– И как это будет выглядеть, по-вашему? – прищурился Норди.
– Как диверсия, – хладнокровно ответил Богессен. – Как хорошо продуманная секретная операция. Ясно? Оставьте мысли о предательстве, очень вам советую, Туссен! Правительство Евросоюза никогда не прикажет отмстить неразумным американцам, и как вы тогда будете себя чувствовать?
Полковник вскочил и подошёл к окну. Слякоть, морось, хмарь…
– А почему вы обратились ко мне? – спросил он, не поворачивая головы.
– Ну, во-первых, вы профессионал, – сказал Богессен раздумчиво. – Во-вторых, вы уже в курсе всех дел, связанных с предиктором. Этого достаточно?
Туссен кивнул.
– И кто будет участвовать, кроме меня?
– Надеюсь, – тонко улыбнулся Богессен, – что вы привлечёте своих «мушкетёров». С нашей стороны в команду войдут двое космопехов, двое крепеньких ребятишек из Морского спецназа ГРУ, один бывший подполковник бывшего ФСБ, мой начальник и ваш покорный слуга. Да, и ещё один из спецов по предиктору.
– Первый раз слышу, – усмехнулся Туссен, – чтобы начальство само лезло в пекло…
– А что делать? – развёл руками Гуннар. – Тайна, в которую мы оба посвящены, ни в коем случае не должна стать достоянием гласности. Вы представляете, какие страсти разгуляются, если какая-нибудь «Франкфуртер альгемайне» или «Фигаро» опубликует новость о предсказанном будущем? Каково это – узнать, что где-то кому-то всё известно на десять лет вперёд?
– Лучше даже не представлять… – проворчал Туссен. – Ладно, я в принципе согласен. Не подумайте, что полковник Норди вдруг воспылал к Евразии страстной любовью, или что у него внезапно проснулась совесть, усыплённая в ранней молодости…
– Ну что вы! – пробормотал Богессен. – Какая ещё совесть у полковника Норди…
– Поговорите мне ещё… Просто у меня есть правило жизни: когда наших бьют, надо давать сдачи. Так, когда вылетаем?
Гуннар спокойно, словно и не радуясь полученному согласию, посмотрел на часы.
– В семнадцать ноль-ноль, – сказал он.
Глава 44. Удар из преисподней
Во Владивостоке кончалась ночь. Небосвод был светел и сер, сырой воздух мешался с тенью, всё вокруг казалось расплывчатым и невзаправдашним. Спецназовцы, нахохлившись, выкурили по сигарете.
– Пошли, чего ждать… – проворчал Савельев.
Тимофей Кнуров поднялся на борт громадного экранолёта.
Гигант мирно покачивался у причалов Корабельной набережной – две сигары, соединенные крылом, оперённым остренькими килями. Экранолёт явно находился на балансе военного ведомства, что красноречиво подтверждал монотонный сизый цвет корпуса и чёрная униформа на молчаливом экипаже. Хмурый мичманок, внимательно оглядев спецназ, поманил всех за собой и провёл в каюту-двухместку. Савельев тут же плюхнулся на диванчик.
В дверь каюты вежливо постучали и сразу открыли.
– Можно?
Высокий комингс переступил Богессен. Он был затянут в форменный чёрный комбинезон, но выглядел по-прежнему щегольски. На таком и фуфайка будет смотреться как смокинг!
– Я вас приветствую! – осклабился Гуннар. – Как добрались?
– Так мы уже добрались? – открыл один глаз Савельев.
– Нет, ещё одна пересадка.
– В океане?
– Да, подполковник, но это не скоро, часов шесть-семь можно поспать.
– Тогда все выметайтесь! – сделал жест Савельев. – По каютам, по каютам! И… где тут свет выключается?
Поклонившись, Богессен вытттел. Кнуров отёр лицо и глянул в иллюминатор. В серых предрассветных сумерках глыбились дома Владивостока, взбираясь по крутым склонам сопок, толпясь у самого берега, обсыпаясь жёлтыми искрами светившихся окон. Город пробуждался. Машин на мостах через Золотой Рог становилось всё больше, появились первые прохожие. Белоснежный лайнер, басисто загудев, подался к выходу из бухты.
Экраноплан словно ждал этого сигнала – по его переборкам разошёлся гул турбин, набережная за иллюминатором стронулась и поплыла назад.
– Ложись, Тима, – предложил Алексей Дмитрич. – Солдат спит, служба идёт…
Пробудившись от сна, Кнуров не сразу понял, где он, но ориентация восстановилась быстро. Савельева в каюте не было.
– Внимание! – сказал репродуктор строгим голосом. – Десантно-штурмовой группе готовность один.
Кнуров пожал плечами. ДШГ – это и он тоже. Десантник-штурмовик. Шпион-диверсант. Партизан-аматёр…
– Десантно-штурмовой группе – спуститься в эллинг! – скомандовал громкоговоритель.
– Есть, – буркнул Тимофей.
«Мушкетёры» уже гуляли по палубе, скалясь в неподражаемом галльском шутковании. Русские моряки в их компании казались бирюками. Туссен Норди был неприятно удивлён, узрев рядом с собой человека, которого не так давно этапировал.
– Мсье Нурофф? – затянул он, словно не узнавая.
– У вас потрясающая память на лица, полковник, – спокойно сказал Кнуров.
Коста Вальдес хихикнул и даже подмигнул Тимофею – дескать, не держи обид – служба такая.
Длинный люк под ногами поднялся, открывая узкий и крутой трап.
– Бегом марш! – скомандовал Богессен.
Первыми ссыпались вниз ребятки из ГРУ, вместе с ними спустились Савельев и Кнуров. Следом кинулись неразлучные Сенько и Гияттулин. Торопливо спустился штатский в синем, со стриженой, непокрытой головой. Тимофей с лёгким содроганием узнал в нём самого Пеккалу. В Евразии Алека прозывали Фантомасом, в Европе – Страшилой. И то, и другое соответствовало действительности… За Пеккалой пристроились «мушкетёры», а последним под палубу нырнул Богессен.
– Пойдёмте, подполковник, – сказал он Савельеву, – покажу вам кое-что…
Они пошагали рядом. Десантники, космопехи и «мушкетёры» топали сзади. Кнуров заметил, что Богессен держится с Пеккалой подчёркнуто холодно. К чему бы это?
– Мы где сейчас? – поинтересовался Туссен.
– На траверсе Сан-Диего, – покрутил рукой Гуннар.
– И куда дальше?
– Янкесы прячут свой центр в Аризоне, – ответил Пеккала, – в горах Могольон. Лаборатории «Норт-Лейк».
– А мы как? – насупился Туссен – видать, его нервировал недостаток информации. – Скрытно высаживаемся на пляжи Малибу, дальше добираемся автостопом?
Богессен глянул на Норди с мягким укором.
– Ну что вы, полковник! – сказал он. – Как можно! До центра проекта «Сивилла» нам надо добраться незаметно, на цыпочках, и тихо покинуть… э-э…
– …Место преступления, – подсказал Пеккала, криво усмехнувшись.
Богессен нейтрально промолчал.
– Незаметно? Ага! – Норди впрыснул в голос хорошую порцию яда. – Под землёй, да?
