— Но…
— И я хочу, чтобы ты сделал это немедленно.
— Ты с ума сошла! — быстро заговорил Бейкер. — Затаила на меня злобу с тех самых пор, как я стал следить за тобой из-за твоих шашней с тем парнем. Ты пытаешься меня дискредитировать… Пуласки, она же собирается убить меня. У нее с головой не в порядке. Она и тебя может прикончить.
— Вы были поставлены в известность о требованиях детектива Сакс, — отозвался Пуласки, перейдя на свой неуклюжий официальный жаргон. — Если потребуется, я разоружу вас. Ваше решение, сэр?
Прошло несколько секунд, тянувшихся дольше часов. Никто не сдвинулся с места.
— Черт! — произнес Бейкер, положил пистолеты, куда ему было приказано, и лег на пол. — Но знайте, вы оба в страшном дерьме.
— Надень на него наручники, — произнесла Амелия, обращаясь к Пуласки. Она держала Бейкера на прицеле, пока растерянный помощник заводил руки лейтенанта за спину и надевал на них наручники.
— Обыщи его.
Сакс вынула свою «Моторолу».
— Детектив пять-восемь-восемь-пять вызывает Хауманна.
— Говорите.
— У нас здесь кое-что неожиданное. Мне нужно, чтобы одного человека в наручниках отвели вниз.
— Кто это? — спросил Хауманн. — Преступник?
— Хороший вопрос, — ответила Амелия, засовывая пистолет в кобуру.
Вслед за описанным новым поворотом в деле перед офисным зданием, в котором детектив Деннис Бейкер только что пытался убить Амелию Сакс и Рона Пуласки, появился еще один человек.
Пользуясь сенсорной панелью, Линкольн Райм управлял красным инвалидным креслом модели «Сторм эрроу», которое везло его по тротуару по направлению ко входу в здание. Бейкер сидел на заднем сиденье полицейской машины в наручниках. Он был смертельно бледен. Тупо смотрел прямо перед собой.
Поначалу он заявлял, что Сакс не может ему простить ситуации с Ником Карелли. После чего Райм решил проверить его утверждения у высшего начальства. Он спросил у одного крупного чиновника полицейского ведомства о том, кто направил электронное письмо по поводу связи Амелии с Ником. И выяснилось, что сам Бейкер и завел разговоры о возможных последствиях отношений Амелии с запятнавшим себя полицейским. Никто из высшего начальства никакого электронного письма не посылал. Бейкер написал его сам. Он сам все придумал на тот случай, если Амелия поймает его на слежке.
Воспользовавшись сенсорной панелью, Райм подъехал ближе к зданию, где Селлитто и Хауманн организовали свой командный пост. Он остановился, и Селлитто объяснил ему, что случилось наверху. И добавил:
— Я не понимаю. Просто ничего не понимаю.
Он потирал руки, время от времени поглядывая на безоблачное голубое небо, словно впервые осознав, что они переживают один из самых холодных декабрей за всю историю метеорологических наблюдений. Когда Селлитто занимался расследованием, он, как правило, не замечал ни холода, ни жары.
— Вы что-нибудь у него нашли? — спросил Райм.
— Только пистолет тридцать второго калибра и латексные перчатки, — ответил Пуласки. — Ну и личные вещи.
Мгновение спустя к ним присоединилась Амелия Сакс с коробкой, в которой находилась дюжина пластиковых пакетов с вещественными доказательствами. Она обыскивала машину Бейкера.
— Дело становится интереснее с каждой минутой, Райм. Посмотри вот это. — И она продемонстрировала Райму и Селлитто один за другим все пакеты. В них был кокаин, пятьдесят тысяч наличными, старая одежда, чеки из баров и клубов на Манхэттене, включая и «Сент-Джеймс». Она подняла один из мешочков, который на первый взгляд был пуст. Однако, присмотревшись, можно было разглядеть очень тонкие волокна.
— Обивка? — спросил Райм.
— Да, коричневая.
— Держу пари, такая же, как в «эксплорере».
— И я так думаю.
Еще одна связь с Часовщиком.
Райм кивнул, не сводя глаз с пластикового мешочка, покачивавшегося на ледяном ветру. Он ощутил тот радостный трепет, который наступает, когда кусочки сложного пазла наконец приобретают некоторую упорядоченную осмысленность. Он подъехал к машине, где сидел Бейкер.
— Когда вас приписали к сто восемнадцатому?
Бейкер злобно уставился на криминалиста:
— Иди ты знаешь куда! Думаешь, я вам, придуркам, что-нибудь скажу? Это дерьмо просто кто-то пытается на меня навесить.
— Позвони кадровикам, — обратился Райм к Селлитто. — Я хочу знать его предыдущие назначения.
После короткой телефонной беседы Селлитто поднял глаза на Райма и сказал:
— Ты попал в точку. Он служил в сто восемнадцатом в течение двух лет. В отделе наркотиков и тяжких преступлений. А три года назад его повысили и перевели в управление.
— Каким образом вы познакомились с Дунканом?
Бейкер еще больше вжался в сиденье и продолжал молча смотреть в одну точку перед собой.
— Ну что ж, уже одно то, что наши два дела так точно совпали и даже слились, не может не вызывать некоторого удовлетворения, — сыронизировал Райм.
— Какие дела? — нахмурившись, переспросил Селлитто.
— Дело Амелии о сто восемнадцатом и дело Часовщика. Да, собственно, это одно и то же дело. Две стороны одного лезвия, я бы сказал. — Ему понравилась придуманная им метафора.
«Его дело» и «Другое дело»…
— Хочешь, чтобы я объяснил?
Неужели ему еще что-то нужно объяснять?
Амелия взяла все объяснение на себя.
— Бейкер был главным игроком в игре, которая велась в сто восемнадцатом. Он нанял Часовщика — ну, Дункана, — чтобы избавиться от меня, потому что я слишком близко подошла к его разоблачению.
— И это еще раз доказывает, что не все ладно в датском королевстве.
Теперь наступила очередь Пуласки не понимать.
— В датском королевстве? В том, которое в Европе?
— В том, которое у Шекспира, Рон, — раздраженно ответил криминалист. И когда молодой человек на упоминание о Шекспире удивленно покачал головой, Райм понял, что дальнейшие дискуссии в подобном ключе бесполезны.
И вновь роль переводчика взяла на себя Амелия.
— Он имеет в виду, что в сто восемнадцатом раскручивалась серьезная афера. Они явно занимались чем-то еще кроме того, что выгораживали каких-то бандитов из Балтимора и Бэй-Ридж.
Райм рассеянно смотрел на офисное здание и кивал, забыв о морозе и ледяном ветре. Конечно, еще несколько вопросов оставались без ответа. Например, Райм не был полностью уверен в том, что Винсент Рейнольдс настоящий сообщник, а не простая подстава.
Затем возникал вопрос, откуда поступали деньги.
— С кем вы связаны в Мэриленде? — спросил Райм. — С кем работаете? С мафией или с кем-то еще?
