Сакс, однако, хотела не просто быть детективом, но и получить звание. В нью-йоркской полиции, как и в большей части других полицейских служб, стать детективом можно, лишь обладая соответствующими заслугами и опытом, а вот для того, чтобы получить звание сержанта, необходимо сдать устные и письменные экзамены. Кроме того, как это только что случилось с Сакс, придется пройти итоговые учения, позволяющие выявить практические навыки соискателя в управлении личным составом, умении работать в команде и принимать эффективные решения в боевой обстановке.
Капитан, учтивый ветеран, внешне напоминавший Лоренса Фишберна, должен был оценить поведение Сакс на таких учениях.
— Ну что ж, офицер, — улыбнулся он, — мы подробно опишем ваши результаты, и их приобщат к вашему личному делу. Однако сейчас я хочу сказать вам несколько слов неофициально. — Капитан заглянул в свой блокнот. — Вы совершенно точно оценили угрозу, которой могли подвергнуться сотрудники и гражданские лица, и своевременно обратились за подмогой в соответствии с ситуацией. Личный состав был развернут максимально скрытно и вместе с тем так, что у нарушителей не осталось никаких шансов выйти из окружения. Вы правильно квалифицировали незаконный обыск. А получение от одного из подозреваемых информации личного характера позволило переговорщику использовать ее. Так что это было весьма удачным вашим ходом. Такие моменты мы раньше не отрабатывали, а теперь стоит об этом подумать. Ну и, наконец, мы даже не предполагали, что вы вычислите четвертого нарушителя. Планировалось, что он подстрелит офицера Уилкинса, — тогда мы бы посмотрели, как вы справитесь с ситуацией, связанной с потерей личного состава, и организуете преследование преступника. — Забыв об официальном характере разговора, капитан широко улыбнулся. — Однако вы все же сумели подстрелить этого мерзавца. Бац, бац! Вы ведь уже сдали устные и письменные экзамены?
— Так точно, сэр. Результаты скоро объявят.
— Моя группа даст оценку учениям и направит в комиссию вместе со своими рекомендациями. А сейчас вы свободны.
— Есть, сэр!
Коп, изображавший последнего плохого парня — того, что с дробовиком, — приблизился к Сакс. Это был красивый итальянец с мышцами боксера — явный выходец из бруклинских доков. Его щеки и подбородок заросли щетиной. На бедре красовался крупнокалиберный пистолет, и Сакс подумала, что этот самоуверенный улыбчивый итальянец вполне мог бы бриться, используя этот пистолет вместо зеркала.
— Должен тебе сказать, что я участвовал в дюжине учений, и нынешнее было лучшим из всех, детка.
Это приятно удивило Амелию. Конечно, в управлении еще оставались подобные троглодиты — от рядовых патрульных до высшего руководства, — но обычно они вели себя снисходительно, не проявляя откровенного желания. Сакс уже почти год не слышала от мужчин-полицейских словечек вроде «детка» или «милая».
— Если не возражаешь, называй меня «офицер».
— Нет-нет! — рассмеялся он. — Успокойся. Учения ведь уже закончились.
— Ну и что с того?
— Когда я говорю «детка», это не относится к учениям. Не считай это должностным преступлением. Я говорю это потому, что восхищен. И потому, что ты такая… ну, ты знаешь. — Он просиял. — Я не горазд на комплименты, и от меня не часто услышишь такое.
— Потому что ты такой… ну, ты знаешь.
— Эй, ты не обиделась?
— Ничуть. Но все-таки называй меня «офицер». И я буду так же обращаться к тебе.
— Я не хотел обидеть тебя. Ты красивая девушка. А я парень. Ты ведь знаешь, что это значит… Так вот.
— Да, так вот, детка, — ответила Сакс и пошла прочь.
Нахмурившись, он преградил ей путь:
— Эй, подожди! Как-то нехорошо получается. Давай я куплю тебе пива. Когда узнаешь меня получше, я понравлюсь тебе.
— Это еще вопрос! — рассмеялся один из его приятелей.
Добродушно показав ему средний палец, «детка» снова повернулся к Сакс. В этот момент ее пейджер подал звуковой сигнал, и она увидела на экране номер Райма, после чего там появилось слово «срочно».
— Надо идти, — сказала Сакс.
— Значит, на пиво времени нет? — огорчился полицейский.
— Нет.
— А как насчет телефончика?
Изобразив пистолет большим и указательным пальцами, Амелия направила на него воображаемый ствол и, выкрикнув: «бац, бац!» — побежала к своему желтому «камаро».
Глава 3
И это называется школой?
Волоча за собой большую черную сумку на колесиках, Сакс шла по полутемному коридору. Пахло плесенью и старым деревом, с высокого потолка свисала густая паутина.
Как здесь можно изучать музыку? Все очень напоминает обстановку из романов Анны Райс, которые так любит читать ее мать.
— Нечистое место, — то ли в шутку, то ли всерьез пробормотал один из полицейских, и этим было все сказано.
Шестеро копов — четверо патрульных и двое в гражданской одежде — стояли в конце зала возле двустворчатых дверей. Наклонив голову и сжимая в руке один из своих традиционных блокнотов, о чем-то разговаривал с охранником взъерошенный Лон Селлитто. Форменная одежда охранника была такой же пыльной и грязной, как и все здешние полы и стены.
Через открытую дверь было видно еще одно полутемное помещение, посереди которого лежало тело жертвы.
— Нам нужно освещение. Пара комплектов, — сказала Сакс технику. — Кивнув, молодой человек направился к своей МБР — машине быстрого реагирования, битком набитой оборудованием, необходимым для работы на месте преступления.
Машина стояла возле здания, заняв часть тротуара — наверняка техник ехал сюда не с такой скоростью, как Сакс, ухитрившаяся разогнать свою развалюху 1969 года выпуска до семидесяти миль в час.
Амелия пристально рассматривала юную блондинку, лежавшую в трех метрах от нее. Из-за того, что руки девушки были скреплены наручниками за спиной, живот дугой выдавался вверх. Даже в полутьме вестибюля зоркая Сакс могла заметить на шее жертвы странгуляционные борозды, кровь на губах и подбородке — вероятно, она прикусила язык, что обычно бывает при удушении.
Обручального кольца нет, в ушах недорогие, изумрудного цвета, сережки, на ногах поношенные кроссовки, машинально отметила Сакс. Следовательно, отсутствуют видимые признаки ограбления, сексуального насилия или нанесения увечий.
— Кто из полицейских оказался здесь первым?
— Мы. — Высокая женщина с коротко остриженными темными волосами, на именной бирке которой значилось «Д. Францискович», кивнула в сторону своей светловолосой напарницы — «Н. Аусонио». Лица обеих выражали беспокойство; Францискович нервно постукивала пальцами по кобуре пистолета, Аусонио не отрывала взгляда от тела жертвы, и Сакс решила, что та впервые столкнулась с убийством.
Патрульные подробно рассказали Амелии о том, как они обнаружили преступника, о вспышке света, о баррикаде, о его бегстве.
