после того, как Гарольд ушел в полном отвращении), когда Стью спросил Глена: «Если мы все обладаем такими способностями, почему не узнаем сразу, что умер близкий нам человек, или что торнадо только что разрушил наш дом, или что-то в этом роде?»

«Иногда именно так и происходит, – ответил Глен, – но я признаю, что такие случаи редки… и их не столь легко доказать с помощью компьютера. Но вот что любопытно. У меня есть гипотеза…

(Похоже, у него на все есть гипотеза, верно, дневник?)

…что это связано с эволюцией. Вы знаете, когда-то у людей – или у их предков – были хвосты, все тело покрывала шерсть, и они обладали более эффективными органами чувств, чем теперь. Почему это так? Быстро, Стью! Вот твой шанс стать первым в классе и получить все соответствующие почести».

«Наверное, по той же причине, что люди больше не надевают защитные очки и плащи, предохраняющие от пыли, когда садятся за руль. Отпала необходимость. Наступил момент, когда тебе это больше не нужно».

«Именно. И какой смысл в сверхъестественных способностях, если они бесполезны в повседневной жизни? Какую они принесут пользу, если ты работаешь в офисе и вдруг узнаешь, что твоя жена погибла при лобовом столкновении двух автомобилей, возвращаясь из супермаркета? Кто-то все равно позвонит тебе по телефону и скажет, так? Если это чувство и было у нас, оно могло давным-давно атрофироваться. Уйти, как хвост и космы шерсти.

И вот что занимает меня в этих снах, – продолжил Глен. – Они – предзнаменование какой-то будущей борьбы. Мы словно получаем некие смутные картинки героя и антигероя. Соперников, коли угодно. Если это так, мы будто смотрим на самолет, на котором нам суждено лететь… и ощущаем боль в животе. Возможно, нам предоставляют средства, с помощью которых мы можем определить наше будущее. Свободная воля как четвертое измерение: шанс выбрать до совершения события».

«Но мы не знаем, что означают эти сны», – заметила я.

«Да, не знаем. Но можем узнать. Я не думаю, что эта маленькая толика сверхъестественного, которой мы обладаем, превращает нас в святых. Достаточное количество людей принимает увиденное чудо, не веря, что оно доказывает существование Бога. Но я считаю, что эти сны – конструктивная сила, пусть и пугающая. Поэтому у меня есть сомнения насчет веронала. Принимать его – все равно что пить пепто-бисмол, чтобы избавиться от болей в животе и все же сесть на тот самолет».

Запомнить! Рецессии, дефициты, прототип «форда-гроулера», который может проехать шестьдесят миль по автостраде на одном галлоне бензина. Действительно, чудо-автомобиль. Это все. Я заканчиваю. Если не буду ужиматься в записях, мой дневник объемом сравнится с «Унесенными ветром» еще до появления Одинокого Рейнджера (только, пожалуйста, не на белой лошади по кличке Сильвер). Ах да, и вот еще что надо ЗАПОМНИТЬ. Эдгар Кейси. Нельзя его забывать. Он, судя по всему, видел будущее в своих снах.


16 июля 1990 г.

Только два момента, оба связанные с снами (смотри запись двухдневной давности). Первый: Глен Бейтман очень бледен и молчалив последние два дня, а вечером я заметила, что он принял двойную дозу веронала. Я подозреваю, что две последние ночи он веронал не принимал и видел ОЧЕНЬ плохие сны. Меня это тревожит. Хотелось бы найти возможность завести с ним разговор на эту тему, но пока ничего придумать не могу.

И второй: мои собственные сны. До предпоследней ночи (ночи после нашей дискуссии) я спала как младенец и ничего не помнила. В ту ночь мне впервые приснилась та самая старая женщина. Ничего не могу добавить к вышесказанному, разве что упомяну про окружающую ее ауру НЕЖНОСТИ и ДОБРОТЫ. Думаю, я понимаю, почему Стью так хочется попасть в Небраску, несмотря на сарказм Гарольда. Тем утром я проснулась совершенно отдохнувшей, уверенная, что все будет хорошо, если мы приедем к той женщине. Матушке Абагейл. Я надеюсь, что она действительно там. (Между прочим, теперь я абсолютно не сомневаюсь, что название города – Хемингфорд-Хоум.)

Запомнить! Матушка Абагейл!

Глава 47

Когда это случилось, события развивались стремительно.

Было тридцатое июля, где-то без четверти десять, и они ехали уже почти час. Ехали медленно, потому что ночью прошел сильный дождь и дорога оставалась мокрой и скользкой. Со вчерашнего утра, когда Стью разбудил сначала Фрэнни, а потом Гарольда и Глена, чтобы рассказать им о самоубийстве Перион, они практически не разговаривали. «Он винит себя, – с тоской думала Фрэнни, – винит себя, хотя виноват в том, что произошло, не больше, чем ночная гроза».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация