А может быть, вражда их не так уж глубока и неискоренима?
Как бы ни обернулось дело на том роковом балу у графа Лямина, Стюха-таки
получил свое наследство и имеет теперь все основания быть предовольным жизнью.
И если бы он хотел выдать Лючию, он уже, конечно, сделал бы это! Но нет,
размышляла Лючия, открытие ее тайны Стюхе сейчас не больно-то с руки! Первое
дело, поди-ка все это докажи. Сама она может терзаться страхами и сомнениями,
поскольку знает, что рыльце в пушку, однако никому и в голову не взбредет история
о сестре-близнеце Александры Казариновой, да еще явившейся из какой-то Венеции,
которая для большинства новых знакомых Лючии такой же миф, как… как, скажем,
Москва для Лоренцо Анджольери. Единственное, чего стоит всерьез опасаться, это
возвращения Александры… настоящей Александры Казариновой. Вот единственная
истинная свидетельница того, что молодая княгиня Извольская – не более чем
самозванка, авантюристка и воровка, укравшая имя, звание, жениха у родной
сестры, а может быть, и ее убийца…
И вдруг всей душой своей, погрязшей в пороке, но рвущейся к
счастью, Лючия взмолилась о смерти сестры. Святая Мадонна, на что обречена эта
невинная, ничего не понимающая девочка! Чезаре, которому Лоренцо Анджольери
пообещал отдать Лючию, наверняка изнасиловал ее еще в пути, не слушая никаких
оправданий и объяснений. Если Лоренцо не побрезговал остатками после трапезы
своего слуги, Александра удовлетворяла и его похоть… Лючию затрясло при
воспоминании о тонких губах Лоренцо, его хищном взоре, волчьих ушах. Невозможно
подумать, что она когда-то мечтала принадлежать Лоренцо. Это зверь, который,
наслаждаясь, убивает своих жертв! Господи… Господи, как это пережила
Александра! Такая беленькая, нежная, мягкая, чистая до прозрачности – вырвана
из привычной жизни, как цветок, унесена злым ветром на чужбину, отдана во
власть злодею, на чужую волю… как была отдана несчастная Ульяна губительнице
людей Шишмаревой-Лихачевой.
О господи Иисусе, о святая Мадонна, пусть Александру
настигнет спасительная смерть, прежде чем она изведает свирепую мстительность
Лоренцо Анджольери!
Лючия дала волю слезам, но, боясь, что проснется муж,
заглушила рыдания подушкой.
Долго лежала тихо, чуть дыша, и постепенно ей стало легче.
Лючия отерла глаза, села, перекрестилась, плюнула через
левое плечо и даже сделала на всякий случай рожки против сглаза. Ох, упаси боже
встретиться еще раз с Лоренцо, этим дьяволом, и иже с ним!.. Впрочем, зачем
бояться того, чего быть не может? У Лючии достаточно забот в России, чтобы
тратить время на венецианские привидения. И ее практический, быстрый ум снова
навязчиво упрекнул: зря, зря разругалась со Стюхою Шишмаревым! Надо бы с ним
помириться. Надо бы… да как, где?
Ясное дело, где! На балу. На том самом балу, который
состоится завтра вечером. Еще нынче за ужином Лючия в очередной раз отказалась
там присутствовать и стояла насмерть, князь Андрей даже рукой махнул на
уговоры. То-то удивится, то-то растеряется он, когда жена вдруг даст согласие
ехать в Шишмаревку! Ну что ж, на то и брак, чтобы жена удивляла мужа. Лючия
победно усмехнулась, но тут же и нахмурилась.
Надо поступить похитрее. Надо не просто брякнуть о своем
согласии, а преподнести его как дар. Утром, лишь князь Андрей проснется, Лючия
поцелует его, погладит, потом… ну, потом, уже много позже, еще не разомкнув
объятий, шепнет, что не хочет огорчать своего ненаглядного, ссорить его с
соседями, а потому согласна нанести визит в Шишмаревку. А там уж она найдет
способ подольститься к хозяину и вновь сделать его своим союзником. Это все
будет завтра, а как говорят русские, будет день – будет и пища. Надо только
выспаться… выспаться хорошенько. Но как это сделать, когда треклятые лягушки
орут все громче и громче?!
Хорошо бы их прогнать. Но как? Покричать, что ли, из окна?
Самозабвенные квакухи вряд ли услышат, а весь дом как раз перебудишь. Нет, надо
пойти на берег и там пошуметь. Но что подумает какой-нибудь полуночник, увидав
свою барыню бредущей по берегу пруда, в глухой темноте?.. Нет, она знает,
знает, что надо сделать!
Сопровождаемая томительным, неотвязным стоном, Лючия
набросила пеньюар и босиком побежала по коврам. Дверь не скрипнула, но, одолев
еще несколько таких же бесшумных шагов по коридору, Лючия вдруг споткнулась:
впереди кралась темная фигура.
Первой мыслью было – заботливая Ульяна обходит дом, но это
была не Ульяна. Женщина довольно высокая, почти с Лючию ростом, волосы светлые,
длинная коса из-под платочка… Ее было хорошо видно: кое-где по стенам
оставались всю ночь, до рассвета, гореть факелы, забранные стеклянными шарами
от пожара, и когда девка приостановилась под одним из таких светцов, Лючия
увидела у нее в руках шкатулку. Воровка!
В два прыжка Лючия преодолела разделявшее их расстояние и,
положив руку на плечо незнакомки, скомандовала:
– А ну, стой!
Та вдруг резко ушла из-под ее ладони, и не успела Лючия дух
перевести, как «воровка» уже лежала перед ней – на коленях, лбом в пол – и
протягивала ей шкатулку, подняв руки и чуть не вывернув их из плеч.
Лючия безотчетно взяла перламутровый ларец, восхитившись его
изяществом и удивившись тяжести, откинула крышку – да и ахнула, ослепленная
снопом искр, ударивших ее по глазам: шкатулка была полна драгоценностей!
– Где ты это взяла? – спросила даже не сердито, а изумленно:
князь Андрей показал жене все сокровища Извольских, но Лючия, у которой отроду
была отменная память на драгоценности, не сомневалась, что таких вот изумрудов
в золотом кружеве оправы или низок розового жемчуга там не было. – Где ты это
взяла?
– Да что вы, барышня, ей-богу! – с сердитой фамильярностью
проговорила девка, не отрывая, впрочем, лба от полу, так что голос ее звучал
глухо. – Мало что напугали до смерти, так еще и своего же не спознали?! Али не
видите: это ваша шкатулочка, которую я отвозила в Москву, к графинюшке Евдокии,
когда вы все вещи свои туда отправили!
Хотя Лючия всегда чувствовала некую оторопь, сталкиваясь с
явлениями из прошлого сестры, сейчас она мгновенно сообразила, в чем дело и кто
перед ней. Та самая горничная, вместе с кучером-женихом предавшая Александру,
отвозившая подложное письмо ее кузине в Москву! Но, помнится, Шишмарев уверял,
будто девка и ее пособник получат изрядное вознаграждение и скроются где-то в
малороссийских степях. Или… или награда еще не получена? Стюха, похоже, не из
тех, кто платит по долгам… Как же она осмелилась предстать пред очи той, в
насильственном браке которой приняла позорное участие? Ведь не без ее косвенной
помощи дело было слажено так, что Лючии не составило труда занять место своей
сестры!..
Вот именно. Лючия горестно усмехнулась. Да пособничество
этой плутовки Шишмареву – шуточки перед тем, что с Александрою содеяла родная
сестрица. Так что угомонись, Лючия! Не вини других в своих грехах…
