– Скажите, майстер Гессе, – спросил он, наконец, тихо, – это ваше первое дело, не так ли?
– Неужели так заметно? – кисло улыбнулся Курт. – Да, капитан, к сожалению, ваша безопасность в руках неопытного новичка. Понимаю, что это веселых мыслей не вызывает, но лучше меня у вас пока нет ничего.
– Не обижайтесь, – поспешно сказал Мейфарт, идя к воротам рядом с ним; Курт только отмахнулся. – И я беспокоюсь не о своей безопасности, вы же понимаете.
– Я постараюсь вернуться так быстро, как только смогу, – повторил Курт, садясь в седло.
Тот лишь вздохнул ему вслед, и господин следователь, уже отъезжая, вдруг подумал, а не заподозрил ли его Мейфарт в примитивной попытке бежать отсюда? На месте капитана ему такое пришло бы в голову первым делом…
Странно, мысленно усмехнулся он, направляя жеребца к деревне, почему сам он не подумал об этом, хоть мимолетно, хотя бы споря с самим собой, увещевая самого себя, что обязан остаться? Конечно, когда-то, очень давно, самому себе и Конгрегации при получении вожделенной Печати было дано слово исполнять службу честно и добросовестно; но одно дело – необходимость, а совсем иное – то, что в мыслях…
Так почему? Что удерживает его здесь – всей душой, а не лишь обязательствами? Вопреки страху, сказать по чести – немалому страху за собственную жизнь, – что? Если заглянуть в себя поглубже и ответить правдиво… Азарт? Любопытство? Желание действия? И всё?..
Наверное, не слишком правильная мотивация для настоящего дознавателя. Но, следовало это признать, – зато надежная…
Сквозь улицы Таннендорфа Курт проехал медленно, подавляя желание снова сорваться вскачь, сберегая силы коня, которые потребуются, чтобы добраться до места и возвратиться по возможности без передышек. Оставив его, оседланного, в конюшне, быстро прошел в трактир и остановился, глядя растерянно на все так же сидящего за столом бывшего студента.
– Бруно? – проронил Курт удивленно, оглядывая его хмурое лицо. – Почему ты здесь?
Тот поднялся, подступив ближе, и недовольно отозвался:
– Я тебе сейчас скажу, почему я здесь. Тебя я жду здесь. Когда ты ушел, я ушел тоже – домой; и меня, между прочим, по пути туда чуть не разделали на фарш.
– За что?
– Да за тебя! – зло повысил голос Бруно. – Мне теперь проходу не дают. «Ты у нас, Бруно, в инквизиторы заделался?» – вот что мне говорят. И от меня – от меня! – требуют ответа за то, что делаешь ты! Вернее – за то, чего ты не делаешь! Это и есть покровительство твоей великой Конгрегации? В гробу я видал такое покровительство!
– У тебя был выбор, – не сдержавшись, Курт тоже заговорил громче, – и сейчас, если желаешь, вали на все четыре стороны! Беги! Беги дальше и бегай всю оставшуюся жизнь. В конце тебя будет дожидаться хорошая, крепкая и гладкая веревка; если это тебе больше по нраву – валяй.
– Выбор у меня был? – переспросил тот сумрачно. – Между работой на Инквизицию и обвинением в покушении на инквизитора? Это – выбор?
– Да больно ты мне нужен, тебя обвинять, – устало отмахнулся Курт, разворачиваясь к лестнице. – Я предложил тебе возможность возвратиться в жизнь, но если это тебе не по душе – твое дело. Иди, куда душа пожелает. Может, тебя никогда и не изловят – тоже славно. Будешь жить спокойно. Останешься студентом-недоучкой, будешь ковыряться в грязи и дерьме; лет через десять станешь настоящим деревенским мужиком, сыщешь себе еще одну крепкую бабенку и начнешь плодить чумазеньких поросят, которые продолжат твое дерьмовое завтра…
Когда Бруно схватил его за плечо, развернув лицом к себе, он сориентировался не сразу, лишь в последнее мгновение успев отвернуть лицо в сторону, и кулак бывшего студента врезался не в переносицу, а в челюсть. Второй удар Курт сдержал движением, в буквальном смысле вбитым долгими тренировками – левым предплечьем, выкручивая руку противника в сторону и назад и, не красуясь больше академическими приемами, попросту ударил коленом, толчком ладони в темя опрокинув согнувшегося пополам Бруно на пол.
– Паскуда… – прохрипел тот, скорчившись на пыльных досках. – Крысеныш уличный… Это бесчестно!
– Зато эффективно, – возразил Курт, переводя дыхание, и облизнулся, ощущая соленый привкус. Проведя тыльной стороной ладони по верхней губе, он посмотрел на руку, испачканную в рубиновом, и усмехнулся: – У тебя входит в нехорошую привычку кидаться с кулаками на следователей Конгрегации при исполнении.
– А что остается делать, если вашего брата не при исполнении не бывает… – злобно процедил тот, садясь на полу все еще в полусогнутой позе, и глубоко вдохнул сквозь зубы.
– Что, Бруно? Правду слушать не любишь? – улыбнулся Курт дружелюбно и посерьезнел. – Словом, вот что. У меня нет времени читать тебе сейчас наставления, да и не моя это работа. Просто скажу еще раз: там, за дверью, эта толпа – твое будущее, если ты не примешься за ум. Хочешь этого – я тебя не держу.
– А чем ты мне предлагаешь отбиваться от моего будущего? – Бруно поднялся, упираясь в перила лестницы ладонью, снова вдохнул, морщась. – Может, я и не возражал бы, я уже говорил, что лучше вы, чем бегать, но теперь я не могу спокойно пройти по улице. Мне едва не в лицо плюют, понимаешь это? Честно скажу: я боюсь возвращаться в свой дом, потому что всего одно бревнышко под дверь, одна искра – и нет меня. Мне, между прочим, этим уже пригрозили.
– Кто?
– Да какая разница? – отмахнулся Бруно. – Ты ведь сам понимаешь – они это сделают.
Курт помолчал, глядя в сторону; в чем-то бывший студент был прав. Пообещав парню светлое будущее, он невольно подставил его, рискуя оставить без будущего вовсе…
– Сейчас мне надо уехать, – сказал он, на мгновение бросив взгляд за окно, на солнце. – Единственное, что я могу для тебя сделать, это упросить капитана Мейфарта укрыть тебя в замке. Думаю, он мне не откажет.
– Что?! В замке?! Да к черту замок! Меня ж там порешат вместе с бароном и твоим капитаном за милую душу! И никакие стены их не остановят!
– А вот теперь выбора у тебя нет.
– Есть. Куда ты – туда и я. Все-таки больше шансов спрятаться за твоей висюлькой, чем за каменными стенами. Пока тебя еще тут боятся, мне безопаснее с тобой.
– Господи… – тоскливо вздохнул Курт, с усилием потирая висок, ощущая, что голова начинает пухнуть от множества мыслей и забот. – Пойми, мне надо быстро уехать и быстро вернуться, а жеребец у меня один. Если мы начнем изображать герб тамплиеров, я вернусь ко второму пришествию…
– У твоего капитана есть конь, я знаю. Тебе он даст… – Бруно распрямился полностью, глядя на него требовательно. – Все, твое инквизиторство, обещал покровительство – давай, покровительствуй, или я тебя перед смертью прокляну и по ночам тебе будет являться моя неупокоенная душа. А тебе по статусу не положено иметь нечистую совесть.
– Тебе даже не интересно, куда я направляюсь?
– Плевать, куда. Хоть к черту на рога; один я тут не останусь. Что нужно, чтобы получить защиту Конгрегации? Кабальную грамоту подписать? На Святом Писании присягнуть? Кровью расписаться?
