Остальные приносили новые безделушки для стен, торжественно вручая их Пайку как заместителю Дельты. Доска объявлений взамен той, на которой всегда было полно рекламы бесплатных котят, гаражных распродаж и школьных постановок. Старые фотографии и старинная кухонная утварь, обломки корунда с цветными вкраплениями рубинов и сапфиров. Керосиновые лампы, жестяные тарелки и синие эмалированные кофейники. Книги для новой полки обмена и шторы из клетчатого набивного ситца для новых окон. И даже чучело рогатого зайца — вместо того, что жил на полке рядом с кассовым аппаратом.
Скоро у нас были все ингредиенты для замешивания новой порции души этого кафе. Не хватало только повара, который мог приготовить живую веру.
Но она сидела дома, замкнувшись в своем горе.
* * *
— Тут должна быть вешалка для квилта, — заметил Томас под жужжание пил и стук молотков. Мы стояли на новой боковой веранде кафе и рассматривали чертежи вместе с Клео, Бекой и Джебом.
— Господи, а ты прав, мы же чуть не забыли, — сказала Клео. — В комнате не будет правильного духа без свисающего с потолка незаконченного покрывала.
Джеб кивнул.
— Я сделаю новую вешалку.
Ко мне обратилась Бека.
— Кэти, ты должна помочь нам с орнаментом. Нужно что-то особенное. Что-то, что поможет нам вернуть Дельту.
— Насколько я понимаю, это значит, что мне придется научиться шить.
Работы над новым квилтом мы начали вечером во дворе. Все расселись в кружок на садовых стульях, разложив на коленях кучки маленьких квадратных лоскутков. Я очутилась между Туте и Иви, лицом к Клео, Беке, Долорес и нескольким другим женщинам. У больших фонарей порхали ночные мотыльки и летучие мыши. Счастливая Кора вместе с остальной малышней носились вокруг, хохоча и гоняясь друг за дружкой. Местные подростки расположились в тени, притворяясь, что им нет дела до происходящего. Томас устроил под дубами игру в покер. Десятки соседей принесли с собой еду. Тарелки расставили на длинных столах, холодное пиво и сладкий чай остывали в тазиках со льдом. Бэнгер разгуливал вокруг, любовно бодая деревья, сложенные доски и людей. Мы взяли его с собой проведать его бывший дом.
— Что это? — спросил у Коры один из малышей, показывая пальцем на горку кривых и почерневших кусков теста в ведерке, служившем Бэнгеру переносной кормушкой.
— Бисквиты Кэти, — ответила Кора. — Их, кроме Бэнгера, никто не ест.
— Дельта не придет сегодня на наши рукодельные посиделки? — спросила я у Пайка. — Ее не удалось уговорить даже просто посидеть во дворе и получить удовольствие от работы над новым покрывалом?
Он устало покачал головой.
— Она собрала чемодан и уехала сегодня утром в Чаттанугу. В гости к кому-то из моих родичей. Сказала, что не может больше видеть, как все притворяются, будто здесь все по-прежнему.
Тем летом Дельта много путешествовала. Она ни разу не приходила на стройку, а если была вынуждена проезжать мимо, всегда отворачивалась.
Они с Пайком даже возили внуков в круиз к Карибским островам, хотя Джеб сознался, что его мать так и не отпустили воспоминания об утонувших детях.
Вечером Альберта с Мейси устроили импровизированный концерт Лог Сплиттер Герлз.
— Нам нравиться думать, что мы похожи на «Дикси Чикс», — объявила в микрофон Альберта. — Только жестче и без всякой любовной попсы о мужчинах.
Я прикусила язык и благоразумно промолчала.
Бека объявила начало нашего швейного проекта.
— Мы могли бы пойти традиционным путем и сшить покрывало с популярным узором «Крэйзи Пэтч» или «Сэмплер». Но, думаю, в этот раз нам понадобится что-то особенное. Поэтому слушайте все. Сшивайте лоскуты так, как вам нравится, а потом мы соединим их в одно огромное безумное покрывало. Каждый внесет что-то свое, и наш квилт получится по-настоящему уникальным.
Некоторое время я наблюдала, как Долорес раскладывает желтые и зеленые лоскуты.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась я.
— Абстрактные желтые розы.
Туте выкладывала из квадратов ткани зеленые и розовые кляксы.
— А это что будет?
Она улыбнулась.
— Поле для гольфа. А именно пятнадцатая лунка в «Мастерз». Розовое — это азалии.
Иви немедленно рассортировала свои лоскуты по рисунку ткани и принялась изображать некое большое здание.
— Это Ватикан? — спросила я.
— Особняк Билтмор, — пояснила она.
Томас специально возил девочек в Эшвилль посмотреть на это легендарное здание. Все проведенное там время Иви с Томасом обсуждали архитектуру. Иви посмотрела на получившуюся у меня абстракцию.
— А что у тебя?
— Я называю это… церемонией вручения Оскара. Эти лоскуты с мелким рисунком в розочку изображают красную ковровую дорожку. А эти золотисто-голубые, с королевской лилией — места для поклонников.
Я ткнула пальцем в кричаще-фиолетовый квадрат.
— А это Джоан Риверз.
— Ты скучаешь по всему этому? — спросила она. — По красной ковровой дорожке и остальному?
Я могла соврать, но не стала этого делать.
— Да, — сказала я.
Позже, когда я, сгорбившись, работала над своим шедевром, ко мне подошел Томас и мягко положил руки на плечи, изучая мою работу.
— Красная ковровая дорожка и никаких фотографов?
— Ни-за-что.
Он начал массировать мои плечи, словно пытаясь стереть воспоминания о безжалостной камере, снимающей катастрофу.
Я вздрогнула. Фотографы. Камеры. Скоро мне снова придется с ними встретиться. Предстоящая речь в Эшвилле никак не шла у меня из головы.
Глава 29
КЭТИ
Речь
Кафе было готово. Пустое, закрытое, но готовое.
Нашу с Томасом свадьбу мы назначили на октябрь. Она задумывалась как скромное милое мероприятие, с девочками в роли подружек невесты, Дельтой в качестве подруги невесты и братом Томаса Джоном в качестве друга жениха. Джон и Моника должны были взять с собой своих мальчиков. Им предстояло впервые увидеть Кору и Иви, познакомиться с новыми кузинами.
— Возможно, нам удастся заманить Дельту в кафе, пригрозив воспользоваться услугами специальной фирмы — сообщила я всем. — Она ни за что не позволит незнакомцам хозяйничать на ее кухне.
— На вид кафе совсем как раньше, только чище, — поделился мнением Пайк. — Хорошая работа.
Рукодельницы Кроссроадс — а мы с Иви стали постоянными членами сообщества — повесили новое покрывало в новом обеденном зале. Смотрелось оно несколько странно. Шедевр Иви, лоскутный особняк Билтмор, никого не оставил равнодушным. Мой вариант церемонии вручения Оскара со стороны казался странным садом с красной мощеной дорожкой. Однако критика была вежливой и воздержанной.
