— Вот деньги за мое последнее задание. Этого хватит, чтобы прикупить для Метью парочку мулов да и возок в придачу. Наш толстяк сразу подобреет.
— Но ты хоть понимаешь, какой переполох тут поднимется?
— До завтрашнего утра нас вряд ли хватятся. Но мой вам совет — уезжайте. Метью уже оправился, да и в Херефорде его удерживает только кормежка.
— Ну а где нам тебя искать?
— В Глочестере. В розовом доме.
— А, у этой…
Он не договорил: в калитке монастыря стукнуло окошечко, и за зарешеченным отверстием мелькнул силуэт монахини-привратницы. Артур быстро шагнул к ней.
— Сестрица, не откажетесь ли немного поболтать с таким грешником, как я?
Окошко захлопнулось со стуком, в котором прозвучало почти негодование.
— Она тебя не успела заметить, Рис. Да и меня едва ли рассмотрела в сумерках.
Рис огладил по холке покорно ожидавшую лошадь.
— Хорошо, что ты выбрал соловую. Она покладиста, и тебе не составит труда с ней справиться. Ты неважный наездник.
— Да с чего вы это взяли? — возмутился Артур и тут же окликнул девушку: — Кошечка, ты там как? А то сейчас сестра-привратница вызовет сторожа, а нам лучше оставаться неузнанными.
Милдрэд появилась из ниши, на ходу укладывая узлом волосы.
— Ты и правда справишься с лошадью, или лучше мне править?
— Справлюсь. Устроитесь на крупе позади меня, и это будет выглядеть так, словно я грум, сопровождающий свою хозяйку.
Выбранная Артуром соловая оказалась спокойной и выносливой. Милю за милей она бежала по мощенной еще римлянами дороге, мимо монастырей и церквушек, усадеб за частоколами, мимо пастбищ. Молодые люди молчали, чувствуя, как им хорошо вместе. Их радовала ночная дорога, и даже то безрассудство, с каким они решились пуститься в путь только вдвоем. Когда они отъехали достаточно далеко и оказались среди поросшей лесом холмистой местности, Артур перевел лошадь на шаг. И только тут, во мраке, куда почти не попадал свет луны, где то справа, то слева раздавался одинокий крик совы, а в глубине леса лаяли лисы, девушка осмелилась заговорить и спросила: почему он сказал, что они поедут в Глочестер?
— Вы расслышали? — отозвался Артур и положил ладонь на лежавшую у него на плече руку девушки.
Милдрэд осторожно высвободила ее и сказала, что считает просто неразумным двигаться в таком мраке, да и мало ли кого они могут встретить в чаще.
Артур кивнул в темноте — она угадала его движение.
— Да, все верно. Но скоро мы выедем к селению, где есть неплохой постоялый двор, и мы сможем остановиться там до утра. А почему едем в Глочестер? Скажем так: там имеется комтурия тамплиеров. Ведь, по сути, вам надо встретиться с орденскими братьями, не так ли? А там уж решите, как быть.
Он негромко вздохнул, и Милдрэд не удержалась от ответного вздоха. Правда, оказалось, что вздыхать Артура заставляет не грядущее расставание, а совсем иные проблемы. И как только он назвал их — Милдрэд едва не подскочила.
— Что? Юстас в Глочестере?
Артур спросил: разве она не слышала, о чем сегодня сообщалось в зале Херефордского замка? Милдрэд лишь пробормотала что-то нечленораздельное. Не могла же она сказать, что и не выходила в зал, а просидела весь вечер, забившись за станок с гобеленом, и горевала.
Артур стал пояснять. Когда граф Херефорд выступил к Вустеру, еще один вельможа, Уильям Глочестер, также вдруг объявил сбор войск. До этого граф Глочестерский отсиживался в сторонке, но как пошел слух, что близко Генрих Плантагенет, — тоже решил проявить себя. Но принц Юстас, слывущий прокаженным, вдруг показал, какая прыть может быть у больных проказой. Он оставил Геривея Бритто противостоять Херефорду, а сам помчался в Глочестер, чтобы отговорить графа от военных действий.
Из всего этого Милдрэд сделала лишь один вывод: ей не следует ехать туда, где Юстас.
— Да уж, совсем запуталась девушка между поклонниками, — усмехнулся Артур.
— Не тебе судить! А что от меня хочет Юстас… Сам же спасал меня от него.
Артур ответил после некоторого раздумья:
— Я понимаю ваши страхи, леди Милдрэд.
«Он не назвал меня кошечкой!» — отметила девушка, не зная, почему это ее огорчает.
Юноша продолжал:
— Конечно, его высочество — совсем не такой куртуазный рыцарь, какие нравятся дамам. Но вовсе не обязательно, что в Глочестере мы с ним встретимся. Первым делом нам надо покинуть пределы Херефордшира. Подозреваю, что графиня Сибилла вряд ли откажет себе в удовольствии подвесить меня на дыбе за похищение леди, на которой ее сын надумал жениться. И которая совсем недавно сама была не прочь стать графиней Херефордской.
Милдрэд ответила после короткого раздумья:
— Я и сейчас еще неокончательно отказалась от мысли о союзе с Роджером Фиц Милем. Но условия надо обговорить официально, должны быть учтены все тонкости подобного соглашения. И уж мне будет что сказать, дабы мое положение оставалось почетным и незыблемым.
Артур оглянулся в темноте.
— Вы что-то узнали? И все же еще хотите стать леди Херефорд?
Милдрэд сама не знала, чего хочет. Разве что склонить голову на плечо Артура и ни о чем не думать. А он собирается отвезти ее прямо в пасть ужасного Юстаса!
— В любом случае сэр Роджер предпочтительнее, чем сын короля Стефана.
— Так, может, вернемся прямо сейчас?
В голосе юноши прозвучало веселье, он даже натянул поводья, и Милдрэд ткнула его кулачком в бок. Сказала, что ей нельзя ни возвращаться, ни попадать в руки Юстаса, так что им следует ехать в Бристоль, куда и направлял их Гай де Шампер.
— Ох, какая же вы капризуля, миледи. То кидаетесь на шею и ревете, а то деретесь. Ладно, сейчас мы остановимся на ночлег, а утром обсудим все спокойно. Говорят, ночью сам дьявол путает мысли человека, а с рассветом ангел-хранитель ясно указывает путь. Вы согласны?
С чем? Что лукавый путает помыслы или что им следует передохнуть? Вздохнув, Милдрэд сказала, что раз уж она доверилась ему, пусть он и решает. И никакая она не капризуля. Да и страшно ей в темном лесу, несмотря на то что при Артуре его окованный посох, который приторочен у седла и то и дело цепляет ее за колено.
Они продолжали неспешно двигаться, то поднимались по склону, то спускались вниз. Вокруг начал сгущаться туман, но сверху светила луна, пронизывая лучами его слои, висящие среди темных деревьев. Это был большой Динский лес, часть которого находилась на земле Херефорда. Здесь, вдоль тракта, он выглядел ухоженным — без подлеска и бурелома, а значит, где-то поблизости живут люди, подбирающие хворост. Они не имеют права тут охотиться или рубить дрова, однако собирать для своих жилищ топливо или срезать кустарник позволялось.
