— Одевайтесь1 Работа не ждет.
Первым собрался длинноносый Аркадий Ильич. Боль отпустила его, он натужно сглатывал и тер слезящиеся глаза.
— Я пойду, конечно, — сипло прошептал он, — но я тебе еще это припомню!
Нахлобучив на голову шлем, Аркадий Ильич выскочил в коридор. Трое его однокурсников, злобно и растерянно поглядывая на Эдика, облачились и вышли за Аркадием Ильичом. Походка их была нетвердой.
— Все о'кей, кэп? — заглянул в каюту Кленин.
— Нормально, — молвил Эдик. — Собирайся. Пойдем лед поищем.
— О'кей…
За льдом Настя не пошла — осталась помогать Ксене ухаживать за ранеными. Да и все равно пустолазных скафандров не хватило бы. Всего их насчитывалось шесть штук. Четыре были отданы полковнику Еселеву и троим планетологам-божедомам: они рыли неглубокие могилы и вырезали лазером надгробия или грубые кресты. Оставалась пара «Вээсок» и иволгинский БК.
Третьим «на разведку» напросился Вася. Его взяли. И поручили нести алюминиевые лопаты.
Выходили через малую шлюзовую. Внешний люк открывался лишь до половины, но пролезть можно было свободно.
Поверхность Моаны ничем особенным не поражала — похоже было на «родной» Фобос, только в светлых тонах. Солнце быстро всходило над близким горизонтом, тени укорачивались, уступая место неяркому сиянию. Росли световые пятна, вытягивались в полосы, смыкались в серо-жемчужное поле. Грунт под ногами напоминал глину, она серебрилась колючим пушком инея и медленно тускнела «на солнцепеке», но реденький парок зрением даже не угадывался.
— Вот, суки, — сказал Кленин со злостью, — смотри, чего понаделали!
Эдик обернулся, вознесясь на метр и медленно, как на дно, опустившись. «Солярис» стоял косо, но прочно, походя на старинную бочку из-под солярки, забытую на мерзлых камнях антарктического пляжа. Такую же битую, мятую, в рваных дырах. Нос корабля отсутствовал, напрочь отхваченный, — под звездами жалко сверкали размороженные трубы, корячился лонжерон с остатком гнутой обшивки, стыковочный узел крепко обжимал андрогины посадочного модуля. С андрогинов свисал остаток аварийного бота — кессон, раскрывшийся нелепым цветком.
Центральная часть лайнера была относительно цела, решетчатый аутригер, несущий сигару аварийного двигателя, торчал вбок, тверд и прям. Отброшенный в стороны реактивными струями песок образовал под АЯРД что-то вроде неглубокой котловины, увенчанной осыпающимися барханами.
Зато корма… В гармошку, в лепешку, всмятку. Титановая броня вывернута, шипастыми булавами торчат ручейки застывшего металла. Керамит, и тот расплескался. Еще бы… Разрушить отражатель при включенном двигателе! Кабы не гасительная камера, весь корабль превратился бы в мгновенную вспышку.
— Кто знает, как с лазером работать? — окликнул разведчиков кто-то из похоронной команды. — Капитан!
— А какая мощность?
— Так… Один и две десятых! Добавить?
— Да нет, хватит. А рассеивание?
— Четыре!
— Поставь лучше «два»!
Край могилы озарился розовыми вспышками лазера.
— Порядок! Пошло!
Эдик самодовольно улыбнулся. Приятно, черт… И никто не вспоминает о Грише Юсупове, о Тхакуре… (Когда он с Настей лазил по гидросистеме и ступил на тонкий лед тет-а-тет, язык сам развязался: срамно-де, не дрался-де с пиратами… Настя удивилась: «Нет, ну ты странный! — сказала она, изящно пятясь на четвереньках вдоль потерны с коммуникациями. — А что ты мог сделать против целой эскадры? Что, как те польские гусары, лупить сабелькой по „рейнметаллам“?»)
— Где этот лед искать… — донеслось ворчание Кленина, — черт его знает…
— Может, в трещинах? — предположил Вася. — Мы когда практику на Меркурии проходили, на дне разломов воду всегда искали — ну, там, где вечная тень. Вода, правда, как на Луне — с аммиаком пополам, с метаном… Замучишься потом сапоги чистить. Зайдешь в бункер — а во-они…
— Попробовать можно… Ладно, ищем трещину!
Поисковики отошли от корабля километра на четыре, и Эдик с опаской поглядывал на отвесные черно-рыжие откосы, запоминая форму вершин — не заплутать бы… Впрочем, кислорода хватит на то, чтобы обойти астероид вокруг — Моана в поперечнике едва дотягивала до сотни километров. Идешь, будто кто тебя на помочах ведет. Шаг сделаешь — и минуты три летишь, пока не коснешься грунта. Прыг-скок, и полкилометра одолели.
За кряжем поисковики увидели пильчатый вал кратера. На западе вал исчезал за горизонтом, а на востоке под его обрывами громоздились черные непроницаемые тени. С ними смыкалась широкая черная расселина.
— Давайте я слазаю! — вызвался Вася.
— Давай, — согласился Эдик.
— Держи, — Кленин протянул Васе тросик, — карабин зацепи только.
— Да здесь нестрашно…
— Все равно зацепи…
Эдик с Клениным держали тонкий трос, а Вася спустился на самое дно, узкое, ямистое, запорошенное пылью.
— Пусто! — зачем-то крикнул он, облазив трещину. — Камень, пыль, щебенка!
— Держись!
Вытащили пилота играючи, Эдик мог бы и сам это сделать одной рукой — местная гравитация позволяла.
— Ищем дальше? — спросил он, сматывая трос.
— А давайте обойдем кратер, посмотрим, что там, с той стороны?
— Пошли!
Эдик повесил на плечо почти невесомый моток и почувствовал вдруг колебание почвы. Или это ножные усиления БК дернулись? Да нет… Опять этот… вздрог.
— Вы ничего не чувствуете? — Он оглянулся и увидел медленно оседающий пылевой столб. Эдик открыл рот, но сказать ничего не успел — в пяти шагах от него ударил вверх фонтан пыли и камешков. Между Васей и Клениным жахнул еще один, повыше. Теперь почва вздрагивала чаще — будто по огромному барабану били и били колотушками, учащая нервный ритм.
— Метеоритный дождь! — заорал Вася и кинулся бежать. Подпрыгнул на высоту третьего этажа и плавно вплыл в мутное облако пыли.
— Стой! — крикнул Кленин. — Куда тебя понесло?!
Невдалеке словно хороший фугас подорвали — пыль, камни и комки реголита поднялись в черное небо серо-бурой тучей, всклубившейся строго вверх. Острые обломки зацокали по броне частой очередью. Тряхнуло так, что Эдик не удержался и шлепнулся на вытянутые руки — плавно шлепнулся, с отгягом. Бежать?! Куда? А может, как раз надо стоять, чтоб не попало?! Побежишь, тут тебя и прибьет…
— Метеоритная атака! — пробилось в наушниках. Это с корабля. Надо же… Метеоритный локатор проснулся… Раньше не мог…
Эдик стоял, оплывая ужасом и смертным томлением, и гадал — попадет не попадет? Небольшая равнина вся украсилась сеявшимися пышными султанами. Крупный метеорит угодил в вал кратера и проломил его, взметывая кувыркающиеся глыбы, выбрасывая самосвалы мелкой, словно просеянной пыли. Грунт пучило и дырявило, нестройный дробный гул доходил до ушей через ноги. Метрах в пятнадцати грохнулся небесный камень солидных размеров, и взвившийся фонтан пересыпался колючим блеском, замерцал десятками бледных радуг — лед!
