Она подбежала к камину, присела на корточки и вытащила из кармана джинсов газовую зажигалку на длинной ручке. Плеснув на поленья жидкостью для разжигания, Клео щелкнула зажигалкой.
И над дровами с громким шипением заплясало оранжево-синее пламя.
Кэти выскочила на крыльцо и перегнулась через перила. Ее рвало на рождественские гирлянды, ждущие своего часа возле крыльца, и трясло от ужаса и унижения.
— Кто-нибудь, принесите влажное полотенце, — скомандовала Дельта, подбегая к Кэти, чтобы поддержать ее голову. Кэти снова стошнило.
Я схватил горсть бумажных салфеток и попытался подойти к двери, но меня перехватили Бека и Клео.
— Что может быть хуже, чем заблевать рождественские гирлянды на глазах у толпы незнакомцев? — спросила Бека.
— Только увидеть, как твой парень вытирает рвоту с твоего лица, — ответила Клео. — Аминь.
— Но я не… — начал я.
— Еще как да, — отрезала Бека.
Они отобрали у меня салфетки, а я не сопротивлялся.
Глава 16
КЭТИ
Той же ночью в доме Дельты
Я проснулась в темноте. Мне было стыдно, но меня мучили голод и запахи кукурузного хлеба с беконом, которые доносились откуда-то с кухни. Старинные часы на сосновом комоде в гостевой комнате Дельты только что пробили десять раз.
Десять часов? Я проспала большую часть дня? После моего тошнотного дебюта Дельта быстро отвезла меня к себе домой и потребовала проглотить несколько чайных ложек ее домашнего лекарства от тошноты. Дельта называла лекарство «травяным маслом». После масла она дала мне чистую одежду и заставила лечь в постель. После этого я помню только, что сквозь сон пару раз слышала свой тонкий храп.
А сейчас я неуверенно столкнула мягкое покрывало, набивной квилт, который Дельта сшила из старых платьев своих бабушек (модных в те времена, когда бензин стоил двадцать пять центов за галлон, а все незамужние дамы носили шляпки-колокольчики, спускавшиеся так низко на брови, что нужно было задирать голову, чтоб видеть, куда идешь). Если бы не голод, я провела бы в этом уютном коконе пару ближайших лет.
Я вышла в тускло освещенный коридор, пытаясь не думать, что одета в носки без пяток, фланелевые пижамные штаны и футболку с логотипом кафе. «Рецепты Господни неисповедимы» — кричал розовыми буквами слоган. Я пригладила волосы и зачесала их пальцами на шрамы, прочистила горло на случай, если кто откликнется, но ответом мне была тишина, так что я отправилась в заднюю часть дома. Мне смутно помнилось, что именно там находится большая уютная кухня. Проходя мимо открытой спальни, я заглянула внутрь. Иви и Кора спали на двуспальной кровати под квилтами. Между ними свернулись клубками две пушистые домашние кошки.
— Спят сном праведников, — прошептала я. Во мне вдруг проснулись материнский инстинкт и родительская гордость.
Кухню я нашла, но застыла у входа, арки с семейными фотографиями, глядя, как Дельта крутится у плиты. Она напевала, когда готовила. Как можно быть такой счастливой от того, что просто готовишь еду?
Есть люди, которых никто не замечает, но именно вокруг них вращается мир. Они обычно тихие, сильные, мирные, они центр колеса, к которому сбегаются хрупкие спицы. Правду говорят: семьи не рождаются, они собираются. И в их центре, в центре бесконечного колеса любых семей, по крови или по любви, есть сердцевина, есть человек или люди, благодаря которым это колесо держится и вращается.
Когда-то я считала себя таким центром, только потому, что платила людям, вращающимся вокруг меня. А теперь я могла лишь печально всхлипнуть: я не была даже луной забытого солнца. Дельта тут же отвернулась от плиты.
— О, новый житель Кроссроадс проснулся и снова порозовел, — весело воскликнула она.
— Я сегодня устроила то еще шоу, верно?
— Ага. Ты уже стала легендой. Я не шучу. И Томасу я сказала то же самое. Легендам не нужно быть идеальными. На самом деле, чем больше на них пятен, тем лучше. Сплетникам и историкам не придется потом скучать. А на тебе, милая, пятен больше, чем на лягушачьей заднице. Это я в хорошем смысле слова.
— Ха, спасибо. — Бывшая принцесса, теперь лягушачья задница. Возможно, какой-то принц решится меня поцеловать. Но не Томас. Меня еще никогда не тошнило на глазах у мужчины.
— Садись, — подтолкнула меня Дельта. — Плита не кусается.
— Посади ее на цепь на всякий случай.
— Да ладно тебе. Она ручная.
Я маленькими шажками двинулась на кухню, прищурилась на яркие лампы люстры в виде тележного колеса, на длинный стол из сосновых досок. И очень внимательно глядя на профессиональную плиту с шестью газовыми горелками. Дельта подогревала синюю суповую кастрюлю.
— Так, попробуй ложечку вот этого, а я пока приготовлю тебе горячий кукурузный хлеб.
Я посмотрела на синие огоньки пламени под кастрюлей и обошла стол, чтобы оказаться как можно дальше. Очень медленно, не спуская глаз с горелки, я села на стул. Невозможно ведь угадать, когда плита решит прыгнуть со своего места и попытаться поджаритьтебя. В мультиках такое все время случается. Но аромат супа был таким соблазнительным, что я на него отвлеклась.
— Ты весь вечер готовила в кафе, а теперь готовишь для меня. Мне хватило бы еще пары ложек того масла и бисквита.
— Ой, да мне несложно. Для меня готовить, как для других дышать. Могу даже не думать, что делаю. Кстати, как тебе мое самодельное лекарство?
— Знаешь, странно говорить такое о масле, но оно дажена вкус успокоительное.
— Это масло хорошо для души. — Дельта достала из духовки маленькую чугунную сковороду. Над ее краем золотилась верхушка кукурузного хлеба. Запах был потрясающий. Я зачерпнула ложку густого супа и отправила ее в рот в качестве аперитива. А потом еще одну и еще.
— Никогда в жизни не была такой голодной, — сказала я в перерыве между ложками. — Такого аппетита у меня не было с тех пор… с прошлой весны. Научи меня делать такое лекарство, а? Оно стимулирует аппетит и при этом отлично успокаивает.
Дельта поджала губы, нарезая хлеб треугольниками и выкладывая рядом с моей тарелкой.
— Это тайный рецепт. Его делает Санта. — Голосу Дельты ничуть не изменился. — И он же мой поставщик, но только если нужна серьезная медицинская помощь.
Санта. Главный наркоман округа Джефферсон. Моя рука с кусочком хлеба застыла на полпути.
— Ты что, дала мнегашишное масло?
Дельта склонила голову к плечу и в притворном шоке расширила глаза.
— Ты же в доме окружного шерифа. Человека, который поклялся стоять на страже закона. Я дала тебе всего лишь старое горное средство из лекарственных трав.
Спустя миг медленного, очень медленного осмысления проблемы, я донесла кукурузный хлеб до рта и пожала плечами. Ладно, меня опоили. Неудивительно, что я хочу есть и ем, хотя на меня пялится жуткая газовая плита.
