Лорд Найти, опершись о письменный стол, смотрел в окно. Скрипели снасти дромона. Солнце село. Вокруг флагмана темнели силуэты стоящих на якорях бесчисленных кораблей…
Катрин тянула псевдопиво. Хотелось встать и дать пинка многомудрому лорду. Мог бы и побыстрее соображать. Сиди здесь и думай: то ли тебе голову снесут, то ли к морячкам для развлечений опустят. Или все же пойдешь на все четыре стороны?
Лорд Найти обернулся. Лицо у него было печальное, одухотворенное. Взгрустнувший гений принял стакан из рук верного друга, глотнул пива.
– Хорошо. Кэт, прошу передать два письма. Думаю, ты не захочешь здесь задерживаться. За ночь корреспонденция будет готова. Придется лично царапать. Честно говоря, никак не привыкну к этим перьям, – он со вздохом кивнул на письменный стол.
Катрин вежливо промолчала. На столе стоял ноутбук, лежала стопка DVD-дисков, горсть флешек и комок проводов. К чему здесь можно подключаться, шпионка не представляла. Но очевидно, электричество лорд-флотоводец где-то добывал. А вот из чего он склепал компьютер?
Найти шаловливо ухмыльнулся:
– Удивляет? Ах, Кэт, все совсем не так. Нет никаких параллельных миров, нет ни Большой, ни Средней спирали. Нет никаких «других измерений». И вообще непонятно, что и как мерить. Они профаны – эти высоколобые теоретики. И физики, и историки, и иные любители покопаться в прахе времен или теориях времени. А фантасты?! Боже мой, Катрин, ты не поверишь, я всерьез увлекался фантастикой. Искал ростки истины среди бесконечного хаоса воспаленного воображения. Обхохотаться можно. До сих пор истерики случаются. Схизис
[26]
, Кэт, истинный схизис. Мир не стоит на черепахах и не собирается из конструктора «Лего». Мир – это большая-пребольшая дыра. Грубо? Ладно, пусть будет чистый лист бумаги. Но любой индивид может испакостить его грязными сапожищами.
– Я правильно поняла? – осторожно начала Катрин. Вообще-то она поняла очень немного.
– Правильно, Катрин, правильно. Можно фланировать туда-сюда. Не слишком приятные путешествия, зато короткие. Опасность ошибиться существует, но она не так уж велика. И предметы презренного материального мира перемещать можно. Имеются определенные ограничения, но я предпочел бы не забивать излишними подробностями твою очаровательную головку.
– И не думаю ни о чем спрашивать. Что-то я уже боюсь за свою голову. По-моему, ты сказал слишком много, – мрачно сказала Катрин.
– Ничуть! – шаловливо замотал головой Найти. – Никто не поверит. И еще – ты все забудешь.
– Многообещающая идея, – процедила Катрин. Из рукава уже выползал нож…
– Нет-нет, Кэт, не стоит понимать мои слова так примитивно! – заторопился флотоводец…
Его милый друг неожиданно ловко скатился с дивана. Что у него там появилось у бедра, Катрин не видела, но наверняка не губная помада.
– Стоять, говорю! – гаркнул первый лорд флота.
Маневрирование в каюте прекратилось. Девушка села обратно, но прятать «лепесток» сочла преждевременным.
– Кэт, наша с тобой память – одна из самых больших ценностей этого мира. Мне жаль, что ты решила уйти, но это твой личный выбор. Мне здесь такие враги не нужны, а твой изящный труп порадует разве что стурвормов. К чему крайности? Мы здесь пытаемся быть воинами, а не убийцами. Так что не стоит волноваться. И я хочу, чтобы ты передала письма. Пусть убедятся в том, что я не собираюсь возвращаться ни при каких обстоятельствах, и отстанут. Маловероятно, что у Них хватит упорства и технических возможностей, но вовсе я не желаю обнаружить на своих землях взвод тупых спецназовцев, жаждущих насильно вернуть меня в лоно вашей тухлой цивилизации.
– Искренне готова тебе помочь. Но память мне жалко. Я к ней как-то привыкла. Не думаю, что мне в будущем попадется что-нибудь похожее.
– Да, понимаю, понимаю, – Найти нетерпеливо прошелся по ковру и уселся на письменный стол. – Что ты из меня доктора Менгеле делаешь? Памяти тебя никто лишать не собирается. Разве что на очень короткий период. Согласись, тебе будет намного проще пережить допросы и дознания, если ты искренне не будешь ничего помнить. Не волнуйся, моторика и прочие инстинкты останутся в полной неприкосновенности. Всех будешь узнавать, отвечать связно, но события последних месяцев превратятся в сплошной туман. Ха, мы создадим отличный прецедент. Какой смысл ждать возвращения кого-то, если вернувшиеся агенты пусты, как мыльный пузырь, и интересны лишь специалистам по амнезии? Чем меньше будет вероятность заработать на демонстрации тебя миру науки какую-нибудь Нобелевскую премию, тем быстрее ты будешь свободна. Улавливаешь?
– Звучит чертовски заманчиво. А как насчет меня самой?
– Получишь свою память обратно. Она будет возвращаться постепенно. Недель через девять-десять. Должно хватить. К этому времени и приборы, и психологи покажут, что ты совершенно искренна в своем невежестве, и наши теоретики начнут разочаровываться. Если тебе и придется приврать, то совсем чуть-чуть. Насколько я понимаю, тебя не прельщает возможность получить из рук бабушки-королевы орденок за открытие самого крупного курорта мира? Честное слово, пляжные зонтики на пляжах Глора будут смотреться просто омерзительно. Как, впрочем, и нефтяные вышки в море. Впрочем, подобного невозможно добиться даже теоретически, но я опять же не хочу забивать тебе голову.
– О, я не настаиваю. А что, память так легко корректировать?
– Я отнюдь не специалист по нервной системе. Хотя не думаю, что и профессор-невропатолог мог бы объяснить механизм действия подобных снадобий. Но Тилвит Тег
[27]
используют подобные средства веками. Мы кое-что проверили. Вероятность в 95 % тебя устроит?
Катрин выразительно молчала.
– Какая ты подозрительная, – расстроился первый лорд флота. – Чтобы отправить тебя на тот свет, найдутся тысячи более примитивных способов. Страхового полиса предложить не могу. Рискуй, тебе не в первый раз. Да или нет?
– Да.
– Отлично. – Лорд Найти просветлел. – Порой забываешь, что не все женщины урожденные курицы. Может быть, останешься? Мне нужны решительные люди. Тем более такие образованные и красивые.
– Меня ждут дела, милорд, – напомнила Катрин.
Он прищурился:
– А потом, мисс Мезозойская? Не верю, что такой авантюристке придется по нраву ежедневно пялиться в телевизор и покорно дожидаться социально обеспеченной старости. Отвлекись от убогих теорий профессора Нортона. Есть другие варианты Перехода. Ну, рассказать?
