Он вдруг затих. И быстро зашептал:
– Сударь, сюда идут! Наверное, горничные. Может, как вы с караула сменитесь… Эбби! Чтой-то ты так раненько поднялась сегодня?
– Да где же раненько, когда уж того и гляди солнце взойдет? – ответил ему озабоченный женский голос. – Хозяин с минуты на минуту спустится, пора стол накрывать… А ты чего тут болтаешься, Финви? Коли господин твой в карауле, дак помог бы на кухне. Только есть и горазд, а воду вон девицы носят!
Ивар недовольно поморщился. Принесла же нелегкая ворчливую супругу Кирелла в столовую с утра пораньше! Она, конечно, старшая горничная, это ее обязанность… но хоть пять минут не могла подождать?.. Королевский советник снова зевнул – на этот раз уже без притворства – и поднялся с чурбака у стены дома. Солнце восходит. Дежурство кончилось. Теперь бы миску каши с лепешками – да соснуть хоть пару часов… Где Айзека носит? Сменять пора, а от него ни слуху ни духу. Вчера на похоронах Ласера набрался, как будто покойный ему кровный родственник был, и сейчас небось глаза продрать не может. «А мне бы еще к О’Фланнаганам сьездить успеть до вечера, – подумал королевский советник. – И как удачно все складывается – Дэвина не будет, никакого надзора… Только бы Морда не подвел. Обещал с дозорными договориться, чтоб пропустили. Жаль, Творимира с собой нельзя взять. Мало ли что… Но за Энгусом, шилом этим, глаз да глаз нужен. И без того ни секунды на месте не высидит, а тут еще дядин запрет! И так уже извелся весь, как бы не сорвался да не слинял потихоньку к этой своей Уне».
Маленькая каменная церковь утопала в зелени деревьев. От чисто выметенного крыльца прямо к широкому ручью спускалась аккуратно мощенная булыжником дорожка. Ивар остановился у деревянного мостика без перил, нагнулся и зачерпнул ладонью воду. Чистая, холодная… И дно ручья вычищено от веток и сора. По всему видно, преподобный Мэлдуин О’Фланнаган любит порядок. «Надеюсь, мой визит его не слишком стеснит, – подумал лорд, стреноживая своего коня. – Ребята, конечно, уверяли, что он никогда не отказывает страждущим в помощи, но… Дело все-таки к ночи, уже и солнце село. Не поздновато ли для исповеди?.. А все Дэвин, черти б его взяли! Собирался куда-то на рассвете – не поехал. До самого вечера в поместье торчал. А как темнеть начало – прыг в седло, да только его и видели!.. Охрану не взял. Сопровождать не велел… Грихар, бедняга, измучился весь – а вдруг что случится?»
Лорд Мак-Лайон сердито нахмурился. По его мнению, вождь вел себя преступно легкомысленно – еще и недели не минуло со дня той памятной лесной засады, а он уже как ни в чем не бывало по темени один разъезжает. Жить надоело, что ли?.. И ведь куда поехал, не сказал. И где его искать, в случае чего?
– Ладно, будем надеяться, что искать не придется… – пробормотал себе под нос Ивар, ступив на дорожку, ведущую к церкви. В наползающих на лес сумерках мягко светились маленькие окошки, тяжелая дверь была чуть приоткрыта, и узкий луч колеблющегося света падал на ступени крыльца. Значит, отец Мэлдуин бодрствует. Прекрасно!..
Лорд, поколебавшись, шагнул с дорожки в густые заросли, темнеющие по обеим ее сторонам. И, как вор, поминутно оглядываясь, тенью скользнул к освещенному окошку. Приподнялся на цыпочках, ухватился руками за подоконник и вытянул шею. «Интересно, чем же у нас занят преподобный О’Фланнаган?.. – подумал он. – Вот бы чем-нибудь неподобающим (прости меня, Господи!). Тогда бы дело быстро сдвинулось с мертвой точки».
Но ничего подобного богохульнику, увы, не обломилось. И представшее глазам любопытной ищейки зрелище оказалось как нельзя более ожидаемым: святой отец, стоя на коленях у скромного алтаря, зажигал одинокую свечу. «Молиться собирается, – понял Ивар. – Подожду. И без того не ради спасения души явился… Совесть надо иметь все-таки». Он быстро обшарил глазами полутьму церкви, ничего подозрительного не увидел, еще раз скользнул взглядом по коленопреклоненной фигуре в черном одеянии и оставил подоконник в покое. Молитвы недлинные, пару минут можно просто воздухом подышать…
Из-за приоткрытой створки окошка донесся глубокий баритон преподобного Мэлдуина:
Боже, Которого вечное милосердие и прощение!
Смиренно молю Тебя о душе раба Твоего Риана,
Которого призвал Ты от мира сего.
Да не предашь ее во власть врага и не забудешь ее вовеки.
Повелишь святым Твоим ангелам
Принять ее и ввести в райскую обитель,
Чтобы, веровавшая в Тебя и на Тебя уповавшая,
Не подверглась она мучениям адовым,
Но получила вечное блаженство.
Через Христа, Господа нашего…
Аминь!
[25]
Лорд Мак-Лайон медленно моргнул и повернул голову в сторону окна. «Заупокойная по Риану? Риану О’Фланнагану?! Вот это новости!.. Я, значит, как дурачок, голову ломаю – где О’Фланнаганы вождя потеряли, а он, оказывается, помереть изволил? Милое дело… Но возникает закономерный вопрос: раз преподобный знает, что отец мертв, значит, и остальные родичи в курсе, так? Отчего же они до сих пор никому ни гугу?..» Ивар задумчиво постукивал кончиками пальцев по колену. То, что Риан О’Фланнаган наконец нашелся, – это радовало. Но то, что нашелся он в виде покойника, кончину которого родня не пойми зачем тщательно скрывает от соседей… Гончая Кеннета Мак-Альпина нахмурила брови и привалилась плечом к стене церкви. «Итак, что мы имеем? – напряженно думал Ивар. – Вождь погиб – это раз. В клане О’Фланнаганов – по крайней мере, самые близкие родственники! – об этом знают. Это два. И никому не признаются – это три… Не сами же они его пришибли? Хотя, даже если и так, кто об этом узнает?.. Хм… Подозрительно, очень подозрительно. Что в мертвом вожде такого ужасного, что его предпочли «потерять», нежели спокойно похоронить?.. Разве что… Разве что…» Лорд Мак-Лайон знакомо сощурился и замер, как самая настоящая гончая в стойке.
– Кажется, этому есть только одно объяснение! – пробормотал он, круто разворачиваясь и продираясь сквозь кусты к крылечку. – Объяснение дикое, но других я не вижу… Осталось только добыть ему подтверждение. И, чтоб я сдох, я его добуду!.. Гхм. Доброго вечера вам, преподобный. Я не помешал? Можно войти?
– Входите, сын мой, – прозвучало от алтаря. Священник поднялся на ноги и обернулся к гостю. – Двери этой церкви открыты для всех… Что вы хотели?
– Исповедаться, отче, – опустив глаза долу, признался Ивар, топчась у порога и по мере сил изображая крайнее смущение. – Поздновато я до вас добрался, но ребята говорили, вы посочувствуете?
– Разумеется, сын мой, – с усталой улыбкой кивнул тот. – Проходите…
Лорд Мак-Лайон с почтением поклонился и, терзаясь про себя угрызениями совести, последовал за преподобным Мэлдуином к потертому деревянному креслицу, возле которого поблескивала в полутьме высокая скамеечка для исповеди. Священник производил самое приятное впечатление. Еще и служитель Господа к тому же. «А я сейчас информацию из него тянуть буду и врать безбожно, – подумал Ивар. – Да еще и по больному месту расспросами своими бить… Что ж у нас за служба такая скотская, а?»
