Книга Таймлесс. Сапфировая книга, страница 72. Автор книги Керстин Гир

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Таймлесс. Сапфировая книга»

Cтраница 72

Это уж точно. Нисколечко не подхожу.

Я с трудом подняла глаза на графа.

Он всё ещё улыбался этой мягкой тёплой улыбкой.

— Милая моя, с малых лет тебе стоит усвоить, что ни одна женщина не может обладать мужчиной. Женщины, которые пытаются так жить, обречены на одиночество и несчастье. Чем умнее женщина, тем раньше она начнёт считаться с природой мужчины.

Что за бред он несёт!

— О, но ты ещё, конечно, слишком молода, не правда ли? Мне кажется, ты выглядишь гораздо моложе, чем другие девочки твоего возраста, и ведёшь себя соответствующе. Возможно, ты влюбилась впервые в жизни…

— Нет, — пробормотала я.

Точно! Во всяком случае, раньше я никогда себя так не чувствовала. Мне никогда не было так головокружительно легко. Так ярко. Так необычно. Так больно. Так сладко.

Граф тихо засмеялся.

— Не стоит этого стыдиться. Я был бы разочарован, будь всё иначе.

На суаре он сказал то же самое, когда Гидеон начал играть на скрипке, а у меня на глазах выступили слёзы.

— Здесь не требуется слишком сложных умозаключений: женщина, которая действительно любит, не задумываясь, отдаст жизнь за своего любимого, — сказал граф. — Пожертвовала бы ты своей жизнью ради Гидеона?

Не думаю, что это хорошая идея.

— Я об этом как-то не думала, — смущённо сказала я.

Граф вздохнул.

— И это прискорбно. Благодаря сомнительному пособничеству твоей матери у вас с Гидеоном было не слишком много времени, чтобы пообщаться, но он успел сделать своё дело на удивление хорошо. Твои глаза излучают любовь. Любовь, и — ревность!

Какое такое дело?

— Предугадать поведение влюблённой женщины — проще простого. Контролировать женщину, которая в своих чувствах подчинена мужчине — сущий пустяк, — продолжал граф. — Я объяснил это Гидеону уже во время нашей первой встречи. Мне, конечно, очень жаль, что он столько усилий вложил в общение с твоей кузиной… как её имя? Шарлотта?

Я уставилась на него. У меня из головы почему-то никак не выходило видение бабушки Мэдди о рубиновом сердце, которое упало с высокой скалы и разбилось вдребезги. Как бы мне хотелось зажать себе уши и не слышать больше этого мягкого вкрадчивого голоса.

— В этих делах он ведёт себя гораздо утончённее, чем я в его возрасте, — сказал граф. — Следует также признать, что природа уже с рождения дала ему огромное преимущество. Что за тело — вылитый Адонис! Какое светлое одухотворённое лицо, какая смелость, какой талант! Возможно, девичьи сердца просто рассыпаются у его ног, и ему для этого не требуется шевелить даже пальцем.


Лев с диамантовым гордым оскалом,

Под действием чар сила светлая пала.

Правда парализовала меня. Всё, что Гидеон говорил и делал, все его нежные прикосновения, поцелуи и признания, нужны были только для того, чтобы я по уши в него влюбилась, как это уже произошло с Шарлоттой. Чтобы меня легче было держать под контролем.

И тут граф тоже оказался прав: особенно сильно стараться Гидеону не пришлось. Моё глупое маленькое девичье сердце само упало к его ногам.

В голове у меня совершенно ясно вырисовывалась картина: величественный лев у края пропасти приближается к рубиновому сердцу и лапой сбрасывает его вниз. Как в замедленной съемке сердце падает и разбивается на тысячи маленьких капель крови.

— Слышала ли ты, как он играет на скрипке? Если нет, я постараюсь исправить это упущение. Музыка более других искусств призвана покорять дамские сердца, — граф мечтательно закатил глаза. — Казанова тоже с успехом пользовался этими приёмами: музыкой и сочинительством.

Я вдруг почувствовала, что вот-вот умру. Ощущение было таким ярким и всепоглощающим, оно расползалось холодом по моему телу, просачиваясь в желудок, заставляя дрожать ноги и руки, и наконец, заполняя ледяным ужасом голову.

Будто в ускоренной перемотке я вдруг увидела все события прошедших нескольких дней, а на фоне меняющихся кадров играла песня «The winner takes it all». Всё, начиная с поцелуя в исповедальне и заканчивая признанием в любви, которое случилось несколько минут назад в подвале Темпла.

Всё это оказалось хорошо продуманной манипуляцией — несколько раз прорывалось его настоящее Я, но в остальном он был просто безупречен — отличная работа. А проклятая скрипка ослепила меня ещё больше.


Потом я несколько раз пыталась вспомнить, о чём мы говорили с графом в дальнейшем, но так и не смогла — после того, как холод заполнил моё сердце, всё потеряло смысл. Хорошо хотя бы, что большую часть времени граф говорил сам. Мягким приятным голосом он рассказывал о своём детстве в Тоскане, о позоре, который приходится испытывать незаконнорожденному ребёнку, о тщетных поисках отца, и о том, как уже юношей он столкнулся с тайной хронографа и пророчеством. Я изо всех сил старалась не пропустить ни словечка, потому что знала — мне придётся вскоре передавать чуть ли ни дословно всю его речь Лесли, но даже это не помогало — в мыслях я, не переставая, ругала себя за глупость и доверчивость. Мне хотелось только одного — расплакаться.

— Маркиз? — в дверь постучали, а затем зашёл мрачный секретарь. — Прибыла делегация архиепископа.

— О, это хорошо, — сказал граф. Он встал и подмигнул мне. — Политика! В наше время ею всё ещё руководит церковь.

Я тоже поспешно встала со своего стула и сделала реверанс.

— Мне было очень приятно пообщаться с тобой, — сказал граф. — С нетерпением жду нашей новой встречи, — в ответ я пробормотала что-то невразумительное. — Прошу, передай Гидеону мои извинения, что я не смог принять его сегодня, — граф взял трость и направился к двери. — Мой тебе совет: мудрая женщина всегда может спрятать ревность. Тогда мы, мужчины, чувствуем себя так уверенно…

Последний раз я слышала этот тихий мягкий смех, а потом дверь за графом закрылась, и я оказалась одна в его кабинете. Но ненадолго. Через пару минут заглянул мрачный секретарь и сказал:

— Извольте следовать за мной.

Я упала на кресло и с закрытыми глазами ждала, когда же польются слёзы, но заплакать почему-то не получалось. Наверное, это к лучшему. Я поднялась и, ни о чём не думая, пошла вслед за секретарём вниз по лестнице, там мы несколько минут просто стояли, чего-то ожидая (я в это время всё ещё думала, что вот-вот упаду и умру), затем мой сопровождающий бросил озабоченный взгляд на часы и сказал:

— Он опаздывает.

В тот же момент распахнулась боковая дверь, и в коридор вышел Гидеон. На миг моё сердце позабыло, что его сбросили в глубокую пропасть, оно забилось призывно и отчаянно. Сильнейшее беспокойство вытеснило холод. Некоторые детали его внешнего вида: небрежная одежда, растрёпанные запутанные волосы, раскрасневшиеся щёки и лихорадочно горящий свет его зелёных глаз, — всё это я могла бы списать на визит к леди Лавинии, но на его рукаве зияла глубокая прореха, на груди тоже красовались обрывки ткани, а манжеты рубашки были пропитаны кровью.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация