– Благодарю за заботу, – сухо ответила Нэрис. – И кстати, то, что мне холодно, – исключительно ваша заслуга…
– Вот тут вы ошибаетесь. – Десмонд Хант хмыкнул. – В куда большей степени это заслуга нашего доблестного адмирала.
– При чем тут сэр Дэвид?! – Она поплотнее запахнула плащ. – Это не он разорил деревню, не он уничтожил мой отряд, и не он меня в заложники взял! Не он, сэр, а вы! И если бы не вы, меня бы тут не было!
– А если бы не он, – медленно ответил пират, – меня бы тут не было тоже.
Она удивленно моргнула. Капитан «Альбатроса» криво улыбнулся и снова потянулся к своей бутылке:
– Адмирал Кэвендиш – личность в Англии известная. И почти что легендарная… Я не спорю, славу свою он честно заслужил. Таких капитанов по пальцам можно пересчитать. Это правда. Как и то, что эта самая «живая легенда» разрушила мою жизнь и жизнь моей семьи одним росчерком пера. Что вы так на меня смотрите? Не верится? Понимаю, мне вот тоже не верилось. Даже в тюрьме не верилось… Но после оглашения смертного приговора поверить пришлось.
– Приговор?.. – растерянно пробормотала Нэрис. – Тюрьма? Простите, сэр… А вы уверены, что мы с вами говорим об одном и том же человеке?!
– Еще как уверен. – Темные глаза Ханта стали совсем черными. – Он такой один.
Он хлебнул еще виски и продолжил:
– А нас у него было много: буквально молящихся на него капитанов. Как же! Надежда и опора Англии, лучший мореход королевства, за всю карьеру – ни одного поражения… Мы все хотели быть похожими на него. И я хотел.
– Так вы служили вместе с сэром Дэвидом?
– Почти шесть лет. – Десмонд прищурился и невидящим взглядом уставился куда-то поверх головы своей пленницы. – На этом вот самом судне… Да, «Альбатрос» не всегда был пиратским кораблем – когда-то он входил в состав королевской эскадры под командованием адмирала Кэвендиша. А я был на нем капитаном. И верным подданным короны… Давно это было, леди. Целую жизнь назад.
– А… а что случилось? – даже позабыв про страх, тихонько спросила Нэрис.
Смуглое, резко очерченное лицо пирата исказила гримаса:
– Случилось то, что обычно происходит, леди. Я перешел дорогу не тому человеку, и этот человек быстро позаботился о том, чтобы убрать с доски слишком резвую пешку.
– Но лорд Кэвендиш никогда бы не…
– А разве я сказал, что это был лорд Кэвендиш? – Он сделал глоток и посмотрел на Нэрис. – Нет, эту подлую шваль звали Ральф Оуэн. И он был первым помощником адмирала. А я был вторым. Но с большими перспективами… Оуэну тогда уже стукнуло шестьдесят, и ему давно пора было попрощаться со службой. Все это понимали, и Кэвендиш тоже, но он слишком прикипает к людям. И если уж прикипел, то будет цепляться за них до последнего. Может, это и неплохо, такая верность, но мне она вышла боком… Старик Ральф знал, что его со дня на день отправят на заслуженный отдых. И что единственный человек, способный его заменить, я. А уходить Оуэну совсем не хотелось. Так же как нашему адмиралу не хотелось расставаться со старым товарищем. Но лорд Кэвендиш все-таки наступил себе на горло и смирился с неизбежным, тогда как Оуэн только сделал вид, что смирился. Мое назначение на должность первого помощника было всего лишь вопросом времени, причем весьма небольшого… И тут один из наших окраинных баронов решил поднять восстание. Он захватил западное побережье, засел в замке и принялся весьма активно склонять на свою сторону ближайших соседей. Мятежник являлся фигурой значительной, и короне было невыгодно просто подавить восстание – требовалось переубедить упрямца и постараться вернуть его ко двору… Но вместе с этим наглядно показать, что ждет любого чересчур зарвавшегося вассала. Поэтому к захваченному побережью отправили эскадру адмирала Кэвендиша. Мы встали у берега, чтобы мятежный дворянин мог оценить мощь королевского флота…
– Демонстрация силы? – склонила голову набок Нэрис, понахватавшаяся у мужа всяких политических словечек.
Пират кивнул:
– Именно. У нас был четкий приказ – ни при каких обстоятельствах не вступать в бой, даже если нам попытаются его навязать. Смутьян был слишком нужен короне… И к нему отправили гонца с отрядом наемников – изложить волю его величества и дать время на обдумывание, одни сутки. Думаю, вы уже догадались, леди, кто оказался этим гонцом.
– Вы?
– Да. Нужен был верный человек, а Оуэна, памятуя о его преклонных годах, посылать адмирал не рискнул. Да тот, как я понимаю, и сам не особенно рвался… – Десмонд Хант поднял почти пустую бутылку за горлышко и горько усмехнулся: – Знать бы мне это раньше! Хитрый старый пес был уж слишком любезен. Отечески напутствовал второго помощника, в деталях разъяснил, что следует делать, и на прощание сунул собственную флягу с ромом. Дорогим, кстати, и хорошим – я себе такого в то время позволить не мог… Потому, понятное дело, взял и даже поблагодарил. И отправился выполнять поручение.
Капитан «Альбатроса» замолк. Одним махом прикончил остатки виски, со звоном поставил бутыль на стол и усмехнулся:
– Я передал мятежнику королевское послание и, как было предписано, разбил лагерь рядом с замком. Мне оставалось дождаться следующего утра, выслушать решение барона и вернуться на корабль. Что я и намеревался сделать. Но ночь была длинная, и ее надо было чем-то занять. Не спать же, когда у тебя под боком целый замок недружественно настроенных бойцов?.. Мы сели играть в карты. Я и еще пара наемников, которых мне любезно предоставил Ральф Оуэн. Мне везло, я выигрывал, и подаренная фляжка с ромом пришлась как нельзя кстати. Она была всего на полпинты, но я не успел выпить и трети, как попросту отключился. Я тогда был, конечно, моложе, но в любом случае – не убрался бы до бессознательности всего с одного стакана…
– Вас опоили? – ахнула девушка.
– Вероятно, да. Впрочем, это я понял уже утром. Когда очнулся поперек седла кого-то из своих людей… Я спросил, что случилось и какого черта я тут делаю? И мне ответили. Что ночью наши наемники взяли замок, что они разграбили все подчистую, что мятежный барон убит, а из всего моего отряда уцелело только полдюжины бойцов, включая меня самого. Которые теперь спешно уносят ноги, потому что соседи покойного смутьяна уже на полпути к месту стоянки королевской эскадры… Я ушам своим не поверил! И спросил, кто посмел поддаться на провокацию со стороны мятежников. Никто, ответили мне. Мы напали первыми. «Это невозможно! – вскричал я. – Кто отдал приказ?!» «Вы, капитан», – сказал старый боец, что вез меня. И отвел глаза.
– Но вы же не…
– Не отдавал никакого приказа, – согласно кивнул пират. Лоб его прорезала глубокая морщина. – Я всю ночь валялся трупом в своей палатке. Вероятно, наемники, которые играли со мной в карты, завели остальных, и в общей толчее никто не стал разбираться, я ли скомандовал: «В ножи!» или кто-то другой. С точки зрения бойцов, они выполняли мой приказ. И я ведь не воспрепятствовал… Дьявол и преисподняя, да как я мог хоть чему-то воспрепятствовать?! Меня подставили, облапошили, как деревенского дурачка, а я… мне даже оправдаться нечем было!
