Но президент ничего этого не видел. Он жалел себя. Сильно жалел. Опять суета, шепотки, слив компромата, «крысиные гонки»… Выборы. Пять лет назад было легче. «Михаил Архангел» боролся азартно, кидался с соратниками в мозговые штурмы, отлаживал политтехнологии, собирал светил на толковища по теме «Как обдурить избирателя». То было раньше. Теперь соратники все при постах, обвешались регалиями, онерами и причиндалами руководящих работников. Откормились чиновные лица, залоснились, хрен их выкорчуешь из мягких кресел… И с кем ему выходить на бой? С Пеккалой? Или с этим Лукичом, серой мышкой, задержавшейся в советниках? И ведь даже Алек не в курсе того, чьим лобби числится Лукич, в какой ещё конторе хапает премиальные…
Михаил Тарасович сжал кулаки. Всё равно, каков бы ни был расклад, надо бороться – и победить! Он сросся с этим кабинетом, с Кремлём сплавился и не расстанется со своим рабочим местом! А электорат мы как-нибудь уломаем…
– Михаил Тарасович! – зажурчал голос секретаря в интеркоме. – К вам на приём господа Пеккала и Шеманихин.
Клочков подумал и сказал:
– Пеккалу пропустите, а Шеманихин пусть зайдёт завтра с утра.
Интерком щёлкнул, словно озвучивая отворившуюся дверь. В кабинет проскользнул Алек Пеккала, начальник Комиссии по контролю за научными исследованиями. Клочков Пеккалу недолюбливал, чувствовал вражину, готового предать его и продать по сходной цене, но дело Алек знал и секретные «ящики» держал в госузде крепко. Те не рыпались даже. Вон и программистов сколько повозвращалось с Запада, яйцеголовых всех мастей… Ценный кадр.
– Доброго вам здоровьичка, Михайла Тарасович, – проговорил Пеккала, смешно сочетая прибалтийский акцент с украинской напевностью.
– И тебе привет, Александр свет Ричардович, – усмехнулся президент. – Вижу, хорошее настроение у тебя? Чем порадуешь?
– Бирский запустил предиктор, – доложил Пеккала.
– Это какой Бирский? – нахмурился Клочков. – А, помню, помню… Ну и как, нашёл он «алгоритм судьбы»?
– Нашёл, Михаил Тарасович, – серьёзно ответил начальник ККНИ.
Клочков изумлённо воззрился на Алека.
– Ты не шутишь?!
– Как можно, Михаил Тарасович. Предиктор – это, знаете, почище термоядерных бомб! Вы представляете себе, что значит иметь на руках сценарий жития на десять лет вперёд? А Бирский замахнулся именно на такой срок. Если знать, что, когда и где произойдёт, можно заранее подготовиться, исправить допущенные ошибки, упредить противника или конкурента. И пускай Европа с Америкой кувыркаются в пучине кризиса – мы-то сумеем его избежать, сделаем вовремя выводы и примем меры!
Президент встал из-за стола и прошёл к окну.
– Да-а… – только и вымолвил он. – Я-то думал, что теория Бирского – так, трюкачество, среднее арифметическое между астрологией, статистикой и эзотерикой… А это, выходит, реальность… Угу-угу… И когда Бирский предполагает завершить проект… как он называется хоть?
– Проект «Гото». Бирский планирует собрать всю нужную информацию до июля. Обработка данных и вычисление, как он выражается, генеральной фатум-линии, то есть собственно предсказания, уже идут. Можно так сказать – судьба человечества уже предсказана – до 2043 года включительно. Но пока казуативность… э-э… причинно-следственная связность дана с большими погрешностями. И задача предиктора – к июлю откорректировать фатал-векторы до десятой доли процента.
– Впечатляет… – протянул Клочков. – А что наши заклятые друзья? Лучшие враги?
Пеккала понял и кивнул:
– Исследования, подобные проекту «Гото», ведутся и в Европе, и в Америке. Европейцы работают по программе «Деус», американский проект зовется «Сивилла». Успех пока нулевой. Созданы, правда, неплохие образцы машинного интеллекта, но прогнозы их… Так, помесь экстраполяции с гаданием на картах.
– Понятно… Хорошо, Пеккала, обеспечьте в НИИЭК строжайший режим секретности и держите меня в курсе тамошних дел. Ваша задача такова: как только проект будет завершён и «Гото» выдаст предсказания – базовые кристаллы из предиктора изъять и доставить сюда, всю информацию – сюда же. Ясно?
– Так точно, господин президент. А научная группа?
– Большая она?
– Пять человек. Сам Бирский, Гоцкало, Царёв, Ефимова и этот новенький… как его… фамилия ещё такая у него, из Островского… Кнуров! Остальной коллектив практически не посвящён в детали и выполняет функции вспоможения, снабжения, администрирования.
– Ну, пятеро – это не проблема, – успокоился Клочков. – Получите предиктор и полную распечатку – группу ликвидируете.
– Будет исполнено, господин президент!
Алек Пеккала поклонился и вышел.
Глава 3. Пророчество
До конца января и весь февраль Кнуров осваивался с новой работой, знакомился с людьми и вливался в коллектив – то есть не пропускал корпоративных вечеринок, участвовал в лыжных походах (с шашлычком под «токайское») и поддерживал дружное мнение о засилье Комиссии по контролю за научными исследованиями. Один раз Тима даже назначил свидание Риточке Ефимовой, но ни во что серьёзное их отношения не переросли – так, побарахтались в постели, заснули под утро и расстались друзьями. Тимофея это вполне устраивало – не чувствовал он в себе позыва к семейной жизни.
Каждый божий день, кроме выходных и праздников, Кнуров тестировал базовые блоки «Гото». К самим гель-кристаллам допускался один Бирский, а Тимофей обходил по кругу все десять этажей предиктора. Модуль за модулем, блок за блоком, сектор за сектором. И он более не усмехался с иронией записного скептика – эффекторная машина ежесекундно перерабатывала колоссальные объёмы информации, сопрягала массивы данных и рассматривала варианты событий, запускала каскадный метод корреляций, плела причудливую вязь причин и следствий, предугадывала, предвидела, предопределяла. Кто-то, Лахесис и Атропос
[6]
в одной упряжке.
…Тимофей переоделся, натянул синюю рабочую куртку и поднялся на верхний этаж предиктора. Отсюда начинался его ежеутренний чек-ап
[7]
. Он отпер спецключом сегментную дверь, набрал код, и створка ушла в пазы. Зажёгся голубоватый свет, выделяя две приборные панели, слева и справа, дверца впереди вела в «крипту»
[8]
, как языкатый Гоцкало прозывал процессорный модуль.
Кнуров повключал все рабочие экраны и пробормотал:
– Гоша… Гоша…
Словно норовистую животину успокаивал. Скорее уж заискивал!
– Гоша у нас тварь мозговитая… – ворковал программист. – Он нам всё предскажет…
Предиктор по-своему понял его слова и ответил монотонным голосом:
