Некоторое время Лили за ней наблюдала, затем произнесла:
– Иногда я его чувствую.
– Вы – что?.. – спросил Белл.
– Его – Чарлза. Чувствую, как и другие души.
Чувствую души? Дома, в Северной Каролине, Беллу нередко приходилось такое слышать.
– Не упокоился он – вот что я чувствую, – пояснила бабушка.
– Ну, даже не знаю, что на это сказать, – с улыбкой ответила внучка.
Что верно, то верно, подумал Белл, Женева не походила на тех, кто верит в призраков и сверхъестественное. Однако сам детектив однозначного мнения на сей счет не имел.
– Ну что ж, может быть, то, чем мы сейчас занимаемся, принесет ему некоторое успокоение.
– Знаете, – старушка поправила очки, – если вас действительно так интересует Чарлз, то у нас и еще кое-какая родня найдется. Женева, помнишь кузена твоего отца из Мэдисона и его жену Руби? Можно было бы ему позвонить и порасспрашивать. Или Дженни-Луис из Мемфиса. Да я бы сама позвонила, только у меня нет своего телефона. – Короткий взгляд в сторону старенького телефонного аппарата, восседающего на телевизионной подставке у двери в кухню; мрачное выражение на лице – красноречивое свидетельство препираний с хозяйкой квартиры. – А телефонные карточки очень уж дорогие.
– Ну, мы могли бы им позвонить, тетушка.
– Да я и сама была бы не прочь перекинуться парой слов, давненько уже не разговаривали. Плохо, когда родственники так далеко.
Белл сунул руку в карман джинсов.
– Мэм, раз уж мы с Женевой занимаемся этим делом, позвольте я оплачу вам карточку.
– Нет. – Голос Женевы. – Я сама.
– Не обязательно…
– Я оплачу, – решительно заявила Женева.
Белл убрал деньги в карман, а девушка протянула старухе двадцатку.
С благоговением разглядывая банкноту, ее двоюродная бабушка сказала:
– Сегодня же куплю себе карточку и позвоню.
– Если узнаешь что-нибудь новое, – сказала Женева, – перезвони нам по тому номеру, на который звонила раньше.
– А с чего полиция так заинтересовалась Чарлзом? Он вот уж сто лет как в могиле.
Женева перехватила взгляд Белла. Старушка не знала, что ее внучатой племяннице угрожает опасность, и Женева не собиралась ее просвещать.
– Они помогают мне доказать, что Чарлз не совершал того, в чем его обвинили, – сказала Женева.
– Неужели? После стольких-то лет?
Белл сомневался, что старуха им поверит. Его собственная тетка, примерно тех же лет, была очень проницательна. Тем не менее Лили Холл сказала:
– Весьма любезно с вашей стороны. Белла, давай-ка сделаем гостям кофе и какао для Женевы.
Роланд Белл, раздвинув занавески, выглянул на улицу, а Женева тем временем снова принялась разбирать коробки.
Двое мальчишек на скейтбордах гоняли по высокому парапету кирпичного особняка, демонстрируя полное пренебрежение к силе тяжести и школьному расписанию.
На крыльце другого дома чернокожая женщина поливала ярко-красную герань, не тронутую недавними заморозками.
На пустующем клочке земли по соседству, рядом с ржавым остовом стиральной машины, по-хозяйски копалась белка.
А чуть дальше по Сто двадцать третьей улице, рядом с адвентистской церковью, где дорога начинает круто забирать вверх к мосту Трайборо, трое полицейских внимательно оглядывали близлежащие улицы и обветшалый особняк напротив. Двое, мужчина и женщина, были одеты в гражданское; еще один, офицер в форме, патрулировал боковой переулок, вышагивая туда-сюда, словно новобранец, назначенный в караул.
За всем этим наблюдал Томпсон Бойд, который прибыл сюда, следуя за полицейским эскортом Женевы Сеттл от ее дома. Он стоял в заколоченном здании через улицу, несколькими домами западнее, и выглядывал сквозь щели в изуродованном граффити рекламном плакате.
Непонятно, зачем им понадобилось вывозить ее из квартиры. Не по инструкции. Впрочем, это уже их проблемы.
Томпсон взвесил ситуацию.
Вероятно, всего лишь внеплановая кратковременная отлучка, адресный рейд, так сказать. Даже машины оставили на дороге, у всех на виду. Надо действовать. И быстро, чтобы не упустить возможность.
Томпсон покинул свое укрытие через черный ход и обогнул квартал, по пути задержавшись в винной лавке, чтобы купить сигарет. Пробравшись в переулок с задней стороны дома, он осторожно поставил на асфальт сумку, спрятался за кучей мусорных мешков и стал наблюдать за светловолосым новобранцем, патрулирующим переулок, считая его шаги: «Раз, два…»
На «тринадцати» молодой коп дошел до задней стены здания и повернул назад. Очевидно, ему достался обширный участок для патрулирования: он должен был прикрывать весь переулок от фасада до тыла здания и следить за окнами в доме напротив.
На «двенадцати» полицейский достиг тротуара перед домом, развернулся и двинулся в обратном направлении.
«Раз, два, три…»
Путь назад занял у него двенадцать шагов. Затем он обернулся и снова зашагал в сторону улицы, на этот раз отмерив тринадцать.
Следующий марш-бросок составил одиннадцать, а обратный – двенадцать.
Не идеально, но погрешность в пределах нормы. Новобранец будет к нему спиной в течение как минимум одиннадцати шагов – достаточно, чтобы проскользнуть за угол. Затем еще одиннадцать шагов ожидания, и можно его встречать.
Томпсон натянул на лицо шапочку.
Полицейский как раз повернулся и вновь направился в сторону улицы.
В ту же секунду Томпсон покинул свое укрытие и бросился к заднему углу дома, считая про себя: «…три, четыре, пять, шесть…»
В мягких туфлях марки «Басс» Томпсон бежал бесшумно, не сводя глаз со спины новобранца, и тот ни разу не оглянулся. Киллер достиг цели на счет «восемь», привалился к стене и перевел дыхание. Затем повернулся лицом к переулку, где скоро должен был появиться коп.
«Одиннадцать». Новобранец сейчас поравняется с фасадом, развернется и начнет обратный ход. «Раз, два, три…»
Томпсон Бойд затаил дыхание.
«Шесть, семь…»
Томпсон Бойд покрепче перехватил дубинку.
«Девять, десять, одиннадцать…»
Послышался скрип подошв на старых булыжниках мостовой.
Томпсон шагнул навстречу, взмахнул дубинкой… молниеносно, как атакующий гремучник. Он успел заметить, как на лице новобранца отобразился неподдельный испуг; услышал свист рассекаемого воздуха и вздох изумления, оборвавшийся вместе с ударом, который пришелся копу точно в лоб. Новобранец упал на колени, из его горла вырвалось невнятное бульканье. Очередной удар пришелся ему по темени.
Полицейский рухнул лицом на землю, и Томпсон поволок бесчувственное тело за угол, где их никто уже не увидит.
