— Ты про Деву Марию и Иисуса говоришь? — поморщилась я. — Какое это имеет отношение к нам с Джаредом?
— Нет, дорогая, — вздохнула она. — Сыны Божьи — это ангелы. В аду считают, что земная женщина родит ангела, причем очень могущественного, который станет угрозой их силам здесь, на земле.
— Бессмыслица какая-то, — нахмурился Джаред. — Почему именно Нина? Уже многие века земные женщины рожают полукровок. Родись у нас с Ниной ребенок, его кровь будет лишь на четверть божественной. Аду не о чем волноваться.
— Джаред, земная женщина родила Иисуса Христа, — возразила Синтия.
— Но он был человеком, — заметила я.
Мать изогнула брови:
— Смертный творит чудеса и восстает из мертвых? Да уж, человек… а теперь, если вы позволите…
Джаред не шевельнулся, он все еще не добился нужных ответов.
— Значит, Гейб и Джек решили, что Нина — женщина из пророчества, и украли книгу, чтобы все предотвратить?
— Они крали ее дважды, — поправила Синтия. — В первый раз у семьи… Поллоков. Те веками охраняли ее. Шах со своей бандой каким-то образом предупредили Поллоков, и ваших отцов нашли. Пока они разбирались с той семейкой, Шах спрятал книгу. Гейб обнаружил ее только несколько месяцев спустя и благополучно забрал себе. Вот тогда все и началось.
— Мама, — рассердилась я. — Что тогда началось?
Синтия взмахнула дрожащими руками:
— Это, Нина! Вот это! Райелам стало труднее защищать твоего отца, вокруг нашего дома постоянно кружили темные силы… смерть твоего отца, в конце концов. Тебе мало? — Она была в гневе.
— Хорошо, хорошо, прости. — Я пошла на попятный.
Мать, казалось, расслабилась.
— А теперь, если не возражаете, я пойду.
Она двинулась в обход Джареда, и черты того исказились.
— Я пытаюсь спасти жизнь Нины, а вы боитесь опоздать на вечеринку?
Синтия печально взглянула на меня:
— Конечно, мать обязана защищать свое чадо. Но иногда мы должны позволять детям спасаться самостоятельно.
Слова Синтии возмутили меня. У нас никогда не было теплых отношений, но время от времени она все же проявляла материнские чувства, и никогда — жестокость. Однако теперь я будто осиротела.
Мать быстро прошла к машине, которая уже ждала ее, и села внутрь. Роберт захлопнул дверцу.
Джаред притянул меня к себе, и я прижалась щекой к его груди.
— Представить не могу, каково тебе сейчас, — прошептал он. — Но запомни две вещи: во-первых, Синтия чувствует свою беспомощность — правда, ведет себя не лучшим образом; а во-вторых, я люблю тебя даже больше, чем прежде. Если из-за нее ты кажешься себе нежеланной… знай, я живу каждым твоим вздохом.
Я лишь кивнула, даже не могла поблагодарить за теплые слова, оказавшиеся как нельзя кстати.
Мы дошли до величественной лестницы, я рухнула на первую ступеньку.
— Я не хочу… не могу больше думать о ней.
Джаред коротко кивнул:
— Тогда давай подумаем о ее словах.
— Что я женщина из адского пророчества? — хмыкнула я. — За последние сутки я услышала много абсурдных вещей, но история Синтии превосходит их все.
— А вдруг это правда? — мрачно спросил Джаред. — Не похоже, что у Синтии богатое воображение. Зачем ей лгать?
Я повернула голову и изумленно уставилась на любимого.
— Джаред? Не могу поверить, что ты повелся на эту чушь! Мой отец не хотел детей? Это же бред! Джек был лучшим отцом на свете. Ты сам это сказал… он меня боготворил.
— Синтия не говорила, что он не любил детей. Насколько я понял, он хотел что-то предотвратить. Нам нужно покопаться в твоей родословной.
— Напрасная затея, — закатила я глаза. — Одно обсуждение этого — пустая трата времени.
— Что ты знаешь о своей семье?
— А что ты знаешь о своей семье? — парировала я.
Джаред наморщил лоб.
— Мой дядя живет в Южной Дакоте. Бабушек и дедушек нет в живых, ты знаешь.
— Моих тоже. Джаред, у родителей не было ни братьев, ни сестер. Мне некого спрашивать.
— Значит, начнем с родителей Джека. — Джаред встал. — Где Синтия хранит всякое старье?
— Какое старье?
— Семейные альбомы, вырезки из газет… рисунок генеалогического древа?
— Ничего такого не припомню, — пожала я плечами.
Джаред вздохнул:
— В офисе Джека висит фамильный герб. Вряд ли семья была ему безразлична.
Я взялась за подбородок и задумалась. В памяти всплыли слова Синтии. Истории матери и Ким странным образом переплелись — из-за пророчества и хранящей его книги. Жизнь вдруг стала еще безумнее, чем когда в моей квартире объявился демон. Я схожу с ума.
— Кабинет отца… — проговорила я.
— Что-то придумала? — Джаред поднял меня на ноги.
Мои глаза округлились.
— В прошлом году, когда я искала в кабинете Джека папку «Порт Провиденс», один шкафчик был заперт. Я так и не нашла к нему ключей. Наткнулась на папку и совсем об этом забыла.
Мы с Джаредом быстро поднялись по лестнице. Я попробовала ящики, пока не нашла нужный.
— Вот он, — сказала я. — Ключи из стола не подойдут. Уже пыталась.
Джаред осмотрелся, а потом дернул ящик на себя. Щелчок, и тот без труда (для Джареда, конечно) выдвинулся.
— Что ж, можно и так, — усмехнулась я.
Джаред провел пальцем по бумагам:
— Начинай снизу, встретимся на середине.
Я принялась за дело. Нашла старые фотографии, зарубежные банковские счета, но ни слова о семье. Накатило раздражение, испытанное в прошлый раз, когда я перевернула весь кабинет и ничего не нашла. Не успела я проверить свой ящик, как Джаред покончил уже с тремя. На четвертом замер. Поднес бумагу к лицу, а потом перевел взгляд на стену.
— Что такое? — спросила я.
Он промолчал, и я заметила рисунок фамильного герба, похожий на тот, что висел поодаль.
— Фамилия Франк говорит тебе о чем-нибудь? — спросил Джаред.
— Нет, — покачала я головой. — А должна?
— Ты ирландка, так?
— Да, и что?
Джаред подходил к делу мелкими шажками, и я обычно это терпела. Но сегодня был не тот день.
— Это расхожее заблуждение. Конечно, Джек не стал бы выставлять напоказ что-то, ему не принадлежавшее.
— Ничего не понимаю, — пробурчала я в надежде, что он перейдет к сути.
— Раньше по щиту герба узнавали рыцаря, чье лицо скрыто во время битвы. Такие вещи переходят от отца к сыну, так что вряд ли герб и фамилия Грей были у всей семьи. Джек это знал. Очевидно, перед нами подлинник, который передавался из поколения в поколение.
