Мужчина кивнул.
— Кто же тогда его нынешний советник?
Джей на мгновение задумался. Все это казалось таким далеким и таким неинтересным в этой новой стране.
— Королева, — сказал он. — И архиепископ Лауд.
Мужчина скорчил гримасу, повернулся, чтобы сплюнуть, но остановился, когда заметил свирепый взгляд хозяйки.
— Прошу прощения. Значит, он так и не созвал парламент?
Джей отрицательно покачал головой.
— Он надеется, что справится и один.
— Я слышал, что он на полпути к католичеству.
— Об этом ничего не знаю.
— Я слышал, он забрал в свои руки все сборы податей и налогов. Ему не нужен парламент, голосующий по налогам. Говорят, он разрешает своей жене открыто молиться как католичке и что в стране есть мужчины и женщины, которые криком кричат и требуют перемен, — четко и ясно перечислил мужчина.
Джон только моргнул, услышав такое точное и ехидное описание.
— А я-то думал, что здесь, в Виргинии, все роялисты.
— Не все, — холодно улыбнулся мужчина.
— А где вы собираетесь искать свои растения? — прервала их женщина. — Здесь вдоль реки выращивают только табак.
— Но ведь наверняка и другие культуры тоже сажают?
Она покачала головой.
— Мы держим скот, вернее, они держатся около нас. Но когда рыба выпрыгивает из реки, а животных в лесу предостаточно, нет смысла заниматься чем-то еще, кроме охоты и рыболовства. Кроме того, мы можем покупать все, что нам нужно, у индейцев. Они занимаются сельским хозяйством за нас. А мы тут все живем как сквайры.
— Я думал, что попутешествую здесь, — сказал Джей. — Возьму лошадь и поезжу по стране, посмотрю, что смогу найти.
Они оба посмотрели на него и грубо расхохотались в лицо.
— Возьму лошадь! — воскликнула женщина. — Да тут на всю плантацию едва ли с полдюжины лошадей наберется. Можете уж сразу спрашивать карету четверкой.
Джей сдержался.
— Вижу, мне тут многому придется учиться.
Она встала из-за стола и подошла к огню.
— Что-то темно по утрам, — раздраженно сказала она.
Она нагнулась к огню и зажгла то, что выглядело как тонкая лучина для растопки. К удивлению Джея, самый кончик лучины загорелся ярким прозрачным пламенем, как будто там был специальный фитиль. Она поставила лучину в маленький подсвечник, стоявший на каменном очаге как раз для этого, и вернулась к столу.
— Что это?
Она обернулась безо всякого интереса.
— Мы называем его свечным деревом. Я каждую осень закупаю у индейцев запас на зиму.
— А что за древесина?
— Свечное дерево, — нетерпеливо ответила она.
— Но с какого дерева?
Она посмотрела на него, и на лице ее четко читалось, что глупо спрашивать о таких вещах, которые никого больше не интересуют.
— Откуда мне знать? Я плачу индейцам, и они мне привозят. Вы что, думаете, я сама иду в лес и собираю там для себя свечное дерево? Вы что, думаете, я делаю ложки из ложечного дерева? А сахар — из сахарного и мыло из мыльных ягод?
— Свечное дерево? Ложечное дерево?
На какое-то время Джеем завладела дикая фантазия — он представил себе дерево, на котором растут свечи, дерево с растущими ложками и куст с мылом.
— Вы что, дурака из меня делаете?
— Не больше, чем вы уже есть. Как мне еще назвать это дерево, кроме того, как оно уже называется?
— Знаете, кого нужно спросить? — Мужчина умиротворяюще отодвинул пустую миску, вынул трубку и набил ее ароматными золотистыми табачными листьями. — Индейца, дикаря. Просто взять индейца, чтобы он отвел вас в лес и показал все эти штуки. Чтобы он повез вас в каноэ вверх и вниз по реке и показал вам все, что вы хотите знать.
— Неужели плантаторы этого не знают? — спросил Джей.
Он испугался, подумав о путешествии с индейцем. В Лондоне слишком много говорили о коричневых людях, вооруженных каменными ножами, которые могут прокрасться в ваш дом, пока вы спите, и перерезать вам горло.
Женщина откашлялась и сплюнула в очаг.
— Да они вряд ли знают, как и что растет! — сказала она. — Всему, что они знают, они научились у индейцев. Если вы хотите знать, как выглядит мыльное дерево, нужно спросить индейца. Цивилизованные люди интересуются только золотом и табаком.
— А как мне найти индейца-проводника? — спросил Джей.
На секунду он ощутил себя беспомощным, точно ребенок, и подумал о путешествиях отца — в Россию, на Средиземное море, по Европе. Он никогда не спрашивал отца, испытывал ли тот страх или чувство даже хуже страха — хныканье младенца, потерявшегося без друзей в чужой стране.
— Где найти хорошего индейца?
— Хороших индейцев не бывает, — отрезала женщина.
— Тихо, тихо! — спокойно сказал сотоварищ-постоялец. — Если вы служите королю, значит, у вас должны быть какие-то бумаги, какой-то надежный пропуск, что-то в этом роде.
Джей нащупал под рубахой драгоценный королевский приказ, завернутый в непромокаемую кожу.
— Конечно.
— Тогда лучше всего обратиться к губернатору, — предложил мужчина. — Если вы от короля и у вас есть влияние при дворе, губернатор найдет для вас время. Видит Бог, для честных тружеников, пытающихся заработать здесь себе на жизнь, у него времени нет.
— У него есть двор? — спросил Джей.
— Постучите в дверь, — нетерпеливо сказала женщина. — Двор, как же! Да он может считать себя везунчиком, если у него есть служанка, которая откроет дверь вместо него.
Джей встал из-за стола.
— Где мне найти его дом?
— Ниже по Бэк-роуд, — сказал мужчина. — Я прогуляюсь туда вместе с вами.
— Мне сначала нужно помыться, — нервно ответил Джей. — И взять шляпу и плащ.
Женщина пренебрежительно фыркнула.
— А может, еще накраситься и попудриться? — сказала она.
Мужчина улыбнулся.
— Я подожду вас снаружи.
Он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
На чердаке не было ни таза, ни кувшина, ни зеркала. Все, что требовалось доставлять из Англии, пользовалось в новой колонии большим спросом. Самые тривиальные вещи, которые Джей в Англии принимал как должное, здесь были редкой роскошью. Джей умылся под колонкой во дворе, вздрагивая под ледяными брызгами и бессознательно крепко сжимая губы, боясь, что омерзительная жидкость попадет в рот.
Его сотоварищ ждал перед домом, в тени дерева, прихлебывая пиво из кружки. Солнце отражалось от слепящей пыли вокруг него. Увидев Джея, он кивнул и медленно поднялся на ноги.
