Джейми тем временем улегся на пол и начал делать серию упражнений, специально разработанных для ВВС, которые я ему рекомендовала для укрепления мышц спины.
— Но почему ты сравнил его с совой? Я слышала, так называют людей, склонных к пьянству, но при чем тут запоры? Разве совы ими страдают?
Окончив упражнения, он перевернулся на спину и лежал теперь на ковре, тяжело дыша.
— Ну да. — Он глубоко вдохнул, потом медленно выпустил воздух. Сел и откинул волосы со лба. — Уж не знаю, правда это или нет, но так говорят в народе. Говорят, что у сов нет дырочки в заднице и неоткуда выпускать переваренную пищу, мышей, к примеру. Поэтому они превращают их косточки и шерсть в такие малюсенькие шарики и выблевывают, так как не могут выпустить с другого конца.
— Правда?
— Ну да, правда, так они делают. И по этому признаку можно отыскать дерево, на котором живет сова. Стоит только глянуть под него, и увидишь шарики. Смотреть тошно, что они вытворяют, эти совы, — добавил он и распахнул ворот рубашки пошире. — И все же дырочка у них имеется. Раз сбил одну с дерева рогаткой и специально посмотрел.
— А ты, оказывается, любознательный мальчик! — рассмеялась я.
— Ясное дело, Саксоночка. — Он усмехнулся. — И выпускают они из этих дырочек что положено. Однажды целый день проторчал с Яном под деревом, чтоб убедиться.
— Да, это уже более, чем обычное любопытство, — заметила я.
— Просто интересно было знать. Ян никак не хотел сидеть спокойно, а потому пришлось врезать ему маленько, чтоб не рыпался. — При этом воспоминании Джейми улыбнулся. — И потом мы с ним сидели тихо и дождались, и тогда он схватил пригоршню этих самых какашек, сунул мне за ворот рубахи — и наутек! Господи, он мчался как ветер! — Воспоминание о быстроногом друге юности вызвало печальные ассоциации, лицо его помрачнело, он вспомнил своего зятя, ковыляющего на деревянной култышке. Несчастный потерял ногу в бою.
— Вообще у него, должно быть, просто ужасная жизнь, — заметила я, желая отвлечь Джейми от грустных мыслей. — Я не сов имею в виду, а короля. Ни секунды уединения, даже в туалете.
— Да уж, себе такого не пожелаешь, — согласился Джейми. — Но он как-никак король!
— Гм… А мне кажется, что за роскошь, власть и все такое прочее приходится слишком дорого платить.
Он пожал плечами:
— Да. Так или иначе, но это судьба. Бог повелел ему быть королем, и выбора у него не оставалось. — Он поднял плед, накинул на плечи, один край засунул за пояс и перекинул через плечо.
— Позволь мне. — Я взяла из его рук серебряную застежку в виде кольца и скрепила края пледа у плеча. Он расправил складки, разглаживая яркую шерстяную ткань пальцами.
— У каждого своя судьба, Саксоночка, у меня тоже, — тихо добавил он, не сводя с меня глаз, и улыбнулся. — Хотя, видит Бог, я рад, что мне не надо приглашать Яна вытирать мне задницу. Но я был рожден помещиком. Хозяином земли и людей на этой земле, и я должен стараться как можно лучше исполнять свое предназначение.
Он протянул руку и легко коснулся моих волос.
— А потому я обрадовался, когда ты сказала, что мы должны постараться сделать все, что в наших силах. Хотя больше всего на свете мне хотелось бы забрать тебя и ребенка и уехать далеко-далеко и жить где-нибудь, работая на полях и охотясь на зверя. А вечерами приходить домой и укладываться рядом с тобой спать.
Темно-синие глаза мечтательно затуманились, рука теребила складки пледа, поглаживая яркие клетки с еле заметной белой полоской — знак отличия и принадлежности к клану Фрэзеров из Лаллиброха.
— Но если бы я поступил так, — продолжал он, как бы рассуждая про себя, — то та, другая сторона моей души мучилась бы и страдала. Думаю, я чувствовал бы себя предателем. И все время слышал бы голоса своих людей, которых бросил на произвол судьбы.
Я положила руку ему на плечо, он поднял глаза, на губах появилась красивая улыбка.
— Думаю, что да, Джейми, — ответила я. — И знаешь, что бы ни случилось… как бы мы ни старались… — Я умолкла, подыскивая слова. И, как часто бывало прежде, грандиозность задачи, стоявшей перед нами, потрясла и лишила дара речи. Да кто мы такие, чтоб вмешиваться в ход истории, изменять не свои судьбы, но судьбы принцев и крестьян, всего шотландского народа.
Джейми взял меня за руку и ласково сжал:
— Мы сделаем все, что в наших силах, Саксоночка. И если все же прольется кровь, по крайней мере сможем с чистым сердцем сказать, что она не на нашей совести. А пока будем молиться Богу, чтоб до этого не дошло.
Я подумала об одиноких серых надгробьях на Каллоденском поле, о солдатах Шотландии, что будут лежать под ними, если мы не справимся со своей задачей.
— Да, молиться Богу, — откликнулась я.
Глава 8
РАЗГУЛЯВШИЕСЯ ПРИВИДЕНИЯ И КРОКОДИЛЫ
Разрываясь между аудиенциями у короля и повседневной суетой, связанной с ведением дел Джареда, Джейми, похоже, был вполне доволен жизнью. По утрам, едва успев позавтракать, он исчезал с Муртагом. Шел проверять новые поставки, вести переучет товаров, посещал доки на Сене, а также обследовал торговые точки, которые, судя по его описанию, являлись не чем иным, как самыми отвратительными тавернами и забегаловками.
— Хорошо хоть Муртаг с тобой, — заметила я, утешаясь этим фактом. — Вдвоем меньше шансов вляпаться средь бела дня в какую-нибудь неприятную историю. — На вид этот маленький тщедушный человечек грозного впечатления не производил, но некогда я проскакала с Муртагом пол-Шотландии, выручая Джейми из тюрьмы в Уэнтуорте, и не было человека в мире, которому я бы с большей готовностью вверила заботу о сохранности и благополучии мужа.
После ленча Джейми наносил визиты — светские и деловые, их с каждым днем становилось все больше, а затем возвращался в свой кабинет, где просиживал час или два за гроссбухами, до самого обеда. Он был очень занят.
О себе я этого сказать не могла. После нескольких дней вежливых перепалок с мадам Вионе, кухаркой, у меня не осталось сомнений насчет того, кто истинная хозяйка в этом доме. Ясно, что не я. Каждое утро мадам заглядывала ко мне в будуар — советоваться относительно меню на день и представить мне список затрат на покупку продуктов: фрукты, овощи, молоко и масло покупали на пригородной ферме, оттуда по утрам доставляли все самое свежее; рыбу, выловленную в Сене, продавали с тележек на улице, там же торговали свежими мидиями — сверкающими черными раковинами среди гор увядающих водорослей. Я проглядывала список и все одобряла. Потом благодарила за вчерашний обед, и на этом наше общение кончалось. Иногда у меня просили ключи из связки — открыть буфет со столовым бельем, винный погреб, подвал или кладовую. Все остальное время я была предоставлена самой себе, пока не наступал час переодеваться к обеду.
Светская жизнь в доме с отъездом Джареда продолжалась, как и прежде. Правда, я еще не осмеливалась принимать на широкую ногу, однако каждый вечер устраивала маленькие обеды, на которые приходили знать и кавалеры с дамами, а также бедствующие ссыльные якобиты и богатые купцы с женами.
