По вечерам обитатели Гронвуда собирались в большом зале. С делами было покончено, и наступало самое любимое время, когда люди могли поболтать, попеть или, рассевшись на скамьях вдоль стен, заняться всякими поделками. Кто-то чинил домашнюю утварь, кто-то чистил снаряжение, женщины обычно рукодельничали, а молодежь затевала веселую возню, заигрывая друг к другу и смеясь. В последнее время Рис забавлял окружающих трюками, какие умел исполнять Гро, сенешаль Пенда беседовал о чем-то с братом Метью, а леди Гита обсуждала с Клер рисунок нового гобелена.
Артур сидел неподалеку от Гая и Эдгара, наблюдая за игравшей с маленькой белой собачкой Милдрэд, и при этом прислушивался, о чем беседовали барон и Гай де Шампер.
— Доходят вести, — говорил Эдгар, — что брак королевской четы во Франции вряд ли сохранится. Ибо все усилия советников короля и старания Папы не допустить развода Людовика и Элеоноры ни к чему не приводят. Но если ранее требования развода исходили только от взбалмошной Элеоноры, то теперь и Людовик серьезно подумывает об этом. Он заявил, что если за тринадцать лет брака королева родила ему только двух дочерей, то, видимо, в их союзе что-то не так и само Небо против этого супружества. Королева же, узнав о подобном заявлении мужа, еще более подлила масла в огонь, произнеся фразу, какую ныне повторяет вся Франция… если не вся Европа: «Я думала, что вышла замуж за мужчину, но оказалось, что за монаха!»
Гай отвечал, что если французская королевская чета пойдет на разрыв, то Людовик может лишиться половины своих владений, учитывая, что их владелицей является Элеонора. Но Артур уже не слушал, вспоминая своего юного покровителя Генриха Плантагенета, который всегда мечтал о французской королеве. Тогда он казался Артуру наивным юнцом, а его мечты — забавными, несбыточными и даже смешными. Но что будет, если Элеонора Аквитанская и впрямь освободится от уз брака? Тогда мальчишка Плантагенет окажется куда ближе к достижению своей мечты. И все же… Генрих намного младше Элеоноры, да и кто он в ее глазах? А она, что уж тут говорить, — самая прославленная женщина во всем подлунном мире.
Артур настолько задумался, что не сразу заметил, что к нему обращаются.
— Вы замечтались, друг мой? — окликнул его Эдгар.
Он погладил голову узкомордой борзой, ласкавшейся к нему, и стал пояснять:
— У нас в Англии многие считают, что, получив в наследство Нормандию, Плантагенет не станет более зариться на английский престол. Не совсем удачная для него прошлогодняя кампания и управление землями во Франции отвлекут его от нашего королевства. Поэтому все больше распространяются слухи, что теперь именно англичане станут наседать на Генриха, постараются отвоевать у него некогда утерянную Нормандию. Если такое случится, то к нам наверняка прибудут гонцы от его величества и я должен буду выполнить свой долг вассала и собрать войска, чтобы поддержать Блуаский дом. Вот я и думаю, Артур, не вступишь ли ты в мое войско? Твоя служба под знаменами Стефана может показать, что ты уже не принадлежишь к ордену иоаннитов, и они не смогут предъявить тебе никаких претензий, поняв, что ты стал рыцарем английского короля.
— Сэр, простите, но мне все же более по душе Генрих Плантагенет, — твердо ответил Артур, хотя и понимал, что это крамольные слова в доме союзника Стефана.
Сидевшая неподалеку от них Милдрэд даже заволновалась, но тут вмешалась ее мать, сказав, что ее супругу не пристало рассуждать о военной кампании, ведь вскоре состоится венчание молодых и неловко будет отправлять новобрачного в бой прямо после свадьбы. Гита была права, и Эдгар перевел разговор на предстоявшую вскоре большую Гронвудскую ярмарку.
О, эта тема волновала всех. Ярмарка! Конечно, она проводится в основном из-за конских торгов, какие устраивает Эдгар, но будут тут продавать шерсть и тростник, птицу и рыбу, гончарные изделия, оружие и всевозможные иноземные товары. Однако кроме торговли и мены, ярмарка еще и праздник, какой в Гронвуде умели делать с особым размахом. Вот и теперь Эдгар сообщил, что будет проведен небольшой рыцарский турнир, состоятся куртуазные посиделки, а затем они устроят великолепный пир. Следует еще позаботиться об играх и танцах для молодежи, а также имеет смысл позвать как можно больше веселых фигляров и даже пригласить кого-то из прославленных трубадуров.
Слушая отца, Милдрэд развеселилась и поспешила осведомиться, кто из знатных гостей посетит их в дни ярмарки. Многих из названных она знала и была рада предстоящей встрече. В какой-то миг барон сообщил, что давний соперник Эдгара, граф Норфолкский Гуго Бигод, выразил желание приехать в Гронвуд со своим семейством. При этом барон покосился на супругу, давнюю ненавистницу Бигода, однако, к его радости, Гита приняла новость спокойно, и он уже с явным облегчением добавил, что явятся в Гронвуд и рыцари-тамплиеры из Колчестера во главе со своим предводителем Ричардом Гастингсом. При этом Эдгар повернулся к Артуру и негромко произнес:
— А вот тебе, парень, вряд ли придется насладиться нашей ярмаркой. Если, конечно, ты не желаешь объясняться с храмовниками.
Бесспорно, Артур не желал этого и потому уныло кивнул, когда Эдгар заявил, что на время отошлет его в имение Тауэр-Вейк, расположенное среди заливных лугов фенов. Тут в разговор вступила леди Гита и настояла, чтобы и Милдрэд на какое-то время перебралась в фенленд.
— Ты ведь сам понимаешь, Эдгар, что девочке неприлично принимать участие в столь шумных увеселениях, когда она в трауре.
Это выглядело благопристойно. И Эдгар даже не догадывался, что, настаивая на приличиях, его супруга вспоминала советы своей подруги аббатисы: ни под каким предлогом не разлучать обрученных.
В любое другое время Милдрэд бы заспорила, узнав, что ее ушлют на время ярмарки. Однако известие, что они уедут с Артуром, только воодушевило ее. И это не укрылось от внимания отца. Он повернулся к Гаю де Шамперу:
— Друг, думаю, вам тоже стоит отправиться с молодыми людьми. Конечно, наставница Клер будет присматривать за ними, да и честь Артура будет порукой, что он поведет себя с Милдрэд достойно. Однако я еще и сам не так стар, чтобы запамятовать, как может вскружить голову любовь. Поэтому приглядывайте за ними. Тем паче что и вам, Гай, не стоит привлекать к себе внимание, когда в Гронвуде соберется столько именитых людей.
Старая кремневая башня Тауэр-Вейк располагалась на небольшом островке среди озера, и к ней вела длинная насыпная дамба. Это было мощное строение, созданное скорее как укрепление, нежели как жилище. И все же, когда сопровождавшие Милдрэд Гай и Артур вошли в нее, то поняли, что, несмотря на воинственный вид башни, это достаточно богатое жилище.
Здесь были очаги с хорошей вытяжкой, стояла добротная мебель, небольшие оконца были забраны тонкой слюдой, пол был покрыт свежим тростником, а верхние плиты верхних покоев устилали пушистые овчины. Правда, эти покои предназначались только для леди Милдрэд, ее наставницы Клер и прибывших с ними женщин, а все остальные расположились внизу, причем для Артура и Гая выделили на двоих одно широкое ложе, занавешенное красиво вышитой портьерой.
