— Я не видел его верхом, паренек, но скажу тебе так; я надеюсь, что мне никогда не понадобится столько смелости, сколько есть у твоего отца.
Я видела, как глаза Хэмиша с любопытством остановились на покрытой рубцами спине Джейми, но не сказал он ни слова. Съев второе яблоко, он переключился на другую тему.
— Руперт говорил, что ты должен был жениться, — заявил он.
— Я хотел жениться, — твердо сказал Джейми, отставляя вилы к стене.
— О, ну… хорошо. — Хэмиш произнес это не совсем уверенно, вроде бы смущенный таким ответом. — Я просто подумал, может, тебе неприятно…
— Что именно мне неприятно? — Джейми, как видно, сообразив, что разговор затянется, уселся на кипу сена.
На кипу взобрался и Хэмиш. Ноги его не доставали до пола, он мог бы их подобрать. Вместо этого он принялся постукивать каблуками о плотно увязанное сено.
— Неприятно быть женатым, — объяснил он. — Каждую ночь ложиться в одну постель с леди.
— Нет, — сказал Джейми. — На самом деле это очень приятно.
Но Хэмиш явно в этом сомневался.
— Не думаю, чтобы мне это понравилось. Все девочки, которых я знаю, тощие, как палки, и пахнут ячменной водой. Леди Клэр — твоя леди, я имею в виду, — поспешно добавил он, чтобы избежать недоразумения, — ну, она выглядит так, что вроде с ней спать приятнее. Я имею в виду, что она мягкая.
Джейми кивнул.
— Да, это правда. И пахнет она хорошо.
Даже при слабом свете мне было видно, как в уголке рта у него подрагивает мускул, и была уверена, что у него не хватит смелости посмотреть в сторону сеновала.
Наступило продолжительное молчание.
— А как ты узнал? — спросил Хэмиш.
— Узнал что?
— Что это та самая леди, на которой тебе нужно жениться, — нетерпеливо пояснил мальчик.
— Ах это! — Джейми откинулся назад и оперся спиной о стену, закинув руки за голову. — Видишь ли, я когда-то спросил об этом моего отца. Он мне ответил: ты ее сразу узнаешь. А если не узнаешь, значит, это не та девушка.
— Мм-ф-м…
Судя по выражению маленького веснушчатого личика, такое объяснение показалось Хэмишу менее чем удовлетворительным. Хэмиш, откровенно подражая Джейми, тоже откинулся к стене. Йоги в чулках торчали над краем кипы. Он был еще мал, но его крепкое сложение обещало, что со временем он станет похожим на своего старшего двоюродного брата. Посадка квадратных плеч и лепка крупного, но изящного черепа были почти одинаковы у обоих.
— А где же твои башмаки? — спросил Джейми. — Опять оставил на лугу? Мать надерет тебе уши, если ты их потеряешь.
Хэмиш только передернул плечами в ответ на эту угрозу. Ясно было, что его сейчас занимает нечто куда более важное.
— Джон… — начал он, в задумчивости сдвинув светлые брови, — Джон говорит…
— Джон-конюх, Джон-поваренок или Джон Камерон? — перебил его Джейми.
— Конюх. — Хэмиш махнул рукой, отстраняя от себя досадную помеху. — Он говорил насчет того, как женятся…
— Ну? — подбодрил его Джейми, тактично отвернувшись. Он поднял глаза вверх, и наши взгляды встретились, так как я в это время выглянула. Я улыбнулась ему, и он был вынужден прикусить губу, чтобы не ответить мне улыбкой.
Хэмиш набрал в грудь побольше воздуха и затараторил, скорее даже застрекотал, как сорока:
— Он-сказал-вы-должны-обращаться-с-девуш-кой-как-жеребец-обращается-с-кобылой-а-я-ему-не-поверил-но-это-правда-или-нет?
Я крепко прикусила палец, чтобы не расхохотаться. Не столь удачно расположенный в пространстве Джейми вцепился пальцами себе в ляжку и побагровел не хуже Хэмиша. Они были похожи на два помидора, уложенных рядышком на кипу сена на деревенской выставке овощей.
— Э-э, да… в каком-то смысле… — заговорил Джейми задушенным голосом, но тут же взял себя в руки и произнес уже твердо: — Да, это так.
Хэмиш почти с ужасом заглянул в ближайшее стойло: у отдыхавшего там жеребчика на добрый фут вылез наружу его производительный орган. Потом он обратил полный недоверия взор на свои колени, а я поспешно засунула в рот платок как можно глубже.
— Но есть и некоторая разница, понимаешь ли, — продолжал Джейми, с лица которого уже сбежала краска, хотя губы еще подозрительно подергивались. — Во-первых, это…более нежно.
— И не надо кусать их за шею? — У Хэмиша было серьезное и напряженное выражение лица, как у человека, который делает важные заметки. — Чтобы они вели себя смирно?
— Э-э… нет. Во всяком случае, это не в обычае. Есть и еще одно важное различие, — продолжал Джейми, из осторожности избегая смотреть вверх. — Можно делать это лицом к лицу, а не сзади. Как предпочитает леди.
— Леди? — Сомнения не покидали Хэмиша. — Я предпочел бы делать сзади. Не думаю, что мне бы понравилось, чтобы кто-то смотрел мне влицо, когда я этим занимаюсь. А что, — поинтересовался он, — очень трудно удержаться от смеха?
Собираясь вэтот вечер ложиться в постель, я все еще думала о Джейми и Хэмише. Улыбаясь про себя, я откинула толстое одеяло. Из окна тянуло холодом, и мне хотелось поскорее влезть под одеяло и устроиться поближе к теплому Джейми. Нечувствительный к холоду, он словно бы заключал внутри себя маленькую печку, и кожа у него всегда была теплая, иногда почти горячая, и казалось, он загорается сильней от моих холодных прикосновений.
Я по-прежнему оставалась незнакомкой и чужестранкой, но уже не была гостьей в замке. Замужние женщины держались по отношению ко мне дружелюбнее, потому что я стала одной из них, зато девушки ко мне не благоволили, поскольку я изъяла из обращения вполне подходящего молодого холостяка. Обратив внимание на количество холодных взглядов и замечаний за спиной, я просто диву далась, сколь многие из девушек в замке нашли дорожку в уединенный альков с Джейми Мактевишем за время его краткого проживания здесь.
Правда, больше не Мактевишем. Большинство обитателей замка всегда знали, кто он на самом деле, а я, независимо от того, являюсь ли английской шпионкой, теперь уже тоже знала это в силу необходимости. Он официально стал Фрэзером — и я тоже приняла это имя. Ко мне обращались как к мистрисс Фрэзер в комнате над кухнями, где замужние женщины занимались шитьем и баюкали своих ребятишек, обмениваясь материнским опытом и поглядывая на мою талию с откровенным интересом.
Поскольку у меня раньше были трудности с зачатием, я, давая согласие на брак с Джейми, как-то не подумала о возможной беременности, но теперь испытывала некоторые опасения, пока месячные не пришли в свой срок. В прежнее время я очень огорчалась по этому поводу, но на этот раз почувствовала немалое облегчение. Моя теперешняя жизнь и без того была весьма сложной, не хватало еще и ребенка! Мне казалось, что Джейми воспринял это с некоторым сожалением, хоть и заявил об обратном. Отцовство было роскошью, которую человек в его положении вряд ли мог себе позволить.
