— Ты меня не знаешь, Габриель. И никогда не знал. В тот вечер ты обнимал не меня, а Дантову Беатриче. Некий собирательный образ. Ты соединил его Беатриче с Беатриче Холидея. Меня там не было.
— Все, что я тогда делал и чувствовал, было совершенно реальным, — замотал головой Габриель.
— Тебе так казалось, но ты находился во власти своих иллюзий.
— Говорю тебе, Джулия: все было реальным. Все. Едва я коснулся тебя, я это понял, а когда снова коснулся тебя… я тебя вспомнил. Мое тело тебя вспомнило. Это мой разум тебя забыл, но он неисправимый придурок.
— Я уже не та наивная девчонка. А ту, какой я стала, ты невзлюбил с первого взгляда. Точнее, с первого семинара.
— Неправда. Из наивной девчонки ты превратилась в красивую молодую женщину.
— Тебе нужен послушный котенок.
— Нет, Беатриче.
— Перестань называть меня этим именем, — стиснув зубы, потребовала она.
— Прости, Джулианна. Знаю, что за два неполных месяца успел причинить тебе немало боли. Знаю о своей темной стороне. Но позволь мне проявить и другую, светлую сторону. Я хочу, чтобы ты убедилась: эта сторона действительно существует. Я способен быть хорошим. Даже очень хорошим. Ты мне это позволишь?
— Слишком поздно. Я не смогу. — И хотя ей было очень больно поступать таким образом, Джулия направилась к выходу, прихватив по дороге рюкзак и пальто.
— А как же наша прошлая ночь? — спросил Габриель, идя следом. — Неужели она ничего для тебя не значила?
— Что она должна была значить? Просвети меня. — Джулия уперлась спиной в стену и крепко прижала к груди рюкзак.
— Неужели я должен объяснять тебе словами? — спросил Габриель, обнимая ее за плечи. — Ты что же, ничего не почувствовала?
Его губы почти рядом. Его теплое дыхание ласкало ее кожу. И Джулия задрожала.
— Что, по-твоему, я должна была почувствовать?
— Единение наших тел. Джулианна, ведь ночью ты пришла ко мне. Легла в постель. Скажи, почему ты это сделала? Почему сказала, что не можешь оставаться одна? А я знаю. Потому что мы родственные души. Прямо по Аристофану: одна душа на два тела. Ты моя недостающая половина. Мой башерт.
— Башерт? Ты хоть знаешь значение этого слова? Его превратили в расхожую поговорку: «Башерт есть башерт». Судьба есть судьба. Но это, Габриель, может означать что угодно и совсем не обязательно меня.
— Твои лингвистические познания не перестают меня удивлять, — широко улыбаясь, сказал он.
— Просто я знаю это слово.
— Естественно, знаешь, моя дорогая. Потому что твоя голова прекрасна не только снаружи, но и внутри. — Кончиками пальцев Габриель стал гладить ей шею.
— Габриель, прекрати! — Его ласки мешали ей связно думать. — Пусть ты и преодолел тягу к наркотикам, механизм зависимости остался. А я дочь алкоголички. Больше я себе этого не позволю.
— Джулия, я не заслуживаю тебя. Я это знаю. Conosco і segni dell’antica fiamma. Я ощутил это еще тогда, в первый раз, едва взяв тебя за руку. Я ощутил это в первом поцелуе. А вчера ночью ощущения вернулись… все, до самых мельчайших. Я тебя не придумал. Ты изменилась, но мои ощущения тебя остались прежними. Я не хочу ни к чему тебя принуждать. Если ты скажешь, что для тебя эти ощущения ничего не значат, я открою дверь и не буду тебя удерживать.
Джулия закрыла глаза, пытаясь загородиться от его мольбы. «След прежней страсти познаю я вновь».
[29]
— Молчишь? Язык не поворачивается это сказать? Я знаю почему. Твои тело и сердце помнят меня. Ты велела им меня забыть, а они не в состоянии это сделать. Вспомни меня, Беатриче. Вспомни своего первого мужчину.
Его губы целовали ей шею. У Джулии застучало в висках. Предательское тело! Оно не умело лгать и не слушалось рассудка. Сейчас Габриель мог просить ее о чем угодно, и она бы согласилась. Эта мысль привела Джулию в отчаяние.
— Габриель, прошу тебя…
— О чем? — прошептал он, покрывая поцелуями ее шею.
Конечно же, он чувствовал дьявольскую силу своих губ.
— Прошу тебя, дай мне уйти.
— Не могу. — Габриель забрал у нее рюкзак и пальто и бросил их на пол.
— Я тебе не доверяю, — сказала Джулия.
— И это я тоже знаю.
— Габриель, ты опять сломаешь мне жизнь, и теперь уже окончательно.
— Такого никогда не будет.
Он осторожно взял ее лицо в свои ладони. Джулия закрыла глаза. Она ждала поцелуев, ждала прикосновения его влажных губ. Но он не торопился ее целовать. Тогда она открыла глаза.
Габриель смотрел на нее и улыбался, а потом с какой-то нарочитой медлительностью стал ласкать ей лицо. Он действовал словно исследователь, стремящийся запомнить каждую линию, изгиб и черточку. Кончик его большого пальца двигался вниз и вверх по ее шее. Джулию затрясло.
— Не надо напрягаться, дорогая, — прошептал Габриель и ткнулся носом в ее шею. — Я сейчас покажу тебе, на что способен, когда никуда не тороплюсь.
Не выпуская ее лица из своих ладоней, Габриель прижимался губами к ее лбу, носу, щекам, подбородку. И только когда она снова закрыла глаза, его губы соединились с ее губами. К тому моменту Джулия уже перестала дышать.
Едва их губы встретились, ее обдало жаром. Но Габриель действительно никуда не торопился. Он медленно водил губами по ее сомкнутым губам, но своих губ он пока не размыкал. Его руки погладили ей волосы, чуть-чуть помассировали макушку и скользнули вниз.
Джулия не была обольстительницей. Огонь, бушевавший внутри, делал ее движения не грациозными, а скорее наоборот. Она почти вцепилась Габриелю в волосы, наматывая их себе на пальцы. Их губы оставались сомкнутыми, пока в какой-то момент он не провел языком по верхней губе Джулии, прежде чем осторожно зажать ее зубами.
Это возбуждало. Это еще сильнее разжигало в ней огонь. Так медленно Габриель еще никогда и никого не целовал. Медлительность его движений не распространялась на его сердце, которое колотилось все быстрее. Услышав легкий стон Джулии, Габриель осторожно запрокинул ей голову. Это должно было заставить ее губы разомкнуться. Однако Габриель и здесь не торопился. Он дождался, когда подбородок Джулии сделается мягким. Дождался, когда она сама высунет кончик языка, и только тогда принял ее приглашение.
Зная, что поцелуи Джулии могут оказаться лихорадочными и потому скомканными, Габриель и здесь взял ситуацию под контроль. Ему не хотелось грубых, жарких поцелуев. Он оставался верным своему желанию целоваться медленно. Вдумчиво, наслаждаясь каждым мгновением. Джулии показалось, что прошло не менее полувека, пока его руки спустились с ее лица на шею и дальше, к плечам. Еще полвека понадобилось его рукам, чтобы начать спуск по ее спине и нырнуть под одежду; туда, где их ждала встреча с ее нежной кожей. Одновременно Габриель медленно исследовал ее рот, словно ему выпал первый и единственный шанс.
