План похищения механизма должен был представляться полиции очень хитрым и убедительным мотивом действий Хейла. Сотрудники органов часами будут рыскать по музею и по близлежащему Центральному парку в поисках Часовщика и со всех сторон прощупывать его холщовую сумку. В ней находились четыре толстых тома с вырезанными страницами и вложенными туда двумя пакетами питьевой соды, небольшой сканер и, конечно, часы — дешевый электронный будильник. Все это были абсолютные «пустышки», но полиция будет занята ими несколько часов.
«Усложнения» в его плане были столь же элегантны и почти столь же многочисленны, как и в самых сложных в мире наручных часах, изготовленных Джеральдом Джентой.
В данный момент Хейл находился уже достаточно далеко от музея, который он покинул полчаса назад. Вскоре после того, как он вошел туда и оставил в гардеробе сумку, Хейл проследовал в кабинку туалета, где снял пальто, под которым была военная форма майора. Вслед за этим он надел очки и пилотку, которая до того момента была спрятана в кармане пальто, и поспешно покинул музей. В настоящее время Хейл находился в центре, на Манхэттене, медленно продвигаясь сквозь охранные кордоны по направлению к зданию управления городского строительства.
Очень скоро несколько военнослужащих и членов их семей будут присутствовать на параде, проводимом на Бродвее в их честь городскими властями, министерством обороны и государственным департаментом. Вслед за этим состоится торжественная церемония в здании управления городского строительства. Чиновники будут приветствовать военных, вернувшихся из дальних стран, где они участвовали в конфликтах, и их близких, вручать им похвальные письма за безупречную службу и благодарить за желание продолжить ее. После того как церемония закончится, а затем и все обязательные фотографирования и банальные заявления для прессы, гости разойдутся, генералы же и государственные чиновники соберутся вновь, чтобы обсудить дальнейшие усилия по распространению демократии по самым отдаленным уголкам земли.
Именно эти правительственные чиновники, а также военнослужащие, члены их семей и представители прессы, присутствующие на церемонии, и были истинной целью Чарлза Хейла.
Его наняли с очень простым, в чем-то даже примитивным заданием — убить как можно больше тех, кому случится там оказаться.
* * *
За рулем сидел ее крепкий, постоянно улыбающийся Боб, а рядом она сама, Люси Рихтер. Они направлялись к месту проверки документов у здания Управления городского строительства.
Там им придется сидеть на зверском холоде (между прошлым четвергом и сегодняшним днем Люси пришлось пережить стоградусный перепад в температуре
[18]
) и наблюдать за тем, как мимо проходят оркестранты, участники военного парада, ее сослуживцы, а затем самим пройти в здание для участия в церемонии.
Люси сидела молча, положив руку на мускулистое бедро мужа.
«Хонда» двигалась в густом потоке автомобилей. Боб пытался поддерживать беседу, что-то говорил о вечеринке, которую его родители назначили для них на завтра. Люси рассеянно отвечала. Ее вновь начали мучить мысли о том «большом душевном конфликте», по поводу которого она советовалась с Кэтрин Дэнс. Следует ли ей возобновить контракт или лучше уйти из армии?
«Самодопрос…»
Когда она согласилась возобновить контракт месяц назад, была ли она по-настоящему честна с собой?
Нужно искать в себе то, о чем говорила ей агент Дэнс: злобу, раздражение, депрессию… Лжет ли она себе?
Люси попыталась выбросить эти мысли из головы.
Они приблизились к зданию управления городского строительства, и на противоположной стороне улицы Люси увидела группу протестующих. Они выступали против участия Америки в целом ряде вооруженных конфликтов за рубежом. Ее друзья и сослуживцы презирали таких вот «нытиков», но, как ни странно, Люси не разделяла их негодования и раздражения. Она считала, что сам факт того, что кому-то в ее стране разрешено протестовать и организовывать демонстрации, не опасаясь оказаться в тюрьме, подтверждает правильность сделанного ею выбора.
Они приблизились к месту проверки документов на перекрестке у здания управления. Два солдата подошли к ним, намереваясь осмотреть машину.
Люси рассмеялась.
— Что случилось? — спросил Боб.
— Посмотри, — ответила она.
Он опустил глаза. Ее рука лежала на правом бедре, там, где, находясь на службе, она обычно носила оружие.
— Уже собиралась стрелять? — усмехнулся Боб.
— Рефлекс. В местах проверки. — Люси рассмеялась. Смех получился мрачным.
«Горький туман…»
Боб кивнул солдатам и улыбнулся жене:
— Думаю, мы более или менее в безопасности. Мы ведь не в Багдаде и не в Кабуле.
Люси сжала ему руку, и они проехали дальше на стоянку для гостей.
Чарлза Хейла ни в коем случае нельзя было назвать абсолютно аполитичным. Он имел свою точку зрения по поводу демократии, теократии, коммунизма, фашизма и так далее. Но его взгляды не выходили за рамки тех примитивных представлений, которые отличают слушателей, звонящих на «Раш лимбо» или радио «Эн-пи-ар», то есть ничего радикального или даже определенного. Поэтому, когда в октябре прошлого года Шарлотта и Бад Аллертон наняли его, чтобы «направить послание» народам по поводу необдуманного вмешательства Америки в дела «варварских» иностранных государств, Хейла одолела интеллектуальная зевота.
Однако когда он наконец задумался над их предложением, оно неожиданно его заинтриговало.
— Мы вели переговоры с шестью разными людьми, и никто не согласился, — сообщил ему Бад Аллертон. — Они сочли это практически невыполнимым.
Чарлзу Веспасиану Хейлу понравилось слово «невыполнимый». Скука тебе явно не грозит, если берешься за осуществление «невыполнимого». Оно чем-то напомнило ему другое слово — «неуязвимый».
Шарлотта и Бад, ее второй муж, были членами маргинальной террористической группировки праворадикального толка, в течение многих лет организовывавшей нападения на сотрудников и здания федерального правительства, а также устраивавшей провокации против ООН. Некоторое время назад они ушли в подполье, но совсем недавно, возмущенные активным вмешательством США в дела зарубежных государств, Шарлотта и другие члены ее безымянной организации решили, что настало время для чего-то по-настоящему значительного.
Планируемое нападение должно было не только «направить послание», столь важное для них, но и причинить врагу серьезный вред: ведь будут убиты крупные военные и правительственные чиновники, предавшие те принципы, на которых была основана Америка, и пославшие наших ребят и — да смилуется над нами Господь! — девушек на верную смерть на чужой земле ради благополучия каких-то отсталых варваров, которые даже и христианами-то не являются.
Хейлу удалось пропустить мимо ушей тягостную риторику своих клиентов и приступить к выполнению задания. Он прибыл в Нью-Йорк во время празднования Хэллоуина, поселился в безопасном месте, о котором никому не было известно, и следующие полтора месяца провел «собирая свой хронометр», то есть приобретая необходимое оборудование, подыскивая ничего не подозревающих помощников (Денниса Бейкера и Винсента Рейнольдса), пытаясь как можно больше узнать о предполагаемых жертвах Часовщика и внимательно осматривая здание управления строительства.
