Книга Козни колдуна Гунналуга, страница 6. Автор книги Сергей Самаров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Козни колдуна Гунналуга»

Cтраница 6

Потому было понятно, с какими чувствами жители вика всматривались в приближающиеся к их фьорду драккары. И на всякий случай приготовились к бою. Причем Китобой как человек разумный ситуацию стал рассматривать как боевую и угрожающую. В результате чего сразу же при известии о приближении чужих лодок выслал разведчиков и заслоны в противоположную сторону, ожидая, что ярл Ингьяльд, если он желает нанести удар с моря, обязательно пожелает закрепить успех ударом с суши. Сам Китобой поступил бы только таким образом, а иначе не стоило и лодками рисковать, проскакивая через узкий пролив между рифами и прибрежными скалами прямо накануне шторма, поскольку одиночный подобный удар рыбаки смогли бы отразить без особых проблем. Впрочем, все зависело от количества людей в лодках, опытности воинов, авторитета и таланта предводителя. Но угроза выглядела реальной.

При таких ожиданиях никто из наблюдателей не желал добра трем драккарам и их командам, попавшим в опасное положение. Если бы шторм все же настиг незваных гостей, местные бонды были бы только рады такому исходу, потому что это означало бы конец опасениям. От ярла Ингьяльда, славящегося своим упрямством и необычным, непривычным для других образом мышления, можно было ждать такой хитрости. Он мог выслать эти драккары прямо накануне шторма, когда никто не ждет нападения. С другой стороны, как знал каждый в рыбацкой деревне, драккары могли приплыть и из океана. Тогда они должны были бы миновать проход через рифы как раз неподалеку от фьорда Ингьяльда, там, где лодки самих рыбаков и морских охотников выходят на промысел. Но точно сказать, откуда плывут гости, не брался никто, поскольку посты наблюдения стояли не слишком высоко и дальние горизонты не просматривали.

Оставалось только ждать, но и ждать оставалось уже совсем недолго, потому что стихия никого не ждала и никому не давала передышки, и даже наоборот, стремилась постоянно нагнать уставших или зазевавшихся моряков и заглотить их.

Наблюдатели ждали. Ждали и прибытия драккаров, ждали и яростной штормовой атаки на эти драккары. И совсем не поняли, что на драккарах произошло и по какой причине вдруг гребцы убрали весла за борт, а мачтовые подтянули к реям паруса. Такой маневр был равнозначен страстному желанию погибнуть, но такое желание редко может возникнуть одновременно у команд целых трех лодок, если вообще может возникнуть у воинов, привыкших дорого продавать свою жизнь. Они умели умереть со славой, но всегда старались добиться победы, и море считали точно таким же противником, как и человека.

А тут — лодки встали, словно решили дождаться шторма на месте. Правда, остановка была непродолжительной. К удивлению наблюдателей, у их родного берега, где они, казалось бы, все прекрасно знали и могли плавать с закрытыми глазами, вдруг откуда-то появилось мощное и сильное течение, которое подхватило пришлые драккары и понесло ничуть не медленнее, чем только что они плыли под парусом и с веслами. Это выглядело даже более чем странно. А течение направляло узкие лодки прямиком к проливу, и удивления было достойно то, что кормчие за свои тяжелые весла тоже не брались, однако лодки при этом шли точно и выверенно, вовремя и быстро совершая все необходимые маневры.

Теперь уже сверху, с утеса, хорошо было видно, что шторм оказался проворнее человеческих рук и проворнее течения, и он должен настичь мореплавателей в первой, еще самой прямой части пролива, что было более опасным, чем попасть под первый удар волны на более открытом пространстве.

Так и получилось…

Драккары только-только повернули, и замыкающий подставил ветру свою хвостатую золоченую корму, как на берег и на пролив уже обрушился первый штормовой шквал. Первый шквал в полуночных морях — это еще не сам шторм, сам шторм всегда бывает хаотичным и почти бессистемным, а первый шквал можно определить как удар, который лишает человека способности к сопротивлению, чтобы отдать его потом на растерзание другим, следом идущим волнам. Где-то в открытом море, вдали от берега, такой удар выдержать можно, и можно дальше шторму сопротивляться с обычным для моряков упорством. Но рядом с берегом он опасен тем, что драккар швыряет, лишая управления, на скалы и разбивает. А потом все, что останется, откатывающаяся волна унесет уже в настоящий шторм под новые удары. В проливе же, где на спокойной-то воде двум драккарам можно разминуться, только подняв с ближних бортов весла, положение еще опаснее, там во время шквала возможности для маневра нет никакой вообще. Если ветер идет сбоку, шквал сразу разобьет лодки о скалы, если ветер идет с кормы, то шквал протолкнет легкие суденышки до ближайшего крутого поворота и разобьет на многие осколки и ощепки уже там. И людей об острые камни, с силой бросив на них, переломает и уничтожит своей страшной массой, сопротивляться которой слабые человеческие тела не в состоянии…

Драккары были обречены, считали наблюдатели на утесе, но, живя в постоянной угрозе от соседа и закалив свои чувства в борьбе с суровой стихией, никто из них жалости и сочувствия не высказал. Эти рыбаки и зверобои не умели жалеть не только чужаков, но даже своих. И потому Торольф Одноглазый считал их лучшими солдатами для своих сотен.

Однако, к удивлению рыбаков, шквальная волна, чуть не разрушая каменные берега, обрушилась на сушу страшным порывом, но почему-то даже не покачнула три шатких лодки, позволив им спокойно плыть без весел и парусов в выбранном направлении…

Это было откровенным чудом…

И непонятно было, кто такое чудо сотворил. По крайней мере, точно уж не ярл Ингьяльд. Имей он такие способности, он давно бы расправился с рыбаками…

* * *

Только после того, как неведомая сила, что несла по воде все три драккара, далеко вытолкнула их лодку на береговой песок, ярл Торольф Одноглазый обрел некоторое спокойствие и почувствовал, что снова может говорить. А до этого в горле стоял жесткий ком, мешающий языку шевелиться.

— Что скажешь, Нильс? — обратился ярл к своему кормчему даже с какими-то нотками торжественного превосходства, словно Красный Нильс не верил в удачу, а сам Одноглазый ни мгновения не сомневался, что все завершится благополучно.

— Скажу только одно… Я не хотел бы быть тем человеком, что вызовет раздражение колдуна Гунналуга.

— В этом ты прав. Эй, там… Быстро! Тащить лодку глубже на берег.

Слова ярла относились к замершим в непонимании гребцам. Те сразу вспомнили свои обычные обязанности, и, хотя были ошарашены происшествием и слегка растеряны, стремительно повыскакивали на берег. Тут же и веревки достали и закрепили их, и команда впряглась в обычную свою работу. В шторм или перед штормом драккары всегда оттаскивали по песку подальше от воды, чтобы долгой откатной волной не унесло их обратно в воду. А следующая волна уже набегала со стороны пролива. Шторм доставал и фьорд, и до многочисленных здесь небольших рыбацких лодок пытался добраться, чтобы привычно пожрать их. Но лодки не желали быть лакомством стихии, они были заблаговременно вытащены рыбаками еще дальше драккаров, и это дало возможность драккарам найти себе свободное место.

Одна опасность миновала, но, как это часто бывает, сразу же пришла следующая. Однако со следующей моряки бороться умели лучше, чем со штормом. Чуть выше по берегу, где открывался среди скал выход с песчаного пляжа в сторону берегового вика Торстейна Китобоя, уже выстроилось, перегораживая проход, неплохо вооруженное местное войско. Должно быть, уроки войны с ярлом Ингьяльдом не прошли даром. Китобой вооружил своих людей и чему-то научил.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация