– Разумеется, шведы. Я не стала бы навязывать вам генерала Клебера. Мы оставим пруссаков в Брэмшо. Великая княгиня почти наверняка посетит бал и захочет погостить у меня.
Она продолжала перечислять имена, что помогало ей справиться с собой. Он не давал ей повода для дальнейшей паники – просто интересовался деталями. Он знал или встречал большинство из тех, кого она намеревалась пригласить, и вполне сознавал все тонкости общения с этими людьми.
Они прогулялись по тропинке между деревьями, углубились в гущу кустов и снова вышли на аллею недалеко от террасы.
– Я должен кое в чем признаться, – сказал Майкл, когда они поднимались по ступенькам.
– Вот как?
Их взгляды встретились, и Кэро пронзило ужасное подозрение в том, что он видит ее насквозь. Что проник через все защитные барьеры. Ее затрясло от страха. Но тут он ободряюще улыбнулся, и ей сразу стало легче.
– Взяв с меня обещание открыть праздник, Мюриел забыла упомянуть, когда он состоится. Спасите меня! Назовите дату!
Кэро рассмеялась, чувствуя, как уходит напряжение, и понимая, что может спокойно встретиться с ним взглядом.
– Ровно через неделю, считая с завтрашнего дня.
– Итак… – Он жестом предложил ей сесть за уставленный блюдами столик. – Значит, бал состоится через неделю.
– Совершенно верно.
Она села, подождала, пока сядет он, и принялась рассказывать о приготовлениях, поскольку заранее решила занять его этим разговором за обедом.
– Только я еще не выбрала тему вечера.
Поколебавшись, Майкл предложил:
– Что-нибудь попроще. Не такое официальное, как на лондонских балах. Летом, да еще в провинции, нет причин для особых церемоний.
Если она не послушает, он никоим образом не сумеет привлечь ее внимание на балу.
– Хм, но дипломатический корпус… – Кэро вскинула брови. – Пожалуй, вы правы. – Поддев вилкой кусочек пирога, она уставилась вдаль. – Может, назвать его просто праздником в честь Иванова дня?
Поняв, что вопрос чисто риторический, он не потрудился ответить.
– В Линдхорсте есть прекрасный оркестр, играющий именно легкие летние мелодии и сельские танцы.
Глаза Кэро зажглись: она уже представляла эффект.
– Это, несомненно, отличается от обычного…
Он пригубил вино и поднял бокал.
– Летнее вино, чтобы взбодрить пресыщенный вкус.
– Совершенно верно! – рассмеялась она. – Именно это мы и сделаем.
Следующие полчаса прошли в обсуждении возможных проблем и их решения. Зная, как важно предвидеть такие трудности и уметь предотвратить их еще до того, как они возникнут, Кэро составила список гостей, чтобы подчеркнуть в глазах Майкла свои способности справиться с подводными течениями в виде разногласий между русскими и пруссаками.
– Итак, – заключила она, – могу я положиться на вас? Вы действительно сумеете приглядеть за русскими и пруссаками, с тем чтобы дело не дошло до драки? У Эдварда свои обязанности, а мне придется быть сразу повсюду.
Майкл кивнул:
– Думаю, польский поверенный в делах сумеет помочь.
– Неужели? Он всегда казался мне человеком чересчур мягким и беспомощным.
– Внешность может быть обманчива, – парировал Майкл.
Сердце Кэро замерло, но, ничем не показав вновь нахлынувшей паники, она только шире раскрыла глаза и пожала плечами:
– Что же, если вы так считаете. – И, положив салфетку, она отодвинула стул и встала. – А теперь мне нужно ехать, писать приглашения.
Майкл тоже поднялся.
– Я провожу вас до конюшни.
Она взяла прозрачный шарф, висевший на спинке стула, собираясь прикрыть волосы, но почему-то продолжала держать его в руках. И пока они шли к конюшне, лениво играла длинной полоской газа, ловко избежав прикосновения руки Майкла.
Впрочем, он и не собирался предлагать ей руку. Просто шел рядом грациозной, почти ленивой походкой.
В залитом солнцем саду царил такой покой, что она снова расслабилась. Несмотря на все переживания, ее последний план сработал. И она сумела держать себя в руках и убедить его, что невинная, сравнительно неопытная молодая девушка вроде Элизабет никогда не справится с таким сложным делом, как организация блестящего бала.
Став женой Камдена, Кэро сразу же попала в высшие дипломатические круги, причем без всякой подготовки. Она до сих пор помнила тот парализующий, безрассудный, слепящий ужас и не пожелала бы такого ни одной молодой даме, не говоря уже о собственной племяннице.
Конечно, если ему объяснить все детали и подробности, он поймет…
Что-то вспомнив, Кэро вздернула подбородок.
– Элизабет уехала на пикник с Дрисколлами и лордом Соммерби. Она ненавидит писать приглашения, непрерывно выводить одни и те же фразы, но…
Майкл терпеливо наблюдал, как она ищет способы незаметно привлечь внимание к юности и неопытности Элизабет. Он не сомневался, что именно это было основной целью ее визита, а может, и самого бала. Она всеми силами пытается помешать ему сделать Элизабет предложение.
Но ее ухищрения больше его не беспокоили. Волновало другое: что именно подвигло ее на эти уловки? И главное: в чем причина ее страха, смущения, нервозности, кроющихся за внешним лоском и надменной самоуверенностью?
Перед глазами промелькнули лица Элизабет и Эдварда, и все же только потребность пожалеть Кэро заставила его потянуться к ее руке.
Рассказывая, она оживленно жестикулировала. Он поймал ее пальцы и не удивился, когда все слова замерли у нее на языке.
Осекшись, она уставилась на него неестественно расширенными глазами. Майкл вдруг понял, что высокие густые деревья надежно их загородили, так что из дома ничего нельзя увидеть.
– Вам нет нужды так стараться ради Элизабет.
Продолжая сжимать ее руку, он подступил ближе и ясно увидел, что смысл его слов остается для нее загадкой.
– Считайте, что вы убедили меня, и я больше не стремлюсь породниться с вами.
Кэро потеряла дар речи. Впервые в жизни ее так ловко вывели из равновесия. Он стоит слишком близко. Она слишком сильно…
Когда он догадался?
Эта мысль мигом рассеяла его гипнотическое воздействие на ее разум.
Кэро прищурилась, сосредоточилась. Она верно его поняла?
– Так вы передумали? И не станете делать Элиза бет предложение?
– Передумал, – подтвердил Майкл улыбаясь. – Я не стану делать Элизабет предложение. – И, помедлив, легко коснулся губами ее пальцев. – Элизабет – не мой идеал невесты.
Поцелуй послал колкий озноб по спине, но все ощущения были подавлены, а потом и затоплены огромной волной облегчения, сметавшей все на своем пути.
