— У вас много книг! — воскликнула она, принимаясь порхать по комнате. — Тут, должно быть, тысячи томов.
— Наверное.
Она остановилась, склонив голову набок и глядя в никуда.
— Здесь так тихо.
— Да, — кивнул Джайлз, и поскольку она ничего больше не сказала, просто стояла, тупо глазея на него, он спросил: — Вы хорошо прогулялись?
— Да, но мне больше нравится бродить по замку. Франческа нехорошая! Она не привела нас сюда.
— Должно быть, посчитала, что не все помещения следует показывать посторонним.
С таким же успехом он мог бы обращаться к стене. Джайлз всерьез сомневался, что Френни воспринимает то, чего не желает слышать.
Она молча стояла, устремив взгляд в пространство. Порывшись в памяти, он вспомнил их беседу в Роулингс-Холле.
— Здесь много деревьев.
Она подступила ближе к окну.
— И все березы?
— Нет, в основном дубы.
— А берез нет?
— Поблизости нет. Есть подальше, в парке.
— Я обязательно посмотрю, когда в следующий раз пойду гулять.
Сцепив руки за спиной, она встала перед окном, словно намереваясь изучить каждую вершину дерева. Джайлз опустил глаза на свой список.
— Боюсь, я должен вас оставить. У меня работа.
Он намеревался посидеть здесь, но кабинет неожиданно показался более надежным убежищем. В коридоре всегда дежурит лакей, и нужно сказать Уоллесу, что он не потерпит вторжения дам в свой кабинет.
Френни кивнула, потом повернулась и впервые встретилась с ним глазами.
— Да, это неплохая мысль. Вряд ли Франческа обрадуется, застав нас здесь.
Не в силах видеть ее улыбку, Джайлз бесстрастно поклонился и направился к двери.
Часы пробили четыре, когда Франческа добралась до своей спальни. Одеваться к обеду слишком рано, но она может подольше посидеть в ванне.
Открыв дверь, она переступила порог…
Кто-то сидел на ее кровати, среди изумрудно-зеленых волн.
Незнакомка повернулась, и она распознала бледные волосы… бледное лицо.
Франческа, нахмурившись, почти подбежала к кровати.
— Что ты здесь делаешь, Френни?
Она сидела на самой середине и раскачивалась на пружинах.
— Пришла посмотреть. Слуги сказали, что мне сюда нельзя. Но я знала, что ты не обидишься.
Подняв край покрывала, Френни потерлась об него щекой, провела пальцем по шелковым занавескам, привязанным к столбикам.
— Какая роскошь! — угрюмо пробормотала она.
— Мать Чиллингуорта обставила спальню специально для меня. Помнишь? Я читала тебе ее письма, посланные перед самой свадьбой.
Френни насупилась еще больше.
— Он спит с тобой? В этой постели? — внезапно выпалила она.
Франческа, поколебавшись, пожала плечами:
— Да. Конечно.
— Почему «конечно»? И почему он с тобой спит?
— Ну…
Франческа не знала, можно ли говорить на подобные темы с незамужней девушкой, но, судя по упрямой гримасе, Френни решила допытаться до истины.
— Нам необходимо спать вместе, чтобы зачать ребенка.
Френни моргнула. Напряжение словно испарилось: лицо стало еще более невыразительным, чем обычно.
— Вот как…
Об этом тоже нужно непременно рассказать Эстер. Франческа встала и с извиняющейся улыбкой показала на дверь.
— Теперь мне нужно принять ванну. Ты должна уйти.
Френни снова моргнула, но послушно соскользнула с кровати.
— Пойдем. Я провожу тебя в главное крыло, — предложила Франческа.
Франческа устроила званый ужин в узком кругу, воспользовавшись возможностью пригласить соседей в дом и немного развлечь Чарлза и Эстер.
Собравшись в гостиной, они ожидали гостей. Первыми прибыли лорд и леди Гилмаргин со своими отпрысками. За ними появились сэр Генри и леди Мидлшем. Франческа познакомила их с родными и оставила Чарлза и Эстер с Мидлшемами, а сама села рядом с леди Гилмартин и терпеливо выслушивала перечисление достоинств Клариссы. Джайлз болтал с лордом Гилмартином. Френни, воспылав симпатией к Клариссе, трещала без умолку, так, что вид у последней был несколько ошалевший. Ланселот ретировался к окну, приняв театральную позу, не привлекшую, однако, внимания присутствующих.
Леди Элизабет и Хенни в сопровождении Хорэса, находившегося в самом прекрасном расположении духа, прибыли, прежде чем Франческа окончательно увяла под натиском леди Гилмартин. Сэр Генри и Хорэс, как старые друзья, немедленно увлекли лорда Гилмартина в свой круг. Джайлз оставил их обсуждать перипетии и сложности охоты и обозрел комнату. Его мать занимала Чарлза и Эстер, а Хенни заняла место Франчески подле леди Гилмартин. Франческа болтала с леди Мидлшем; вскоре к ним присоединилась Кларисса. Ланселот предавался мечтам у окна.
— Доброе утро, кузен Джайлз. Вам нравится мое платье?
Рядом стояла Френни. Джайлз обернулся и наскоро оглядел туалет из голубого муслина.
— Очень мило.
— Я тоже так думаю. Разумеется, когда-нибудь у меня будут наряды, как у Франчески, из шелка и атласа, подобающие вашей супруге.
О чем это она?!
— Совершенно верно.
Почему, стоит провести минуту в обществе Френни, как ему хочется бежать на край света?
— Мне нравится этот дом: большой, но уютный, а слуги, похоже, хорошо вышколены.
Джайлз рассеянно кивнул. Она не язвит, не злобствует, не надоедает, то есть не выказывает тех качеств, которых он не переносит. Его неприязнь крылась где-то глубже, на чисто интуитивном уровне, и объяснить ее причины было невозможно.
— Однако есть один коротышка, которого я терпеть не могу. Он ходит в черном, а не в ливрее, и ни за что не пожелал пустить меня в ваши комнаты.
— Уоллес, — кивнул Джайлз. — Никто не заходит в мои покои, за исключением тех, кто имеет на это право.
Он говорил медленно, отчетливо, как это делали Франческа и Чарлз, всякий раз, когда говорили с этой странной молодой женщиной.
Френни резко вскинула голову:
— А Франческе можно?
— Если она захочет, естественно. Но, по-моему, она ни разу там не была.
— Зато ее комната очаровательна — сплошные изумрудные шелка и атласы, — пробормотала Френни. — Но вы все это знаете, раз спите в ее постели.
Джайлз никогда не предполагал, что ему придется вести столь странный разговор с незамужней дамой. Однако он, сохраняя самообладание, бесстрастно кивнул.
