– Вот именно! А если, упаси бог, раны возьмут свое?..
– Сплюньте, отец Мэлдуин. Он мне нужен живым.
– Нужен?! – возмутился священник. – Вы сами себя слышите?! Это не вещь, лорд Мак-Лайон, это человек!..
– Не придирайтесь к словам. Вы прекрасно поняли, что я имел в виду… И хватит дуться, преподобный. Вождь Мак-Грат здесь в относительной безопасности, но только до того момента, пока о его местонахождении не знает никто, кроме нас с вами. Тот человек, который пытался его убить…
– Это был не человек. – Голос священника ощутимо дрогнул. – Никогда не видел таких огромных волков!
– Да еще и говорящих, а?.. – насмешливо добавил первый. И переспросил после паузы, задумчиво: – Огромный, говорите, и черный?.. Хм. А тогда, на границе, вы видели других?
– Те на обычных волков похожи были. Серые такие.
– Угу… Я вот думаю, уж не на главного ли наш вождь нарвался?
– Простите?
– Оборотни – они, конечно, не совсем звери, – пояснил собеседник. – Но те, что в волков перекидываются, обыкновенно ходят стаей. А у каждой стаи есть вожак. И сдается мне, как раз с ним Мак-Грат в лесу и встретился… Кстати, вы волка по голосу не узнали, нет?
– Да бог с вами! До того ли мне было?
– Ну а все-таки?..
– Я и слова-то еле-еле сквозь рык разобрал, а вы про голос… – Преподобный вздохнул. – Нет, лорд. Ничего знакомого. Да и не так уж близко я стоял. Может, вождь расслышал лучше? Только ведь у него сейчас и не спросишь…
Дуана бросило в жар. Потом в холод. Оборотень? Они вправду говорили об оборотне, ему не послышалось?.. Мак-Грат почувствовал, как узкая койка под ним закачалась: мутные обрывки воспоминаний один за другим начали вставать перед глазами. Стрела в бедре, оставленный у дороги конь… Лес, лопухи… Огромный черный зверь… И глухой голос волка – человеческий голос! «Я сказал, что кто-то здесь лишний, – всплыло в воспаленном мозгу вождя, – а он ответил, что этот лишний – я…» Дуан вжался спиной в промокший от пота тюфяк. Он будто снова оказался в лесу, распростертый на траве, с мечом в дрожащей руке. Снова увидел взлетевшее в воздух мохнатое тело, услышал щелканье тяжелых челюстей… Лицо обожгло горячее дыхание зверя. Острые клыки полоснули руку, выставленную вперед, бритвами распоров кожу вместе с одеждой. От клинка не было толку, для него нужен размах и хоть какая-то дистанция – а волк уже вмял свою жертву в землю… Тяжелые передние лапы оборотня уперлись Дуану в грудь. Располосованная клыками рука дрожала, из последних сил сжимая в пальцах меч. Волк оскалился, скосил желтые глаза на опасно поблескивающий совсем рядом клинок и сомкнул зубы на запястье взвывшего Мак-Грата. Оружие, тихо звякнув, упало в траву… И Дуан понял, что шансов у него нет.
Понял, но не сдался. Впился покалеченной левой рукой в густую черную шерсть на горле зверя, а правой выдернул из ножен кинжал. И ударил наугад, снизу вверх. Зверь взвизгнул – значит, попал… Кажется, в живот. Лучше было бы, конечно, в сердце, но выбирать не приходилось. И повторить удар уже не вышло – хищник, издав хриплый яростный рык, вгрызся Дуану в правое плечо. И, лапой выбив из дернувшейся руки кинжал, нацелился жертве на горло. Распахнул пасть, сделал бросок… и отпрянул – в нос оборотню врезался окровавленный кулак. Вождь Мак-Грат, пускай и безоружный, смиряться с судьбой не собирался даже теперь, когда, казалось бы, песенка его была спета…
– Пор-р-рву!.. – свирепо выдохнул оборотень, рванулся вперед и, уже почти сомкнув челюсти на горле теряющего сознание Дуана, взвыл не своим голосом. Его черная туша вздрогнула, лапы соскользнули с груди жертвы… Дуан, сквозь красную пелену перед глазами, увидел только розовато-алый цветок, распускающийся на плече зверя. Потом – стремительную серебристую вспышку слева и тяжелый деревянный крест в чьей-то руке, мелькнувший над головой. Услышал звук удара. Услышал, как волк снова взвыл… А дальше наступила темнота. Темнота была странная, не тихая и вязкая, как сейчас. Она была другая – наполненная запахом лошадиного пота, кожи и стали. Все вокруг качалось и подпрыгивало, в ушах стоял дробный топот и чье-то лихорадочное бормотание… Потом его, кажется, куда-то волокли. Вождь помнил только несколько высоких ступеней и выскобленный каменный пол. И запах ладана. И горячие желтые пятна, что кляксами расплывались в глазах, подмигивая ему из темноты. «Наверное, это были свечи, – понял Дуан, сопоставив наконец тот самый крест, запах церковных благовоний и голос отца Мэлдуина. – А я, выходит, в церкви. А еще выходит, что я теперь тоже…»
– Оборотень? – раздалось сверху. Голос принадлежал все тому же человеку, с которым только что ругался преподобный О’Фланнаган. – Бросьте, святой отец. Вы же беднягу едва в святой воде не утопили.
– Так-то оно так…
– И кольца, гляжу, у него на пальцах серебряные. Перевертыш бы уже ожоги до самых костей заработал… Кроме того, вы, преподобный, проявили достойную уважения прыть и успели до рассвета. Это, пожалуй, главное.
– Что вы имеете в виду?
– Ну… оборотнем можно стать в двух случаях – либо в результате колдовства, либо после укуса. Мы имеем второй вариант…
– Это я и без вас знаю! Как и то, что (прости меня, Господи!) человек, укушенный оборотнем, обязательно повторит его судьбу!
– Вот уж нет, – хмыкнули сверху. – Сие печальное событие, отче, должно случиться непременно в полнолуние, иначе эту заразу не подцепить. Ну покусали – заживет, если повезло, и все. Что собака за палец тяпнула – в самом худшем случае только шрам останется.
– Но ведь в ту ночь как раз и было…
– Да. Полнолуние, я знаю. Но, повторюсь, вы успели вовремя. Если б что-то пошло не так – он обернулся бы уже следующей ночью, но этого, на наше счастье, не случилось. Так что можете быть спокойны.
– А вы, я смотрю, разбираетесь?.. – с плохо скрываемым подозрением в голосе пробормотал священник.
Тот, кого он называл лордом, весело фыркнул:
– Помилуйте, отец Мэлдуин! Ну что за глупости?..
– Глупости, не глупости, а странный вы человек, лорд Мак-Лайон. Погибшим прикинулись зачем-то, рясу мою новую отобрали, весь запас свечей сожгли, по ночам пропадаете где-то… а про оборотней так и вовсе неприлично много знаете!
– Ну знаю. Приходилось встречаться. Оборотень – он, преподобный, оборотню рознь…
– Что?! – праведно вознегодовал Мэлдуин О’Фланнаган, впрочем, как показалось ловящему каждое слово Дуану, с ноткой неуверенности в голосе. И эта неуверенность от загадочного лорда Мак-Лайона тоже не ускользнула.
– Неубедительно, преподобный, – хмыкнул он. – Очень неубедительно… А медведь?
– Какой медведь?
– Да тот самый…
– Вы… вы и об этом знаете?! – задохнулся священник.
Ответом ему был все тот же короткий смешок:
– Служба такая. Я ведь гончая или вы запамятовали?
«Гончие… Медведи… Что за бред они оба несут? – устало подумал Мак-Грат. – Или это я брежу? Может, и не было никакого волка там, в лесу? Может, меня ранили серьезнее, чем казалось?..»
