— Так времени уже сколько! — удивился Черняк. — Она закрыта давно… — Заметив огорчение мастера, Гоша присоветовал: — А вы в туркомплекс сходите, там круглосуточно! Только… — он замялся, — контингент там… наглючий.
— Да это… — отмахнулся Жилин и зашагал к дверям. — Закругляйся, Гоша, хватит уже.
— Да щас я! Тут работы на пять сек осталось!
Жилин миновал длиннющий подземный переход и вышел под купол порта «Большой Сырт», к рощице саксаулов, твердых, негибких, шипастых, больше похожих на прутья арматуры, чем на живые деревца. Жилин принюхался. Ничего себе… Да они и пахнут железом! Ржавым и мокрым. Парковая зона… Свалка металлолома это, а не парковая зона…
От «опушки» до поселка было далековато, крыш и тех не разглядеть, только свет уличных фонарей отражался от огромного купола смутными, бледными пятнами. Стояла тишина, немного странная для города — тихо было, как в квартире ночью. Ветра здесь не задували, да и какой листвой им тут шелестеть? Псы не лаяли, коты не мяучили, не бились о стекло мухи. Люди спали. Хотя нет, не все еще легли. Со стороны туристического комплекса долетала ритмичная музыка, частили барабаны, разгорались и гасли цветные вспышки: красная-синяя-зеленая, красная-синяя-зеленая… Знакомый спектр, усмехнулся Жилин.
Он двинулся по стекломассовой дорожке, жалея, что нет с ним Сегундо — подсветил бы хоть… А то напорешься в темноте… Ах ты, черт! Ничего себе шипы! Шилья это, а не шипы! Вот, зараза…
Отпустив «черта», Жилин вызвал к жизни какой-то механизм в синих кустиках. Там вдруг вспыхнули слепящие лучи фар, послышалось металлическое стрекотание и пощелкивание, и на тропинку, стуча по стекломассе голенастыми лапами, выбрался кибердворник типа «Сервус».
— Выполняю задание. Нет ли новых указаний?
— Есть новые указания, — улыбнулся Жилин. Робот истово зашевелил раковинками «ушей». — Проводишь меня до туристического комплекса, будешь освещать дорогу. Выполняй.
— Выполняю.
Заботливо поводя одной фарой по веткам-штыкам, кибер пошел впереди Жилина.
— Осторожно, ямка! — предупреждал ковылявший «Вергилий». — Пожалуйста, наклоните голову! Вам хорошо видно?
— Хорошо, хорошо… — проворчал Жилин.
— Вас не слепит? Не убавить ли яркость?
— Да все нормально! Ты топай, топай…
Дорожка свернула к стенке купола. Три слоя — какой-нибудь метр — отделяли город от ночного Марса. Снаружи крепчал морозец. Тощим инеем намерзала влага. Стояла темень, и очертания соседних куполов, башенок лифтов над шахтами, террасы разрезов дорисовывались воображением — по памяти. И лишь далеко-далеко, не то на космодроме, не то у биостанции (Жилин пока плохо ориентировался) горел голубой огонек. Словно на позабытом-позаброшенном полустанке в степи. Смотришь на такой из окна суперэкспресса «Владивосток — Москва» и думаешь: как только тут люди живут? В отрыве от многолюдных улиц, от театров, от новой книжки, начатой в метро и дочитанной дома — на 222-м горизонте жилкомплекса «Кунцево»… Одни, посреди бескрайней равнины, где лишь небо над головой и ветер в лицо…
— Не промочите ноги! — обеспокоился кибер.
Жилин остановился. Перед ним блестело треугольное озерцо. То самое, расхваленное прессой. Коцит-1. И, судя по всему, перехваленное. Их тут, на Сырте, целая куча — Коцит-2 есть, Коцит-3 и так далее, вплоть до Коцита-8, что плещется у самой Изиды. Плещется глубоко под грунтом, укрытое толстым слоем льда. Озера тянулись неровной цепочкой, по дуге, соединяясь узкими протоками — похоже, когда-то они текли одной рекой, а теперь вот лишь это треугольное отражает марсианское небо. Бульки пускает, и тянет от него болотом. Метаном, надо полагать.
Кибердворник обошел озеро подальше от берега, высоко задирая ноги, чтоб не запутаться в густой синей траве, прочной, словно из сыромятной кожи сделанной, и упругой — идешь как по пружинам. Не парк, а сплошные скобяные изделия…
За озером начинались теплицы и оранжереи. Одинаковые стеклопластовые цилиндры-польдеры выстроились строго в ряд, как на параде. В стороне уступами поднимались цистерночки с хлореллой. Сквозь их выпуклые, запотевшие стенки просвечивали яркие огни и красиво преломлялись вспышки: красная-синяя-зеленая… Музыка звучала все громче, все настырнее. Она мешала думать. Может, потому ее и включали так громко? А чтобы еще надежнее предохраниться от думанья, собирались в компании… Н-да.
Первый турист, встреченный Жилиным — расхристанный и густобородатый малый, — спал прямо на траве, подложив руки под голову, и мощно храпел. Над ним витал дух синтетического виски. Глеб небрежно переступил через носителя разума и пошагал дальше.
Туристический комплекс был типовым — от большого серебристого купола «звездой» ответвлялись переходники к пяти куполам поменьше. Тамбуры, круглые иллюминаторы… Дух фронтира! На туриста действует. Покатают его тут на настоящем краулере, снимут на память в настоящем скафандре, с этими куполками на заднике, и готово. Прославился на весь Простоквашинск.
Жилин остановился и поморщился. Вот она где, дрянь эта… Перед вспомогательным куполом равномерно вспыхивали и гасли три здоровенных плафона: красный, синий и зеленый. Грезогенератор «Сома». Под плафонами стояли и дурели несколько человек. Семь мужиков и одна девушка. Замерли и не шевелятся. Как столбы. Неподвижные запрокинутые лица, раззявленные рты, пуговичные глаза. Только цвет менялся у семи застывших морд и одной мордашки: красный-синий-зеленый, красный-синий-зеленый… Жилин почувствовал, как приятно закружилась голова.
Справясь с собой, Глеб нашел круглый пульт на стене и, прицелившись, нажал красную треугольную кнопку. Синий-зеленый, синий-зеленый, синий-зеленый… Ткнул пальцем в синюю. Зеленый, зеленый, зеленый… Вдавил зеленую. Морок пропал, и оцепеневшие люди стали подавать признаки жизни. Твердые, закостеневшие руки утирали вялые рты. Потекли слезы из немигавших глаз. Девушка с распустившейся косичкой обалдело таращилась на Жилина, на мужиков и вопрошала: «А почему вы такие рыжие?.. Почему вы такие рыжие?..»
Позорище, подумал Жилин угрюмо. И стоило за этим аж на Марс переться? Какой, вообще, дурак придумал устраивать туры по Системе? Это ж бешеных денег стоит! А жрунов за бесплатно катают, правда, по конкурсу. Метод воспитания такой? Идиотство…
Он прошел через тамбур в малый купол и аккуратно задвинул за собой дверь шлюза. Будучи человеком сильного характера, Глеб успокаивался быстро. В куполе было тихо. На дверях номеров, выходивших в круглый холл, сонно тлели сигналы акустической защиты — двойной и даже тройной. Можно было спорить на что угодно — здесь поселили старперов. Эти бодренькие старцы и старицы, зубастые и черноволосые, волновой психотехники чурались, предпочитая проверенную веками методу — они напивались. Вдрызг, до бесчувствия. А может, и зря он так… Ну, выпили, да и выпили. За мечту детства почему бы и не остограммиться? И в космосе побывали, и на пыльных тропинках наследили. Вот и спрыснули радость. А закусили тушеной капусткой — нежнейшими волокнистыми ломтиками, светло-светло лиловыми, очень сочными, разваренными, политыми сверху пахучей подливкой из тертого древолиста, а на десерт… «Господи, как же я хочу есть!»
