— Значит, он Робин Гуд. Я догадывалась об этом. — Ее губы вытянулись в ниточку.
— Он знаменит, Мэг.
— И вы тоже хотите быть знаменитой, я вижу.
Девушка опустила глаза и почувствовала, что краснеет.
— Я… я не то чтобы хочу быть знаменитой, Мэг. Но хочу стать частью чего-то. Чего-то важного. Того, что изменит страну, которую мы любим. Ты понимаешь?
— Я уже старуха, — ответила Мэг дрожащим голосом, — наверное, слишком старая, чтобы понимать такие вещи.
— Но разве ты ни о чем не мечтала в юности? — спросила Мэриан.
Глаза Мэг затуманились, потом она взглянула на Ходжа, молча сидевшего в углу. Его руки покоились на кольчуге. Теперь у него уже не хватало сил, чтобы чинить ее. Когда Мэг снова поглядела на девушку, которую она знала как Мэтти, в глазах старухи блестели слезы.
— Вы уходите. Я постараюсь присмотреть за вашими птицами, как только смогу, пока вы не вернетесь.
Мэриан с нежностью обняла ее:
— Я люблю тебя, Мэг.
— Я тоже вас люблю, Мэтти.
Глава 26
В Шервуд
«Качество полета» означает, что сокол набирает высоту при минимальных усилиях, демонстрирует высокую технику полета и может парить, несмотря на изменения ветра. Хорошо натренированный сокол может не только показать качество полета, но и с ловкостью приспосабливаться к неожиданно меняющимся условиям.
— А вот этот дуб, сынок, — сказал возница, через плечо обращаясь к Мэриан, по-прежнему одетой в мужские штаны и тунику, — местные жители прозвали Деревом Епископа.
Он кивнул в сторону большого дуба, росшего у дороги, по которой телега двигалась на юг.
— Почему это?
— Потому, что здесь Робин Гуд ограбил епископа Херефордского.
— Он украл деньги у епископа? — Девушка попыталась изобразить удивление.
— Вот именно. Говорят, еще и кольцо. Славный парень, и молодцы у него отличные. Ничего себе не оставляют, все раздают бедным. И не только деньги. Говорят, Робин один из лучших лучников во всей Англии, поэтому он постоянно добывает оленину в королевских лесах и ухитряется раздать ее людям. Две недели назад мы с женой наслаждались олениной впервые за целых четыре года.
— Ух ты! А что же шериф?
— Ха! Он назначил цену за Робина. Только никогда не поймает. Робин со своими ребятами слишком башковиты. — Возница слега притормозил, а потом продолжал более задумчиво: — Говорят, что лихие времена рождают лихих людей. Но знаешь, я думаю, что шериф и этот мерзавец сэр Гай Гисборн и есть самые лихие. Как я слышал, Робин и его шайка никогда не зверствуют. Даже грабя богатых, они шутят и веселятся.
Мэриан улыбнулась, но промолчала.
Они проехали еще некоторое время, пока не достигли развилки.
— Ну, — сказал возница, — пожалуй, пора расстаться, парень. Отсюда до Ноттингема совсем недалеко. Смотри, берегись лесничих шерифа и не охоться на оленей. Оставь это Робин Гуду.
— Да я и не собирался охотиться на оленей, — ответила девушка. — У меня с собою только кречет. — Она поглядела на Календулу, сидевшую у нее на плече.
— Хорошая птица. Но и с нею лучше не охотиться в этих краях, иначе ее просто застрелят. Ты же знаешь, настали времена тиранов. Они пустят стрелу и в младенца, если это принесет им золото.
— Ладно, спасибо, что подвезли. — Мэриан достала из кармана несколько пенни.
— Оставь деньги себе, сынок.
— Еще раз спасибо.
Попрощавшись с возницей, девушка зашагала к Ноттингему. Вскоре она увидела живую изгородь, окружавшую огромный Шервудский лес. Потом до нее донеслось журчание ручья, протекавшего неподалеку от разбитого дуба. С каждым шагом журчание становилось все громче. Продравшись через кусты и выйдя на берег, Мэриан невольно вскрикнула. Вода оказалась слишком высокой и яростной. Как же перебраться через нее и не утонуть? Девушка умела держаться на плаву, научилась у мальчишек, но течение казалось слишком бурным. Зима прошла, и вода, конечно, поднялась из-за таяния снегов. Надо было заранее подумать об этом.
Внезапно шум воды перекрыл очень громкий треск. Календула сильно сжала плечо хозяйки.
Кто-то ломился через лес. Кабан? Лесной смотритель? Мэриан прижалась к трухлявому пню. Треск становился все громче, а вместе с ним раздавалась песня. Не просто песня, а церковный гимн.
Громче пойте о славной победе,
Что вовек искупила грехи,
Что спасает людей в целом свете
И прощает все наши долги.
Как Сын Божий отдал жизнь свою,
Чтобы дальше все были в раю.
Это был брат Тук! Он собирался перейти поток вброд.
— Тук! — позвала девушка, выскочив из кустов. — Перенеси меня, пожалуйста!
— Мэриан, что ты здесь делаешь? Я думал, ты легла на дно до тех пор, пока мы… не сообразим, что делать кое с чем… кусками и прочим.
— Вот именно, и прочим! Это прочее, если помнишь, в основном моя заслуга.
— Конечно, милая. Я не сомневаюсь в тебе.
— В таком случае разве я не должна участвовать в разработке плана?
— И поэтому я должен стать твоим ездовым животным, чтобы переправить тяжесть через бурные воды? — Одна бровь монаха изогнулась.
— Я вовсе не тяжелая — во мне не больше восьми стоунов.
[12]
И ты не животное.
Брат Тук глубоко вздохнул.
— Что я могу возразить на столь сладкие слова? Конечно, милая. Залезай ко мне на спину.
— И еще, Тук, вот что. Лучше не называй меня «милая», когда я в мужском костюме.
Монах осторожно поставил одну ногу, обутую в сандалию, в ручей, потом другую и двигался, пока вода не достала ему до колен.
— Ооооо! Так я себе отморожу и зад, и перед, и все, что между ними! — воскликнул он.
Вода бурлила вокруг него, и полы его сутаны стелились, словно лепестки лилии. Но монах все-таки продолжал шагать через бурный поток, как будто это был спокойный пруд в безветренный летний день.
Они уже достигли середины ручья, когда на противоположной стороне появился Робин.
— Я же говорил тебе лечь на дно, — произнес он, потом повернулся и затрубил в свой рог.
Солнечный луч упал на него, и у Мэриан заколотилось сердце. Робин будто подрос с тех пор, когда они виделись в последний раз. Его кудри спадали на плечи и были того же цвета, что волосы на груди, которые она заметила в тот день, когда поправляла ему плащ. На поясе у него висел внушительный палаш
[13]
из хорошо закаленной стали. И Мэриан поймала себя на том, что очень рада тому, что сегодня она без усов.
