— Если ты хочешь, чтоб я избавил тебя от этой мегеры, надо
не прибавлять сотню, а скинуть.
— Чёрта с два! За двадцать монет мне её прикончат и кинут в
море.
Неугомонная Марта попробовала лягнуть хозяйку ногой, но
матрона проявила неожиданную проворность — соскочила со стула и увернулась.
— Ладно. Получай её бесплатно, — сказала она, пересаживаясь
подальше. — Не хочу брать лишний грех на душу. Когда я получу деньги?
— Пусть девок доставят к причалу через час. Там и
рассчитаемся. Всё, мне пора. Эй, где моя сабля?
Проданных рабынь стали привязывать к длинной верёвке. Три
робкие негритянки плакали, очевидно, плохо понимая, что за перемена
приключилась в их судьбе, но не ожидая ничего хорошего. Бешеная Марта мычала и
брыкалась.
Вот ещё одна сфера, в которой пернатые выгодно отличаются от
двуногих, думал я. Птица может напасть на другую птицу, чтобы отбить самку,
защитить свою территорию или отобрать корм. Но никто из нас не станет мучить
себе подобных из злобы или корысти. Рабовладение — одна из отвратительнейших
причуд человечества, а между тем торговлю людьми запрещает закон и оправдывает
церковь. Светоч разума, просвещённый и преосвященный Боссюэ пишет: «Отмена
рабства означала бы противление Святому Духу, Который устами Святого Петра
повелевает рабу не перечить доле своей и не понуждает владельца к освобождению
раба своего». А ведь, казалось бы, всякому разумному существу должно быть ясно:
всеобщее счастье и земной рай, которого так жаждут благонамеренные мыслители,
наступят лишь тогда, когда вокруг не останется униженных и несчастных…
Иногда я впадаю в задумчивость совсем не ко времени. Вдруг я
понял, что, пока я рассуждал о несправедливостях мира, Логан выскользнул за
дверь. Не оказалось на месте и Летиции.
Я понёсся к выходу, не думая об осторожности. Двое или трое
бездельников с криком: «Гляди-ка, попугай!» попробовали ухватить меня за крыло.
Я лишился пары перьев, но всё-таки вырвался наружу.
Летицию я увидел сразу. Она стояла под фонарём, озираясь по
сторонам. Но Логана след простыл. Похоже, девочка его упустила.
До рассвета оставалось недолго. Луна давно зашла, звёзды
потускнели, но сквозь темноту уже просачивался сероватый свет.
— Чёрт с ним, — пробормотала Летиция. — Всё равно через час
он будет на причале. За это время я как раз…
Конца фразы я не услышал, потому что девочка повернула
вправо, где из-за крыш проглядывал шпиль церкви. Пришлось догонять.
Аптека, вот куда мы спешим, сообразил я.
И точно. Под вывеской с изображением крокодила (это давняя
эмблема аптекарского ремесла) Летиция позвонила в колокольчик.
Нам долго не открывали, но моя питомица не отступалась.
Стучала в дверь каблуком, кулаками, рукояткой пистолета.
Наконец лязгнул засов.
На пороге стоял сердитый старик в ночном колпаке и шлафроке.
В руках у него был короткий мушкетон с трубообразным дулом.
— Только перед рассветом мне удаётся заснуть! — сказал он. —
Если ты купишь у меня товаров меньше, чем на пять ливров, я тебя пристрелю.
— Здравствуйте, мсье Люк. Я врач с фрегата «Ласточка». Вот
список снадобий и трав, которые мне нужны. Кроме того я хочу, чтобы вы
изготовили декокт для расслабления скованных мышц и оживления парализованных
нервов. Вот рецепт. Зелье нужно сделать срочно.
Она дала старику бумажку, составленную отцом Астольфом.
Теперь я понял, почему Летиция так рвалась в аптеку.
Мсье Люк сунул мушкетон под мышку, изучил список и рецепт.
— Заходите, мэтр.
И пустил нас в лавку. Пока Люк зажигал горелку и смешивал в
колбе ингредиенты, мы разглядывали товары.
Я не раз бывал в колониальных аптеках. В них торгуют не
только лекарствами, а чем угодно — всякой всячиной, которую привозят заходящие
в порт корабли.
Летиция застряла возле прилавка с благовониями, мазями,
помадами и пудрами. Затем перешла туда, где висели платья, и у одного надолго
замерла. Оно было из тёмно-зелёного шёлка, с широким бордовым поясом и
кружевным воротником. Я мало что понимаю в дамских туалетах, но даже мне было
ясно, что этот наряд будет моей девочке к лицу.
Летиция неохотно отошла, потом вернулась и сняла платье с
вешалки. Схватила несколько флаконов и косметических баночек.
— Куплю-ка я подарок своей невесте, — обронила она, слегка
покраснев.
У аптекаря никаких подозрений не возникло.
— Есть ещё сафьяновые башмачки, очень большой выбор. Наши
корсары захватили голландский корабль, шедший на Кюрасао. Не желаете взглянуть?
Летиция желала, но декокт был уже почти готов. С печальным
вздохом она расплатилась и, забрав покупки, вышла.
На причал мы прибыли с опозданием — шлюпка на «Ласточку» уже
ушла. Пришлось с полчаса ждать, пока она вернётся.
— Логан там? — спросила Летиция у сидевшего на руле боцмана.
— Нет. Он велел отвезти четырёх девок и снова ушёл в город.
Ребята не хотели везти на корабль баб, но штурман сказал, это только на пару
дней.
«Как так? Как так?» — спросил я. Почему на пару дней? А куда
Гарри их денет потом?
Девочка этих вопросов боцману задавать не стала — вряд ли он
знал ответ.
— А где капитан? — спросила она, нахмурившись.
— У себя в каюте.
Брови моей питомицы сдвинулись ещё решительней.
— Ладно, едем.
* * *
На «Ласточке» было непривычно пусто. Первая смена, отгуляв
всю ночь, уже вернулась или, верней сказать, была доставлена на борт: на палубе
в ряд лежали бесчувственные тела, от которых исходил густой запах рома. Вторая
смена отправилась за своей порцией праздника и должна была прибыть к вечеру — в
таком же состоянии. Всё это мне хорошо знакомо по прежним плаваниям и кораблям.
