Его подбородок дернулся.
— Я тоже мог бы спросить, что ты тут делаешь, плавая в этом ужасном наряде. Тебя может затянуть под воду, как Офелию, и ты утонешь.
— Я здесь плавала, чтобы спасти тебя, животное! И я очень хороший пловец.
— Я тоже. Меня не нужно спасать.
Она повернула голову и, выплюнув порцию морской воды, пробурчала:
— Придется, когда я покончу с тобой.
Что-то под водой коснулось ее талии. Рыба? Угорь? Сюзанна стукнула по нему, вертясь на месте.
— Эй, полегче. Это всего лишь я.
Его рука скользнула вокруг ее талии, и он привлек ее к себе. Затем, подгребая одной рукой, потащил ее между валунами.
— Сэр, что вы делаете?
Он посмотрел на утес.
— Нам нужно уединение. Мы должны поговорить.
— Здесь? Теперь? А мы не могли бы поговорить в другое время и в другом месте?
— А вот это проблема. — Брэм провел рукой по своим влажным волосам. — Я все время думаю о вас. Постоянно. Повсюду. А ведь у меня есть работа, которую необходимо выполнить. Есть люди, которых надо муштровать. И конечно же, замок, который надо защищать. Но я не могу ни на чем сосредоточиться, потому что думаю о вас.
Она уставилась на него в изумлении. Значит, он хотел поговорить… об этом? Так вот почему он не заходил к ним в гости, на чай.
— Скажите мне, Сюзанна, почему все так? Но учтите: вы говорите с человеком, который готов пройти сто миль только для того, чтобы избежать романтической привязанности.
— Привязанности? — У нее вырвался смешок. — Сэр, даже баррель горячей смолы не сможет привязать меня к вам.
Он казался озадаченным.
— Знаете, мисс, мне даже нравится, когда вы стреляете в меня из укрытия.
— Вы видели меня с оружием. И если бы мне пришлось стрелять в вас из укрытия, то вы бы почувствовали. Уверена, вам бы это совсем не понравилось.
Она попыталась вырваться из объятий, но он еще крепче прижал ее к себе.
— Вы никуда не уйдете, потому что сейчас мы с вами поговорим. Прямо здесь. Я собираюсь рассказать вам обо всех диких, эротических, развратных фантазиях, на которые вы меня вдохновляете. А затем вы, испуганная, побежите домой. Запрете дверь в свою спальню и будете там сидеть в течение всего следующего месяца. И тогда я смогу исполнить свой проклятый долг.
— Глупо звучит. Как очень плохо продуманный план.
— Интеллект не самая сильная моя сторона в последнее время. Но я точно знаю, что хочу тебя, Сюзанна, — заявил он решительно и хладнокровно.
Она молчала, и Брэм продолжал:
— Да, я хочу тебя, и ты мне снишься. Я отчаянно пытаюсь находиться около тебя, чтобы прикасаться к тебе. Везде. — Он провел ладонями по ее спине. — Что за отвратительная вещь на тебе?
— Купальный костюм.
— На ощупь — как саван. И такой… чертовски непрозрачный. — Его рука скользнула вниз, чтобы коснуться ее. — Но кто же надевает перчатки в океане?
Она сглотнула.
— Я… надеваю.
— Эти перчатки сводят меня с ума. Я хочу снять их и поцеловать твои изящные запястья, коснуться губами длинных тонких пальцев. И это было бы только началом. Я хочу видеть тебя всю. Твое тело создано для удовольствия мужчины. Скрывать его — преступление против природы.
Нет, это не может быть реальностью! Это происходит не с ней! Сюзанна зажмурила глаза, затем открыла их.
— Лорд Райклиф, вы забываетесь.
— Нет. — Его зеленые глаза держали ее в плену. — Я точно помню, кто я такой. Я подполковник Виктор Сент-Джордж Брэмвелл и граф Райклиф уже несколько дней. А ты — Сюзанна Джейн Финч, и я хочу видеть тебя обнаженной, сверкающей в лунном свете и покрытой каплями соленой морской воды. Я слизал бы с тебя соль, Сюзанна.
Он провел кончиком языка по ее щеке, и она ахнула. Ее соски отвердели и поднялись, выступая сквозь влажную ткань.
— Вы сошли с ума! — выдохнула она.
Он коснулся губами ее уха.
— Нет, мой разум совершенно ясен. Хочешь, проверим мою память? По понедельникам у вас загородные прогулки. По вторникам морское купание. А завтра я, возможно, найду тебя в саду и утащу в кустарник.
И Сюзанна тотчас представила его тело на своем. Ей даже почудилось, что она чувствует жар, исходящий от него.
— А в четверг… — Он с озорной улыбкой посмотрел на нее. — Ведь мы так и не добрались до четверга. Пожалуйста, скажи мне, что по четвергам. Может, вы натираете себя маслом и занимаетесь греческой борьбой?
Она, задыхаясь, пробормотала:
— Вы отвратительны, сэр.
— И тебе нравится это — вот что хуже всего. Ты хочешь меня так же, как я тебя. Потому что я именно тот, кто тебе нужен. В этой деревне нет никого достаточно сильного, чтобы взять тебя. Тебе нужен настоящий мужчина, чтобы он показал тебе, как быть со всей той страстью, что кипит у тебя ниже пояса. Тебе нужно бросить вызов, нужно тебя подчинить.
— Подчинить? А вас, сэр, нужно держать в клетке. Вы — животное.
— Животное — это именно то, что ты хочешь. Громадную, тупую, средневековую скотину, которая бросит тебя на землю, сорвет одежду с твоего тела и согрешит с тобой. Я знаю, что прав. Я не забыл, насколько возбужденной ты была после того взрыва.
Каков наглец! Как он мог это произнести?!
Она вскинула подбородок.
— Сэр, а я не забыла тот звук, который вы издали, когда я коснулась вас во время стрижки. Это был даже не стон, это больше походило… на мольбу.
Он пренебрежительно хмыкнул.
— Да-да, сэр, то была жалобная мольба, поскольку вы хотите ангела. Милую нежную девственницу, которая будет обнимать вас и успокаивать. И которая заставит вас снова почувствовать себя человеком.
— Это абсурд, — усмехнулся Брэм. — Ты просто мечтаешь о том, чтобы тебе преподали урок, научили доставлять удовольствие мужчине.
— И вам хочется положить голову на мои колени и почувствовать мои пальцы в ваших волосах, — продолжала Сюзанна.
Он прижал ее к скале.
— Тебе нужен мужчина.
— А вам, сэр, нужны нежные объятия.
Они смотрели друг на друга долго и напряжено. Сначала смотрели друг другу в глаза, затем — на губы.
— Знаешь, что я думаю? — сказал он, приблизив к ней лицо, так что она почувствовала его теплое дыхание на своей щеке. — Я думаю, что у нас опять возникла глупая ситуация, раздражающая обоих.
— Это тогда, когда обе стороны правы?
— Да, черт побери.
Когда же они поцеловались, то на сей раз оба издали тот самый звук, похожий на стон и на мольбу.
