— Я уже стал волноваться. Ты не ответила вчера вечером. Я тебе час назад звонил — снова никакого ответа.
— Я как раз мыла голову.
Габриель наклонился к Джулии и вдохнул ее запах. «Ваниль».
— Джулианна, — прошептал Габриель, гладя ей щеки.
— Да?
Габриель не отвечал. Его губы двигались вверх-вниз по левой стороне ее шеи. Маршрут начинался под ушной раковиной и заканчивался на уровне ключицы. Тело Джулии откликнулось желанием, и внизу стало совсем горячо. Его губы были как магнит, притягивающий каждую капельку крови.
Вверх-вниз, вверх-вниз. Ритуал поклонения его Беатриче. Габриель постоянно высовывал язык, чтобы вкусить аромат ее кожи. Его нос то и дело упирался ей в подбородок. В отличие от ее кожи, кожа самого Габриеля была слегка шершавой от начинавшей отрастать щетины, но Джулии это даже нравилось. Каскад нежнейших, почти воздушных поцелуев, ниспадавший к ее ключичной ямке, в этом месте менял направление и начинал двигаться вверх.
Джулия со стоном закрыла глаза и потянулась к его волосам. Ее пальцы двигались сами собой, перемещаясь от макушки к затылку.
— Мм, — стонала она.
— Тебе нравится? — шепотом спросил Габриель, продолжая ее целовать.
Она что-то прошептала в ответ.
— Я хочу окутать тебя наслаждением. Ты будешь купаться в наслаждении, Джулианна. — С особой нежностью Габриель целовал кожу вокруг ее уха и под подбородком, слегка дразня Джулию своим языком. — А так тебе нравится?
Джулия едва слышала его вопрос, захваченная лавиной ощущений, которая неслась по телу. Она давно уже согрелась. Теперь ей было жарко. Все ее существо словно замкнулось на Габриеле.
— Очень нравится, — произнесла она чуть слышно.
— А это не что иное, как декларация желания, — прошептал Габриель, и его слова вызвали в ней дрожь. — Будь мы любовниками, такой поцелуй говорил бы о моем намерении уложить тебя в постель. Ты даже не представляешь, какие наслаждения ожидали бы тебя там. Но сейчас я должен остановиться, так как сгораю от желания. Я боюсь коснуться твоих губ, поскольку тогда мне будет не удержаться.
Джулия застонала еще громче. Габриель откинул ей волосы с плеч, чтобы они не мешали познанию ее тела. Теперь он покрывал поцелуями всю ее шею, а когда достиг раковины второго уха, буквально на мгновение сунул кончик языка внутрь.
— Джулианна, если я поцелую тебя в губы, то не отвечаю за последствия. Сегодня я воздаю должное твоей изумительной шее. Мне вообще пора остановиться, пока соблазн не стал чрезмерным. Я и так уже переполнен желанием. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу. — Голос и дыхание Габриеля были хриплыми от страсти.
У Джулии начали подкашиваться ноги. Пространство перед глазами подернулось дымкой и поплыло… Свисток электрического чайника спас их обоих. Габриель торопливо поцеловал ее в обе щеки и отправился заваривать чай, а Джулия рухнула на стул. Ее сердце колотилось так сильно, что она даже испугалась, не начинается ли у нее сердечный приступ.
«Если я не держусь на ногах от одних его поцелуев, что же со мной будет, когда он…»
— Дорогая, какой чай тебе заварить? — спросил Габриель, почти не выдавая своего изумления.
Джулия мысленно отругала себя за неумение сдерживать чувства, но тут же уравновесила обвинение, добавив, что Габриелю было с кем набраться опыта.
— Завари «Леди Грей». Он в коробочке возле заварочного чайника.
— Я, конечно, не такой любитель чая. Наверное, что-то сделаю не по правилам, но, надеюсь, пить будет можно.
Джулия вежливо поблагодарила Габриеля, когда он церемонно поставил на столик чашку с блюдцем, затем принес чайник, подложив под него круглую салфетку.
— Чай чаем, а поесть тоже нужно. Кстати, ты сегодня ела?
— Ела. Томатный суп.
— Джулианна, — начал Габриель, усаживаясь рядом, — суп не еда.
— Я это уже слышала. — Джулия выпучила глаза, и Габриелю стало смешно.
Пока Джулия пила чаи, Габриель вынул из бумажного пакета бутылку вина и простенький штопор.
— Бокалы у тебя найдутся?
— Да. Сейчас достану. — Джулия встала, чувствуя слабость в ногах, и пошла за бокалами.
Она так до конца и не выяснила, зависим ли Габриель от спиртного. Однако тема была слишком деликатная, и Джулия решила не портить вечер расспросами.
Вернувшись к столу, она изучила этикетку на бутылке: «Серего Алигьери. Амарон Вайе Амароне».
— Здесь написано «Серего Алигьери». Неужели это…
— Да, дорогая, — улыбнулся Габриель, не отказав себе в удовольствии поцеловать ей руку. — В четырнадцатом веке эти виноградники купил сын Данте, и они плодоносят до сих пор. Семейство Мази делает вино по старинному рецепту. Мы будем пить то, что пили во времена Данте. — Габриель сел, наслаждаясь произведенным впечатлением. Джулия была зачарована.
— Я и не знала, что у его семьи были виноградники.
— Как видишь. Возможно, в свете нашего прошлого этот выбор покажется тебе излишне сентиментальным.
— Нет, не покажется, — замотала головой Джулия.
— Сегодня мне пришлось задержаться на работе, но я очень хотел если не пообедать, то, во всяком случае, поужинать с тобой. Я зашел в ресторан Пузатери и, как мог, исправил положение. Это маникотти, салат «Цезарь» и хлеб из ресторанной пекарни. Ну как тебе?
Глядя на соблазнительную еду, Джулия тут же почувствовала себя голодной.
— А вот это явно не из ресторана, — сказала она, указывая на лежащий в стороне целлофановый пакет.
— Угадала. Это мое любимое печенье с лаймовой начинкой из кондитерской «Танцующий олень»… Ты пей чай, пока не остыл. И волосы досушивай. Подскажи, где тарелки, и я все разложу.
— Продолжаешь меня кормить? — спросила Джулия, встряхивая еще сырыми локонами. — Зачем ты это делаешь?
— Я уже говорил. Мне нравится доставлять тебе удовольствие. Объясняю специально для маленьких девочек: если мужчине нравится женщина, он всегда так поступает. Он внимателен, предупредителен и все такое. — Габриель лукаво улыбнулся. — А для девочек постарше дополнительное объяснение: мужчина показывает женщине: если он с вниманием относится к удовлетворению ее кулинарных аппетитов, значит он еще внимательнее будет удовлетворять… другие ее аппетиты.
Джулия мгновенно покраснела, и Габриель с нежностью провел рукой по ее щеке.
— Какая у тебя замечательная кожа. Просто волшебная. Словно впервые распустившаяся роза… — прошептал он. — Кстати, Рейчел когда-то тоже краснела, но, как только начала спать с Эроном, сразу перестала краснеть.
— А ты откуда знаешь?
— Мы все заметили. Вот она читает «Маленького принца», а вот уже покупает себе взрослое нижнее белье.
