Улыбка Майкла стала шире.
– Нет. Я не к Джеффри, – покачал он головой, останавливаясь ближе чем в двух шагах от нее. Кэро с деланным удивлением распахнула глаза, стараясь не убежать. Он поразил ее еще больше. Еще больше испугал, отняв у нее ножницы и сжав свободной рукой похолодевшие пальцы.
Кэро поспешно напомнила себе, что утром позаботилась надеть перчатки, так что он ничего не заметит.
– Я приехал к вам, – смеясь, пояснил он, поднося ее руку к губам.
Кэро возблагодарила небо за перчатки и позволила себе поднять брови, давая понять, что не желает обычного учтивого поцелуя, – волнующе-крепкого, чересчур жаркого, слишком уверенного поцелуя чуть ниже того местечка, где отчаянно бился пульс.
На какой-то момент у нее закружилась голова, и в его глазах она увидела удовлетворенность.
– В самом деле? – выдавила она, с усилием сохраняя выражение вежливого дружелюбия, и отняла руку. Не выдернула. Именно отняла. Он с готовностью ее выпустил.
– В самом деле. Вы заняты?
Он обошелся без многозначительного взгляда на изуродованные кусты, за что она против воли была ему благодарна. Дама ее положения, гостящая у брата, если она проводит время, калеча розы, очевидно, более важных дел у нее не имеется.
– Нет. – Решив принять вызов, каким бы дерзким он ни оказался, она пожала плечами. – Появились новые предложения насчет бала?
На этот раз его лицо осталось непроницаемым.
– В некотором смысле. Но давайте пройдемся. Мне нужно многое с вами обсудить.
Он бросил ножницы в стоявшую тут же корзинку и предложил Кэро руку. Пришлось опереться на Майкла, послушно шагать рядом и делать безразличный вид. В ней все трепетало от близости его силы и этой тревожащей, изводящей мужественной ауры, которая – по крайней мере так казалось разгулявшемуся воображению – окружала, окутывала ее, лишала воли к действию. Завлекала в капкан.
Она мысленно приказала себе опомниться и не терять нить разговора.
– Кстати, об Элизабет, – начал он.
Эти три слова самым чудесным образом привели ее в чувство.
– При чем тут Элизабет?
– Насколько я понял, вы трое, включая Кемпбелла, каким-то образом догадались о моих намерениях, вернее, о возможности появления этих намерений. Интересно, откуда вы узнали?
Вполне логичный вопрос, который можно задать исключительно близкому другу. Кэро прикусила губу, гадая, насколько можно быть с ним откровенной, и все же решила, что в этом случае самым мудрым будет сказать правду.
– Как ни странно, именно Джеффри первым заговорил об этом.
– Джеффри? – с неподдельным удивлением переспросил он – А ему откуда стало известно?
Кэро улыбнулась, на этот раз искренне.
– Конечно, такое трудно представить, но не думаю, что он знал о ваших намерениях. Я не говорила с ним на эту тему, но, по-моему, это скорее был его план. Когда Элизабет, вернувшись из Лондона, призналась, что не питает нежных чувств ни к одному из знакомых джентльменов, Джеффри решил устроить то, что посчитал выгодным браком. И пытался уговорить Элизабет, но… каждый раз, когда расхваливал кого-то из завидных женихов, получал резкий отпор.
Майкл поднял брови:
– Особенно в свете ее привязанности к Кемпбеллу.
– Совершенно верно, – согласилась она. Взгляд Майкла скользнул вдаль. Отчужденный. Почти равнодушный.
– Хорошо, что я не признался Джеффри, зачем приехал сюда.
– Действительно. Иначе он бы закусил удила и рванулся вперед.
– Что создало бы весьма неловкую ситуацию. Похоже, я должен благодарить вас за то, что помешали мне поговорить с ним. Именно поэтому вы и навестили меня в первый же день, верно?
Предательский румянец загорелся на щеках.
– Да, – пробормотала она, отводя глаза – Правда, я не собиралась обставлять свое появление так театрально.
Майкл сразу вспомнил о неприятном инциденте и чуть поежился от страха. И тут же подавил его, напомнив себе, что она идет рядом, теплая, женственная, желанная.
– Но вы… – пробормотал он наконец, – определенно знали больше о моих замыслах. Каким образом?
Он решил, что самый простой способ заставить ее увидеть и оценить правильность его новых планов – честно поведать обо всем.
– Элизабет послала отчаянные письма мне и Эдварду. В то время мы жили у Августы в Дербишире. Мы посчитали, что Элизабет неверно поняла отца, и по пути сюда заехали в Лондон. Однако там Эдвард узнал о вашем скором повышении и намерениях премьер-министра. Поэтому я навестила вашу тетку Харриет, и она не стала скрывать, что вам необходимо как можно скорее жениться.
– Понимаю.
Он мысленно наказал себе поговорить с тетушкой, но Кэро, похоже, уже знала о причине его стремления найти подходящую жену.
Значит, не имеет смысла ничего объяснять. По крайней мере словами.
Он поднял голову. Беседка, выстроенная на берегу живописного озера, – его конечная цель – была еще довольно далеко.
– Я так рада, что вы все поняли, – заметила Кэро, – и согласились, что Элизабет вам не подходит. Мы все безмерно вам благодарны.
Майкл мысленно усмехнулся. Он не прочь использовать ее благодарность в своих целях и в собственных интересах, разумеется. Впрочем, и в ее тоже.
Он решил отвлечь ее, прежде чем они окажутся в уединении беседки.
– Насколько я понял, вы питаете надежды относительно Кемпбелла. Но он должен преуспеть в карьере, если хочет получить благословение Джеффри.
– Тут вы правы. Я сама подумывала поговорить кое с кем, когда парламент вновь откроется. Если начнутся перестановки, Эдварду может представиться подходящая возможность.
Майкл кивнул.
– Если вы не против, я мог бы подойти к Хеммингсу из министерства внутренних дел или к Карлью из таможенного и акцизного управления.
Лицо Кэро осветилось радостью.
– Правда?
Он сжал ее локоть и повел к ступенькам беседки.
– У Кемпбелла немалый опыт. Я понаблюдаю за ним и сделаю собственные выводы, но с вашего и его одобрения попытаюсь продвинуть его по служебной лестнице.
– Верно, но для этого еще нужны и связи, – немного цинично засмеялась Кэро. Подойдя к высокой арке, откуда открывался вид на озеро, она остановилась и обернулась. – Спасибо.
Он поколебался, прежде чем медленно направиться к ней. Она прижалась спиной к невысоким перилам. Грудь снова обхватил стальной обруч. Кажется, она вот-вот потеряет сознание.
Нет, это невозможно.
Самым строгим тоном, какой только можно было вообразить, она велела себе не делать глупостей, просто дышать как можно ровнее и любой ценой скрывать свою дурацкую чувствительность. Какое унижение, если он поймет…
