Сюзанна положила руки на плечи подруги и заглянула ей в глаза.
— Поверь, Кейт, если это пятно твой самый большой изъян, то ты, несомненно, самая прекрасная из женщин.
— Мужчины, кажется, с вами не согласны.
— Возможно, ты встречала неподходящих мужчин.
Повторив слова Брэма, обращенные к ней, Сюзанна подавила печальную улыбку. Что бы ни случилось, ее жизнь теперь всегда будет немного иной, поскольку она наконец-то узнала, каково чувствовать себя желанной. И ей очень хотелось, чтобы Кейт испытала то же самое.
— Твой поклонник когда-нибудь появится. Я уверена в этом. А пока… — Она коснулась каштанового локона подруги. — Ведь здесь — Спиндл-Коув, Кейт. И тут мы оцениваем себя по нашим качествам и достижениям, а не только по тому, что думают о нас мужчины.
— Да, я знаю, знаю… — Кейт робко взглянула на Сюзанну. — Но все равно невозможно не думать о них.
Сюзанна молча кивнула. Да, и с ней было так же. А потом она вдруг подумала: «А что же делают остальные мужчины, в то время как их больной командир лежит у меня дома?»
Стоя у замка, Колин Сэндхерст разглядывал свое войско.
Сегодня он был командиром, так как его глупый кузен по-прежнему оставался без сознания. Колин просил его не совершать этот дурацкий прыжок с утеса — но разве Брэм когда-нибудь слушал его? О нет, конечно, нет.
Колин надеялся, что затея с милицией будет забыта после этого абсурдного представления. Но видимо, притягательность восьми шиллингов и обещание развлечений заставили рекрутов прийти к замку и на следующий день.
Лорд Пейн хлопнул в ладоши.
— Значит, так… Соберитесь вокруг меня, парни! Вот здесь!
Но ничего не произошло.
— Стать в строй! — рявкнул Торн.
И мужчины тотчас стали в строй.
— Спасибо, капрал. — Колин откашлялся и обратился к своему войску: — Как вы все знаете, наш мужественный командующий отлеживается из-за ранения в голову. Рану, должен добавить, нанесла ему девчонка. Так что сегодня я буду за старшего. И сегодня мы устроим… тренировки различного рода.
Викарий Кин поднял руку.
— Сэр, мы будем изучать новое построение?
— Нет, — ответил Колин. — Мы собираемся организовать вторжение. Эти молодые леди, что обосновались в Спиндл-Коув, оккупировали то, что должно быть вашей деревней, и мы перевернем там все вверх дном и отвоюем ее! Как вам идея?
Мужчины молча переглянулись.
— Да, мы не собираемся больше это терпеть, — продолжал Колин. — Сегодня вечером мы вернем себе деревню. И сделаем это, будучи настоящими мужчинами. Мужественными мужчинами. Мужчинами, которые хотят обуздать женщин.
Все снова переглянулись, на сей раз — с недоумением.
— Но мы и так всегда были мужчинами, — пробормотал кузнец.
— Это не только вопрос наличия надлежащего органа. Дело в том, что мужской орган должен быть использован надлежащим образом. — Вскочив на ящик, Колин широко развел руки. — Посмотрите на меня. А теперь — на себя. И опять на меня. Так вот, я мужчина, на которого вы хотите походить.
Кузнец скрестил руки на груди.
— С какой стати?..
— Вы знаете, со сколькими женщинами я переспал? — Руфус и Финн оживились, и Колин махнул им. — Угадайте, мальчики.
— С семнадцатью, — предположил Финн.
— Больше.
— С восемнадцатью?
— Еще больше.
— Э-э… с девятнадцатью?
— Нет-нет, — пробормотал Колин. — Давайте просто скажем, что их было больше, чем вы можете себе представить. Потому что ясно, что так и есть, — добавил он вполголоса, чтобы никто его не услышал. — Возможно, вы даже не умеете считать до этого числа. — Он поднял руку над головой и громко объявил: — Сегодня вечером мы спустимся в деревню и развлечемся в таверне!
— Вы имеете в виду кондитерскую? — спросил Фосбери. — Но там сегодня леди играют в карты.
— Леди играют в карты? — Колин усмехнулся. — Так вот, именно в этом ваша проблема. Вы все подкаблучники, кастрированные стаей «синих чулок». Но сегодня вечером леди не будут играть в карты. Они будут танцевать.
Фосбери почесал в затылке.
— Что ж, именно это они иногда и делают по пятницам. Танцуют. Но только друг с другом. И не просят, чтобы мы к ним присоединялись.
Колин с тяжелым вздохом проворчал:
— Выходит, вы не поняли… Мы не собираемся ждать, когда они попросят нас об этом. — Он подошел к Доусу. — Вот вы, например… Как вы приглашаете женщину на танец?
Кузнец пожал плечами:
— Никак. Я не танцую.
— Я знаю! — закричал Финн. — Я слышал, как Салли, глядя в зеркало, говорит: «Позвольте мне пригласить вас на этот танец». — Мальчик щелкнул каблуками и поклонился. — Правильно?
— Нет, — заявил Колин. — Все неправильно. — Он повысил голос. — Вы должны сказать: «Полагаю, этот танец мой!» Ясно?
Мужчины пробормотали нужные слова.
Ох, какое убожество! Колин вытащил двуствольное ружье, осторожно взвел курок, поднял его на уровень плеча и выстрелил в воздух. Потом прокричал:
— Повторите громко и уверенно!
Мужчины откашлялись и, переминаясь с ноги на ногу, произнесли:
— Полагаю, этот танец мой.
— Уже лучше. А теперь попробуем это… Надо сказать: «Ваши волосы струятся как шелк». — Увидев перед собой вытянувшиеся лица, Колин объяснил: — Благодаря первой фразе вы получаете женщину в свои объятия. А если вы собираетесь завлечь ее в постель, то вам нужно выучить еще несколько красивых фраз. Теперь повторяйте за мной, черт побери! Говорите: «Ваши волосы струятся как шелк».
— Ваши волосы струятся как шелк, — эхом отозвались мужчины.
— Теперь мы на правильном пути, — кивнул Колин. Помолчав, сказал: — А сейчас — вот это: «Ваши глаза сверкают как бриллианты».
Мужчины повторили, в этот раз с большим воодушевлением.
— «Ваши груди, как алебастровые чаши», — продолжал Колин.
— Как что?.. — изумился Руфус. — Это же глупо… Я не буду такое говорить.
— У тебя есть слова получше?
— Почему нельзя просто сказать, что у нее красивая грудь?
Колин со вздохом взглянул на Торна, и тот проговорил:
— Это неправильно, потому что алебастр холодный и жесткий. Не знаю, какая у вас в младенчестве была кормилица, сэр, но мне нравятся женщины из плоти и крови. Неужели у вас нет чего-нибудь получше алебастра?
— Конечно, есть. Но я не собираюсь впустую тратить свои лучшие фразы и лить воду на твою мельницу. — Колин поднял ружье и выстрелил в воздух из второго ствола. — Выпрямитесь, расправьте плечи и громко скажите: «Ваши груди, как алебастровые чаши!»
