По залу прокатились всеобщий шёпот и горестные вздохи.
— … и по этой причине я хотел бы передать эту скрипку моему юному другу, — продолжил граф. Гидеон, казалось, немного испугался, он отрицательно покачал головой. Но граф поднял бровь и сказал:
— Прошу вас!
Тогда Гидеон взял смычок и скрипку, поклонился графу и направился к фортепиано.
Граф схватил меня за руку.
— А мы с вами, пожалуй, присядем на диван и насладимся концертом, ведь так? О, только не дрожите, на то нет причин. Садись, дитя моё. Ты пока не ведаешь, но вчера вечером мы с тобой стали лучшими друзьями, ты и я. Мы с тобой поговорили, что называется, по душам. И все недомолвки остались позади.
Чё?
— Вчера вечером?
— Если судить по моему исчислению, — сказал граф. — По твоему исчислению эта встреча состоится через некоторое время, — он засмеялся. — Я охотник до всяких сложностей, как ты могла заметить.
Я в недоумении глядела на него во все глаза. В этот момент Гидеон начал играть, и из моей головы тут же вылетели все вопросы, которые я собиралась задать графу.
О Боже! Возможно, во всём виноват пунш, но… но нет… но всё-таки… Ах! Эта скрипка — такая привлекательная. Как он взял её в руку и положил под подбородок! Больше и делать ему ничего было не нужно. Я просто улетела. Когда Гидеон водил смычком по струнам, его длинные ресницы отбрасывали тени на щёки, а волосы падали на лицо.
Когда полились первые аккорды, моё дыхание чуть было не остановилось, такой нежной, зовущей и притягательной была эта музыка. Мне вдруг захотелось плакать. До сегодняшнего дня скрипки не входили в список моих любимых музыкальных инструментов, честно говоря, они нравились мне только в кино, потому что их музыка могла подчеркнуть особенно напряжённые моменты фильма. Но то, что творилось здесь, было просто невероятным, причём, абсолютно всё: и мелодия, и молодой человек за инструментом. Все присутствующие слушали, затаив дыхание, а Гидеон играл, полностью погрузившись в музыку и будто не замечая никого вокруг.
Лишь когда граф провёл рукой по моей щеке и указательным пальцем нежно стёр с неё слёзы, я заметила, что плачу.
Я испуганно вздрогнула.
Он улыбнулся, и в его глазах блеснул тёплый огонёк.
— Не нужно этого стыдиться, — тихо сказал граф. — Если бы реакция твоя была другой, я бы очень разочаровался.
Я была так поражена, что улыбнулась в ответ. (Да, так и было! Но как я могла! Это ведь тот самый мужчина, который пытался меня задушить!)
— А что это за мелодия? — спросила я.
Граф пожал плечами.
— Не знаю. Полагаю, она ещё не написана.
Гидеон опустил смычок. Он вежливо отказался продолжать игру, но вежливо отказать леди Лавинии ему не удалось. Она кинулась обнимать Гидеона и повисла на его локте. Поэтому ему не оставалось ничего другого, как притащить её на наш диванчик.
— Это была поистине непревзойдённая игра! — воскликнула леди Лавиния. — Лишь завидев эти руки, я поняла, что они способны на удивительнейшие вещи.
— Могу поклясться, что вы правы, — пробурчала я. Мне очень хотелось поскорее встать с дивана, лишь бы леди Лавиния не смотрела на меня так — сверху вниз. Но алкоголь вывел из строя мышцы моего пресса.
— Какой прекрасный инструмент, маркиз, — сказал Гидеон графу и передал ему скрипку.
— Это работа Страдивари. Мастер сделал её для меня лично, — мечтательно ответил граф. — Мне бы очень хотелось, чтобы она досталась тебе, мальчик мой. Сегодняшний вечер — вполне подходящий случай для торжественного вручения подарка.
Гидеон немного покраснел. Наверное, от радости.
— Я… я не могу… — он посмотрел в тёмные глаза графа, затем потупился и добавил: — Это большая честь для меня, маркиз.
— Поверьте, юноша, для меня это тоже большая честь, — серьёзно ответил граф.
— Какой кошмар, — пробормотала я. Кажется, эти двое действительно Друг от друга без ума.
— Вы также музыкальны, как и ваш сводный брат, мисс Грей? — спросила леди Лавиния.
Нет, не думаю. Но во всяком случае, такая же музыкальная, как и ты, подумала я.
— Я всего лишь люблю петь, — сказала я. Гидеон бросил на меня предостерегающий взгляд.
— О! Вы поёте! — воскликнула леди Лавиния. — Как я и наша дражайшая мисс Фейрфэкс.
— Нет, — уверенно ответила я. — Такие высокие ноты, как мисс Фейрфэкс, я брать не могу, я ведь не летучая мышь, честное слово, и объём лёгких у меня не такой большой, как у вас. Я просто люблю петь.
— На сегодня мы уже насладились музыкой в достаточной мере, — сказал Гидеон.
Казалось, леди Лавиния немного обиделась.
— Конечно, это сделало бы нам честь, — быстро заговорил Гидеон и бросил на меня мрачный взгляд. Но я была в такой отличном пьяном настроении, что мне было совершенно всё равно.
— Ты… играл просто прекрасно, — сказала я. — Я даже расплакалась, правда!
Он усмехнулся, будто я нелепо пошутила, и положил скрипку Страдивари обратно в футляр.
К нам со всех ног спешил лорд Бромптон с двумя бокалами пунша. Он заверил Гидеона, что был невероятно тронут его виртуозной игрой, и как прискорбно всё же, что бедный Алестер пропустил кульминацию этого вечера.
— Вы считаете, Алестер всё же попадёт сегодня на нашу суаре? — немного недовольным тоном поинтересовался граф Сен-Жермен.
— Я в этом просто уверен, — сказал лорд Бромптон и передал мне бокал.
Я жадно отхлебнула.
Ох и приятный же вкус у этой штуки! Достаточно принюхаться, и уже от одного запаха опьянеть можно. В таком состоянии вполне можно схватить расчёску, запрыгнуть на кровать и горланить какую-то популярную песню. Можно с Заком Эфроном, а можно и без!
— Милорд, вы во что бы то ни стало должны уговорить мисс Грей спеть что-нибудь для нас сегодня, — сказала леди Лавиния. — Она так любит петь.
В её голосе сквозила какая-то странная интонация, которая заставила меня навострить уши. Чем-то эта дама напоминала мне Шарлотту.
Выглядела она совершенно иначе, но где-то глубоко под светло-зелёным платьем скрывалась всё та же Шарлотта, в этом я была уверена на все сто. Такой человек, который постоянно пытается выставить тебя на посмешище, тем самым давая окружающим понять, что сам он — поистине выдающаяся личность.
Ф-ф-у!
— Ну что ж, — сказала я и в очередной раз попробовала встать с дивана. На сей раз мне это удалось. Я осталась на ногах. — Тогда я спою.
— Что-что? — сказал Гидеон и замотал головой. — Она не будет петь ни при каких условиях. Боюсь, этот пунш…
— Мисс Грей, мы все будем очень признательны, если вы действительно споёте что-нибудь для нас, — сказал лорд Бромптон и так сильно замигал, что все его пятнадцать подбородков при этом заколыхались в такт словам. — А если всему виной пунш — тем лучше. Пройдёмте со мной вперёд. Я вас представлю.
