Кровь уже подсыхала на лестнице густым, потемневшим потоком; в истоке ручья лежал полицейский в форме, с виду мне незнакомый. Я порадовалась, что не знала его, понимая, что очень нехорошо было так думать с моей стороны. Его бледные широко раскрытые глаза слепо смотрели в пустоту, лицо застыло смертельной маской. На той стороне, с которой на него напали, был вырван кусок горла, не оставляя никакой возможности проверить пульс.
В липкой крови отпечатались следы ботинок — это Пэрри и Смит прошли перед нами. Я попыталась не ступить в кровь своими босыми ногами, но не могла ее избежать, если не хотела пройти по мертвому офицеру. Этого сделать я не могла, поэтому кровь оказалась густой и мягкой под моими ступнями. Заставив себя не думать об этом, я переключилась на задачу, как подняться по ступеням, чтобы помочь остальным. Должен быть, по крайней мере, еще один сотрудник на территории, возможно два, в зависимости от того, ехал ли он с напарником. Я сосредоточилась на живых, оставив мертвых на потом, но очень непросто было не обращать внимания на кровь — с каждым шагом я прилипала к бетону. Судя по кровавым следам, Пэрри и Смит тоже поднимались наверх. Не возможно было не наследить на этом месте преступления, избежать крови или пойти другим путем... Прозвучал еще один пронзительный крик, и на этот раз я знала, что это была девочка, особенно когда расслышала слова:
— Не трогайте их! Не причиняйте никому боль!
Я не стала оглядываться назад, на Зебровски, чтобы проверить, а просто побежала вверх по ступенькам. Они были такими крутыми, а мой центр тяжести настолько низким, что для ускорения мне пришлось использовать свою свободную руку, помогая себе ей взбираться наверх. Я поднялась по ступеням, как вы вскарабкивались бы по каменистому крутому холму, так что, когда я ввалилась в огромное помещение на верху лестницы, то оперлась ладонями о колени, и только поэтому выстрел рассекший камень над моей головой, попал не в меня.
Я вздрогнула, но уже развернулась, когда прозвучал еще один выстрел, открывая ответный огонь. Увидев фигуру с пистолетом в руке, я выстрела ей в грудь прежде, чем мой разум смог уцепиться за тот факт, что другой рукой эта фигура держала за руку, пытающуюся вырваться девушку. Он упал, увлекая ее за собой. Я уловила движение: другой парень бросился на меня, но прицелиться в него уже не было времени. В помещении раздался выстрел еще одного пистолета и возле меня с дырой в груди рухнул вампир, по-прежнему протягивая ко мне свои руки. Недолго думая, я пустила пулю ему в голову, и он перестал пытаться схватить меня. Его рот открылся, блеснув клыками. В дверном проеме, целясь в упавшего вампира, стоял Зебровски. Я не была уверена, выстрел ли это он или... Смит, стоящий на коленях за огромным, металлическим зубчатым выступом по другую сторону двери. Его пистолет также был направлен в этом направлении. Я увидела Пэрри, лежащего на полу рядом с ним. Смит оттащил его в укрытие, которого не было у нас с Зебровски. Еще один выстрел заставил Зебровски нырнуть в дверной проем, но я находилась слишком далеко от него. Развернувшись, я увидела парня с пистолетом в руке. Он стоял такой прямой, высокий, и такой надменный, уже целясь в меня. Я выстрелила ему в грудь прежде, чем он смог спустить курок. Поднеся руку к ране, он рухнул на пол. Еще один подросток кинулся вперед, чтобы выхватить оружие из руки упавшего.
Я опустилась на одно колено и пальнула в него.
— Они же дети, Анита, они всего лишь дети! — закричал Смит, который все еще находился в укрытии, в отличие от меня.
Я прокричала:
— Тронете пушки, вам конец! Раните кого-то, вам конец! Всем все ясно?
Послышалось угрюмое бормотание вроде «да», «угу», и одно «гребаная убийца». Некоторые из них выглядели испуганными, с широко распахнутыми глазами. В группе было еще несколько подростков, а так же и взрослых. На самом деле, здесь собралась большая группа вампиров всех мастей и размеров.
— Поднимите руки, чтобы мы могли их видеть! — Они подняли свои руки — некоторые до смешного высоко, другие — уж слишком низко. — Руки за голову!
Некоторые выглядели так, словно это требование привело их в замешательство.
— Руки за голову, прямо как по телевизору. Поживее, вы знаете, как это делается, — рявкнул Зебровски.
Я поднялась, по-прежнему продолжая целиться в направлении группы, но периферийным зрением наблюдая за тем, в кого выстрелила первым. Девушка хныкала, пытаясь высвободить свою руку из его хватки, но то ли его руки при смерти сжались от спазма, то ли он не был мертв. Одна серебряная девятимиллиметровая пуля в груди не всегда убивала вампира.
Вампиры в тени сделали, как приказал им Зебровски. Смит выбрался из своего укрытия, и я увидела, что Пэрри слегка пошевелился. Не мертв — хорошо — и получил не такое сильное ранение, чтобы Смит посчитал, что требуется и дальше зажимать его рану. Чтобы там с ним не приключилось, все оказалось не настолько серьезно.
Я направилась к девушке и первому вампиру. Она подняла на меня залитое слезами лицо с читавшимся в глазах ужасом.
— Он не отпускает, — всхлипнула она, пытаясь отцепить от себя хотя бы один его палец, чтобы освободиться. Его рука оставалась крепко сжатой. Вампиры умирали не так, как люди. Иногда у них случались спазмы, но... я медленно и осторожно двинулась в его сторону. Мои босые ноги не производили практически никакого шума на грязном полу. Но так как он был вампиром, то отчетливо мог слышать мое сердцебиение. И скрыть это от них не могли ни ярды, ни футы... Он подскочил, с все еще находящимся с ним пистолетом. Я пустила ему пулю в лоб прежде, чем он смог прицелиться. Девушка снова закричала, но теперь она смогла освободиться и побежать от вампира в мои объятия в поисках утешения, но мне требовалось убедиться, что он действительно мертв и разоружен, поэтому я подтолкнула ее вперед, сказав:
— Иди к остальным. Иди!
Я переборщила с толчком, и она упала, но я все равно двинулась к лежащему на полу вампиру. Мне нужно было изъять оставшейся в его руке пистолет.
Я подкралась к нему с оружием в обеих руках, на тот случай, если он шевельнется, и мне снова придется выстрелить, затем выбила ногой оружие у него из руки — он никак не отреагировал. Его глаза были широко раскрыты, слепо уставившись «в никуда», как у того офицера на лестнице. Вампир мог быть и окончательно мертв, но… я засадила вторую пулю рядом с отверстием в его голове и еще одну — чуть ниже дыры у него в груди. Я могла бы изрешетить его насквозь, проделав огромную дыру в его груди до самого пола. Но прямо сейчас Смит или Зебровски нуждались в помощи, и было бы не очень хорошо подстрелить копов этажом ниже. Пули не всегда застревают в полу и стенах. Мне требовался мой вампирский набор, который остался в машине.
—Ты расстреляла детей! — закричал на меня Смит.
Я не хотела отвлекаться, от тех вампиров, у которых головы и грудные клетки были все еще целы, поэтому нагнулась, схватила мертвого вампира за шиворот джинсовой куртки и оттащила его к другим мертвым плохим парням. Смит пошел следом за мной, все еще пытаясь затеять ссору, или что-то в этом роде. Я позволила мужчине упасть рядом с телами двух подростков. Теперь можно было уследить за всеми. Если кто-нибудь из них шелохнется, то смогу выстрелить в них еще раз.
