Адаш, может быть, и настоял бы на своем, заставив Сашку лечь в постель, но тут в замке, во дворе которого еще лежали незахороненные трупы, началось то, что брат Бирюсинки Акинф, ставший фактическим владельцем Бьорклунда, назвал «нормализацией обстановки» — отлов и наказание виновных в мятеже. Адаш видел многое, его не смущала человеческая кровь, и даже очень большая кровь. Но его вольная казачья натура не позволяла ему спокойно взирать на то, как одни люди секут и наказывают других людей на том лишь основании (весьма небесспорном с его точки зрения), что первые являются владельцами вторых. Конечно, видел он такое не впервые, но каждый раз подобное зрелище не доставляло ему удовольствия. А потому, когда Сашка твердо заявил, что и мгновения лишнего не останется в злосчастном замке и лучше сам пойдет к знахарке, чем будет ждать ее здесь, Адаш, наскоро попрощавшись с хозяевами, сам оседлал лошадей и попросил одного из дружинников быть их проводником. Не задерживаясь, они покинули замок Бьорклунд.
— Спуститься с камня лучше вот здесь. — Проводник показал нагайкой туда, где, по его мнению, коням будет удобнее сойти вниз. — Вы идите, а я вас здесь подожду.
— Что так? — ухмыляясь, осведомился у него Адаш. — Неужто колдуньи боишься?
— Не то чтобы боюсь, но так… оберегаюсь на всякий случай. Вещая Гота не любит, когда ее почем зря беспокоят.
Адаш отпустил поводья и дал коню самому найти удобный спуск с камня. Перед ними, шагах в пятидесяти, стоял каменный домик без окон. Стены его были засыпаны снегом чуть не под самую крышу. Но возле двери снег был убран, и от самой двери до камня тянулась тщательно расчищенная дорожка.
— Ишь, — вновь съехидничал Адаш, указывая на тропинку, — ведьма-то по земле ходит, а не по воздуху летает. Может, она и не ведьма вовсе и зря ты ее опасаешься?
Но проводник был непреклонен.
— Нет-нет, вы идите, а я подожду вас здесь. Сколько надо будет, столько и буду ждать.
— Не замерзнешь?
Теперь настал черед проводника усмехнуться:
— Разве это мороз?
Адаш и Сашка спешились у самого дома и, привязав коней к ближайшей ели, вежливо постучали в дверь.
— Входите, — послышался из-за двери молодой задорный голос.
Адаш толкнул дверь и первым шагнул через порог. После яркого солнечного света здесь, казалось, царила непроглядная темнота. Сашка, слегка подпихнув Адаша в спину, вошел вслед за ним, захлопнув за собой дверь.
— Спасибо, хоть дверь наконец закрыли. А то уж думала, весь дом мне выстудите, — снова услышали они женский голос.
— Мир вам, Вещая Гота, — поздоровался Сашка.
— Доброго вам здоровья, — поддержал его Адаш.
— И вам не хворать, — ответила невидимая женщина. — Я уж давно вас почувствовала. Как только вы на камень ступили. А что ж ваш товарищ не зашел?
— Ему без надобности, а попусту не хотел вас беспокоить своим присутствием, — пояснил Адаш.
Постепенно глаза привыкали к полумраку, и Сашка уже мог различить силуэт сидевшей за столом женщины. Видимо желая им помочь, она встала со своего места, открыла печную заслонку и вытащила оттуда тлеющий уголек. Уголек она запросто держала двумя пальцами, как будто он погас еще позавчера. Дуя на него, она подпалила несколько лучин, отчего в доме сразу стало заметно светлее. Теперь-то они могли рассмотреть и саму хозяйку, и ее жилище.
Вещая Гота, вопреки своему молодому голосу, оказалась невысокой бабулькой самого что ни на есть добродушного вида, с которым ну никак не вязалось само слово «колдунья».
— А у вас что за надобность? — улыбаясь, спросила она.
— Да вот… — Адаш мотнул головой в сторону Сашки. — Рану бы надо поглядеть… Не опасна ли? Камнем ему по ребрам угодили, — добавил он.
Бабулька подошла к Сашке, велела:
— Ну-ка присядь, отрок.
Сашка послушно сел на лавку, а Вещая Гота принялась водить ладошками вдоль и поперек его тела, как бы сканируя его.
— Понятно, — только и молвила она, закончив эту процедуру. — Раздевайся.
Пока Сашка сбрасывал с себя одежду, колдунья достала несколько посудин и расставила их в ряд на столе. Из одной она зачерпнула мази и нанесла ее на Сашкины ребра, из другой — намазала ему грудь и спину, а из третьей — все остальные места, помеченные ссадинами и синяками. В заключение нацедила из кувшина какой-то жидкости и сказала:
— Пей, милок.
Тягучая жидкость отдавала клюквой, хвоей и еще чем-то пряным. Сашка жадно махнул одним глотком целую кружку и потянулся за добавкой.
— Налейте еще, пить хочется.
— Хватит тебе на сегодня, — жестко отрезала старуха. — А вот это, — она нацедила вкусного отвара в маленькую бутылочку и, заткнув ее деревянной затычкой, протянула Адашу, — дашь ему завтра. Обмороки не будут его больше мучить, и сердце будет работать надежно и ровно.
— Спасибо вам, Вещая Гота. — Адаш почтительно поклонился старухе. — Дам обязательно, не забуду.
— Это все? — несколько легкомысленно спросил Сашка. — Мы можем идти?
— Можете, конечно, если вы явились ко мне только лишь для того, чтобы здоровье поправить, — загадочно улыбаясь, ответила Вещая Гота.
— Мы многое слышали о вас, но не всегда в людских рассказах можно отличить правду от вымысла. — Когда надо, Адаш умел быть истинным дипломатом. — Если бы вы взялись помочь нам… — Он сделал многозначительную паузу. — Судьбе было угодно привести нас сюда, в эту дикую и далекую от Руси землю. Может быть, для того чтобы мы могли встретиться с вами, Вещая Гота.
— Говори. — Она кивнула в знак того, что готова выслушать его просьбу.
— У нас есть враг, — начал Адаш. — Это очень могущественный человек. И он не только наш враг, но и враг всей Руси. Но об этом, к великому прискорбию, знаем только мы. — Он указал пальцем на себя и Сашку. — Мы задумали лишить его жизни и преследовали его. Но наш корабль разбился на скалах Бьорклунд-фьорда, а наш враг поплыл себе дальше, в Англию. Это случилось почти три недели назад. Нынче мы едем в Нидарус, чтобы сесть там на корабль, идущий в Англию. Сможем ли мы найти его там? И что нам делать, если не найдем его в Англии, где и как искать?
Колдунья сделала гостям приглашающий жест рукой, указывая на стол.
— Садитесь. Как зовут вашего врага? — Она взяла Адаша и Сашку за руки.
— Некомат Сурожанин. Под таким именем его знают на Руси.
Вещая Гота прикрыла глаза, продолжая держать своих посетителей за руки.
— Его уже нет в Англии. Вам не надо туда плыть. Только зря потеряете время. Он сейчас в Ренте, но и там долго не задержится.
— Что же нам делать? — растерянно переспросил Сашка. — Ведь где-то ж можно все-таки его перехватить?
Старушка поднялась и подошла к печке. От печной трубы в один из углов комнаты тянулся наискось тонкий деревянный шест, на котором гроздьями висели пучки сухих трав и кореньев. Неторопливо перебирая узловатыми старческими пальцами каждый пучок и каждый корешочек, она отбирала нужное и складывала в передник. Покончив с этой процедурой, подошла к столу и высыпала на него содержимое передника. После этого, покопавшись в висевшем на стене шкафчике, извлекла оттуда пузырек, а откуда-то из-за плиты достала большое глиняное блюдо. Все это она поставила на стол и, усевшись на высокий табурет, принялась перебирать заготовленную траву и складывать ее на блюдо.
