Мир был божественно прекрасен. Я стал смотреть вверх,
вспоминая старинную легенду о том, что звёзды — это души умерших праведников,
озаряющие своим светом черноту Великой Пустоты. Где-нибудь там, в непостижимой
высоте, возможно, мерцает и благородный дух Учителя. Судя по расположению
созвездий, фрегат шёл на запад, следуя направлению ветра — сезон пассатов,
дующих через Атлантику со стороны Африки в сторону Нового Света ещё не
закончился. Странно только, что вахтенный начальник не пытался лавировать, как
это обычно делается при противном ветре.
Меня переполняла жажда деятельности, и я перелетел пониже,
чтобы рассмотреть, кто распоряжается на квартердеке.
Капитан Дезэссар сидел в штурманском кресле, намертво
привинченном к палубе, и курил трубку, изредка переговариваясь с рулевыми.
«Ну-ка, полрумба к весту», — сказал он. Теперь «Ласточка»
шла ровно на запад.
Что за чудеса?
В тот миг я ещё ничего не заподозрил, просто удивился. Но
своего наблюдательного поста уже не оставлял. Сидел так, чтобы ничего не
упускать из виду и слышать каждое слово, произнесённое на мостике.
Но там ни о чём существенном не говорили — только про каких-то
родственников, да про сравнительные качества кальвадоса и ямайского рома.
Рулевой с помощником были на стороне рома, Дезэссар отстаивал отечественный
напиток.
Перед рассветом, в четыре часа, капитана сменил второй
помощник, которому Дезэссар велел всю вахту держаться того же курса.
Без капитана разговор на квартердеке стал чуть живее.
Говорили о скором прибытии в порт, где, Бог даст, можно будет славно погулять —
выпить, пожрать свежей свининки и наведаться к девкам.
Должно быть, мой разум здорово отупел от долгой спячки. Я
слушал эту обычную моряцкую болтовню довольно долго, прежде чем меня ударило.
Какая может быть выпивка в мусульманском городе Сале? Какие девки? И тем более
какая «свининка»?
Мы плывём не в Марокко — это ясно. А моя девочка ничего не
знает! Нужно открыть ей глаза!
В панике я сорвался с места и полетел к ней в каюту.
Дальнейшее известно из дневника.
Удостоверившись в обмане, Летиция не стала пороть горячку.
Сначала записала всё случившееся — и отлично сделала. Это самый лучший способ
привести смятенные мысли в порядок. Потом отправилась обедать в кают-компанию
(я, разумеется, её сопровождал), во время трапезы держалась, словно ничего не
случилось. Улучив момент, как ни в чём не бывало спросила Дезэссара, угодно ли
ему продолжить занятия. Тот попросил зайти чуть позже, после шестой склянки.
Только я один видел, как грозно сжались у Летиции губы. Час расплаты
определился.
Подготовка моей питомицы к решительному объяснению меня
испугала. Не знаю, что у неё было на уме, но она сунула в рукав стилет, а под
камзол спрятала заряженный пистолет. Не собиралась же она затеять на корабле
вооружённый мятеж, да ещё в одиночку?
Я шумно протестовал против этих воинственных приготовлений,
но добился лишь того, что Летиция привязала меня за ногу к лафету. «Побудь
здесь, моя цыпочка. Тебе незачем видеть, как я прикончу этого мерзавца!» —
сказала она и ушла.
Пока я рвал клювом верёвку, пока путался в занавеске
(пушечный порт был закрыт), прошло несколько минут. Я ужасно боялся, что
опоздаю, и всё ждал выстрела.
Наконец я выбрался наружу, пролетел над палубой и
спланировал за корму, к окнам кают-компании. Слава Будде, они были не заперты,
и я смог сесть на подоконник.
Начало стычки я пропустил, но по крайней мере никого пока не
убили. По раскрасневшемуся лицу девочки и перекошенной физиономии капитана я
понял, что все обвинения уже предъявлены.
Дезэссар выглядел сконфуженным. Его хитрые глазки бегали,
короткопалые руки непроизвольно сцепились за спиной — верный признак
криводушия.
— Ваша правда, сударыня, — сокрушённо сказал капитан и
сделал неуклюжую попытку изобразить что-то вроде реверанса. — Мы плывём в
Вест-Индию. Я знал, что вы рано или поздно догадаетесь. Вы так умны!
Ей-богу, уроки светских манер не пропали даром — неотёсанный
чурбан научился говорить комплименты. Но Летицию они не задобрили, а привели в
ещё большую ярость. Должно быть, в глубине души она ещё надеялась, что
ошибается.
— Негодяй! На что вы рассчитывали? Да я убью вас, и будь что
будет!
С этими словами она правой рукой вытащила из рукава стилет,
а левой выхватила пистолет, будто одной смерти Дезэссару не хватило бы.
Капитан был хоть и обманщик, но не трус. И не дурак.
Покаянно опустив голову, он молвил:
— Сначала выслушайте, потом убивайте.
Самый умный стиль поведения, когда имеешь дело с разъярённой
женщиной.
— Говорите, презренный! — приказала Летиция.
В гневе — с раздувающимися ноздрями и горящим взглядом — она
была, пожалуй, даже хороша, если, конечно, вам по вкусу богини-воительницы и
амазонки.
— Видите ли, мадемуазель, убегая от англичанина, мы слишком
отдалились на запад. Нас подхватили пассаты дующие в западном направлении от
осени и до весны. Если б мы стали им противиться, то мало чего достигли бы.
Гораздо разумнее было, используя попутный ветер, дойти до Вест-Индии, там
пополнить припасы, немножко поохотиться и повернуть обратно с разворотом пассата.
Обычно ветры начинают дуть в обратную сторону в начале апреля, после нескольких
дней штиля.
— Но зачем вы меня обманывали? Почему не объяснили этого
сразу?
— Вы бы мне не поверили. Я знаю, что вы относитесь ко мне с
подозрением, — горько произнёс Дезэссар. — Только моряк способен понять мою
правоту. Я поговорил с офицерами, и все они согласились. Я велел держать смену
курса в тайне от посторонних — якобы из-за Клеща, который вечно суёт нос не в
своё дело. А на самом деле из-за вас. Поверьте, эта вынужденная ложь истерзала
мне душу. Теперь я даже испытываю облегчение, когда могу говорить с вами
откровенно.
Летиция опустила руки, не зная, верить ему или нет.
— Немедленно поворачивайте обратно, — сказала она после
паузы. — Пускай мы будем лавировать против ветра. Сколько-нисколько до
разворота пассатов мы к востоку продвинемся. Зато потом быстрей доберёмся до
Африки. Каждый лишний день, проведённый отцом в неволе, отнимает у него год
жизни!
Капитан вздохнул.
— Увы, это невозможно. Вода на исходе. Через два или три дня
мы будем в Форт-Рояле, на Мартинике. Пополним запасы, переждём штиль и сразу на
восток. Слово Дезэссара!
