– На свободу с чистой совестью! – сказал Гефестай с чувством. – Е-мое! Серый, и что бы мы без тебя делали?!
– Нашли бы чем заняться! – хмыкнул Сергей.
– Парни… – начал Искандер и задохнулся. – Представляете?! Мы в Риме!
– Ну наконец-то до него дошло! – тут же откликнулся Эдик.
– А, ну тебя! – отмахнулся Тиндарид. – Вы вдумайтесь только – этот огромный город никто, кроме нас, не видел! Я имею в виду – никто из нашего времени! Христиане все порушат – разнесут храмы, развалят акведуки, десятки тысяч статуй раскокают кувалдами и пережгут в известь! А нам все тутошние чудеса доступны!
– И еще как доступны… – задумчиво протянул Лобанов, почесывая шрам на руке. – Ой, да ну!
– Из нашего времени! – передразнил Искандера Эдик. – Это из какого нашего? Ты же здесь родился!
– Да какая разница? Вырос-то я у вас! Я закончил мединститут, я купил с рук «уазик», я выходил в Интернет!
– Интернет – это да! – констатировал Гефестай.
– Особенно порносайты! – дополнил Эдик.
– Время, время… – вздохнул Лобанов.
Он понюхал свою тунику и поморщился.
– Где ты, моя стиральная машина? – печально спросил Сергей.
– Где ты, о порошок «Ариель»! – подхватил Гефестай. – Где ты, вода, льющаяся из крана с красной нашлепкой?!
Искандер фыркнул негодующе.
– Между прочим, в Риме тысяча бань! – сказал он. – Термы, по-здешнему…
– Ты что, бывал здесь? – осведомился Лобанов.
– Нет, конечно!
– Откуда ж ты все знаешь?
– Историю надо было учить! – назидательно сказал Искандер.
– А мы такого не проходили! – вставил Эдик.
– Книжки читать надо было!
– Читывали мы книженции, читывали, – сказал Лобанов. – Да, наверное, не те…
– Веди нас, о, сын Тиндара! – картинно отставив ногу, продекламировал Эдик. – Веди в самые лучшие термы, ибо тела наши вопият… или вопиют? В общем, они грязны и требуют срочного омовения!
– Интересно, – задумчиво сказал Гефестай, – а в термах пивком торгуют?
– Артемис Агротера! – воскликнул Искандер с возмущением. – Кому что, а Гефестаю пиво!
– Не, – сказал сын Ярная серьезно, – я еще пожрать люблю…
– И по бабам… – вполголоса молвил Эдик.
– Это да-а! – расплылся в улыбке Гефестай. – А чего мы, собственно, стоим? На помывку шагом марш!
И четверо гладиаторов пошагали на помывку. Толпы прохожих, гвалт и сутолока уже не раздражали Лобанова. Пусть он и не был до конца свободным, но его и не вели, закованного в цепи, он шел сам, и туда, куда хотел.
– Вон они! – показал Искандер на громадные купола, выглядывавшие из-за крыш трех-четырехэтажных домов. – Это термы Траяна! Только, наверное, рано еще, термы открываются в полтретьего. Сейчас там женщины моются… Часика два можно еще погулять!
– И поесть! – добавил Гефестай.
– Он не кушан! – сделал открытие Эдик. – Он жрун!
– Пошли уж… – проворчал Искандер. – Утроба ненасытная!
Харчевню долго искать не пришлось, заведение общепита само выглядывало на улицу. Глухая стена дома напротив, обращенного во внутренний двор, прорезалась аркой с прилавком. Прилавок был сложен из камней и облицован мрамором. В него были вделаны горшки, подогреваемые медленным огнем, в горшках что-то аппетитно булькало и шкворчало. Слева от прилавка к стене примыкали три каменные полки уступами, заставленные мисками и расписными глечиками. Сверху арку прикрывал кожаный навес, а прямо на стене было написано: «Меркурий здесь обещает прибыль, Аполлон – здоровье, Агатон – пристанище и закуску. Выпивка стоит асс. За два асса ты лучшего выпьешь а за четыре уже будешь фалернское пить!»
– Эй, Агатон! – крикнул Искандер.
Из низенькой двери в глубине харчевни выскочил мужичок с красным, распаренным лицом. Он вытирал руки холщовой тряпкой и угодливо кланялся.
– Чего изволите? – задал он извечный вопрос ресторатора.
– Про фалернское – это правда? – строго спросил Тиндарид.
Агатон приложил пятерню к груди, всем своим видом изображая клятвенное уверение.
– Ну-ну… – протянул Искандер. – Что ж, налей-ка нам пару секстариев
[92]
фалерна и закуски сообрази… Что у тебя есть кроме хлеба?
– Ветчинка имеется, колбаска кровяная, – зажурчал Агатон, – рыбка жареная и соленая, яйца, огурчики… Рекомендую превосходное копченое сальце, только что из Галлии!
– Тащи все! – велел Гефестай.
– Сей момент!
Агатон обмахнул тряпкой крепкий дубовый стол и усадил клиентов. Весьма оперативно, кланяясь низкой притолоке, из кухни вышел дородный товарищ в изгвазданной тунике. В руках у него был деревянный поднос, заставленный яствами.
Эдик взял с подноса румяный пирожок с творогом, надкусил и понюхал.
– М-м-м… – закатил он глаза в нарочитом восторге. – Пахнет-то как! А ты знатный пекарь, умеешь делать вкусняшку!
Искандер лягнул Чанбу ногой под столом, но было поздно. Дородный побледнел и навалился на стол, попирая доски внушительными кулаками.
– Я тебе не раб, варвар, – прорычал он, – чтоб пирожки печь!
– Ты чего?! – изумился Эдик.
Искандер вскочил из-за стола.
– Не обращай внимания, уважаемый! – затараторил он. – Это варвар из далекой Сарматии, он не знает римских обычаев, ты уж извини его!
Дородный посопел, гневно зыркая на Эдика, и вернулся на кухню, бурча: «Понаехало этих варваров… Ходют тут в штанах…»
– Что за дела?! – спросил Эдик, закипая. – И чего было пинаться?
– Того! – сердито сказал Искандер. – Ты оскорбил римлянина!
– Да я ж его похвалил!
– Вот именно! А для истинного гражданина Рима всякое ремесло – занятие низменное, достойное только рабов! Понял?
– Понял… – буркнул Эдик. – Ну и порядочки…
– А ты думал! – хмыкнул Лобанов.
Поданное вино действительно было фалернским, хотя и разбавленным чуток.
– Ну, поехали! – сказал тост Гефестай и выглотал хорошую порцию.
Товарищи его поддержали. Выпили, закусили.
– Не знаю, как вам, – объявил сын Ярная, сыто жмурясь, – а мне здесь нравится!
– Здесь или сейчас? – уточнил Эдик.
– А мне все нравится! И время, и пространство! Рим мне по душе, красиво тут, и вообще…
