– Адрес тут указан… – проговорил, соображая, Сергей. – Можете достать восемь одинаковых туник и лек-тику?
– Не вопрос! – быстро ответил «чекист».
– Тогда мы в игре!
Улицу Аргилет не зря прозвали «Кипящим Аргилетом». Это была крупнейшая торговая артерия Рима, здесь с утра до вечера толклась масса продавцов и покупателей, переходя от торговцев учеными книгами до «девушек не очень доброй славы».
Начинался Аргилет на Проходном форуме и поднимался в Субуру, долину между Оппием и южным склоном Виминала, «Крикливую» Субуру, где торговали дичью, курами, козлятиной, капустой, опавшими маслинами, готовым платьем, притираниями и прочими продуктами и промтоварами. Под именем Субурского взвоза Аргилет продолжался между Оппием и Цестием до Эсквилинских ворот. Тут-то и был прописан наси Гиор бар-Акива, пройдошливый аргентарий,
[138]
сколотивший огромное состояние на меняльном и ростовщическом бизнесе.
Отделения конторы бар-Акивы были открыты в Александрии и Антиохии, Пергаме, Коринфе и Афинах, Массилии, Генуе, Карфагене. Купцы более не таскали с собой тяжелый и опасный груз золотых монет. Куда безопасней было сдать их в римском или александрийском отделении, получить кожаный учетный вексель конторы с оловянной печатью и предъявить пергамен в другом филиале той же конторы, карфагенском или массилийском. И меняла выкладывал ваши кровные – с вычетом платы за услуги.
Сотнями миллионов сестерциев ворочал наси Гиор, а жил в настоящей халупе, хоть и отдельно стоящей.
Ранним утром к дому бар-Акивы торжественно прошествовали восемь лектикариев, несущих на плечах крытые носилки.
Волосатые германцы, подпиравшие каменный забор, даже взглядом не удостоили жалких рабов.
Лектикарии миновали ворота и прошли во двор богатея. Двор был пыльным, с клочками травки, изображавшей газон. Тень давала старая олива, кривой кипарис и многоярусный акведук, доставлявший воду к термам Траяна.
Лектикарии остановили свое шествие и опустили носилки на землю. Поспешавшая мимо рабыня равнодушно посмотрела на лектикариев и посеменила дальше. Охота пришла старому скупердяю проехаться на плечах этих Дюжих молодцев? Счастливого пути!
– Ждите, – промолвил лектикарии, шагавший впереди. – Гефестай, за мной.
Лобанов (а кто ж еще?) неторопливо прошествовал в Дом, заглянул в одну комнату, в другую и в третьей обнаружил хозяина. Гиор бар-Акива сидел за прочным дубовым столом, скручивая и раскручивая свитки папируса, крутя колесики механических счетов, и скреб стилом по цере, подбивая баланс. Выглядел наси как и все скупердяи – сухонький, сгорбленный, с редкими седыми прядями на розовом черепе и крючковатым носом.
– Доброе утро, наси! – весело сказал Лобанов. – Такси на Дубровку заказывали?
– Что-о? – очень удивился наси.
Гефестай сделал незаметное движение, нажав две точки на шее бар-Акивы, и погрузил финансиста в крепкий сон.
– Ну-ка…
Лобанов подхватил наси слева, Гефестай понес его, удерживая справа. В коридор выглянул раб с кухни.
– Конечно, наси, – проговорил Лобанов почтительно, – доставим, куда прикажете!
– Занесем и вынесем! – добавил Гефестай.
Раб быстро поклонился хозяину и нырнул обратно к чадящим сковородкам и булькавшим кастрюлям.
Лобанов с Гефестаем вытащили наси на улицу и бережно усадили в лектику. Акун быстренько связал иудею руки, а Уахенеб заткнул беззубый рот кляпом. Сергей опустил расшитые занавески, проверил, чтобы не было щелей, и занял место в строю.
– Вперед!
Лектикарии совершили торжественный вынос и пошагали к Эсквилинским воротам. За городскими стенами находился настоящий паркинг, где своих хозяев ждали разнообразные повозки и в ряд стояли длинные здания платных конюшен. Целая толпа извозчиков кучковалась у фонтана, где поили лошадей. Лобанов взял напрокат удобную повозку-карпентарию с откидным кожаным верхом, запряженную парой лошадей. Наси небрежно перевалили на деревянное сиденье и подняли верх. Уахенеб сел на козлы, щелкнул бичом.
– Подожди нас! – крикнул Лобанов.
Фальшивые лектикарии сбегали в конюшню и вывели своих скакунов. Акун держал под уздцы двух камаргских жеребцов – своего и купленного для Уахенеба.
– Выдвигаемся!
Кавалькада неспешно двинулась по Тибурской дороге, мимо шумного рынка Ливии, мимо Паллантовых садов, мимо виллы Нерона, под акведук Девы, прямо к берегу речки Анио, где, слева от моста, на живописном пригорке, утопал в зелени милый особнячок, снятый префектом претория для тайных дел. Хозяева давненько сюда не наезжали, тишина в комнатах стояла гулкая, нежилая, только с дороги доносился иногда рокот повозок или стук копыт. Голоса гасли, запутывались в ветвях пушистых пиний.
Гоара бар-Акиву затащили в перистиль с пересохшим имплювием. Дальше перистиль должен был продолжаться еще одним помещением – экусом, но проем между полуколонн был неаккуратно заделан травертинским камнем.
Наси усадили в кресло, освободили от веревок и кляпа. Акун пролил ему на лицо струйку холодной воды. Наси вздрогнул и проснулся, хапая воздух ртом. Его выпученные глаза еще сильнее округлились при виде целой банды здоровенных красавцев вот с такими кулаками.
– М-миллион сестерциев! – промычал он.
– Успокойся, уважаемый… – начал Лобанов.
– Три миллиона! – с сердечной болью выкрикнул наси.
– Цыц! – сказал Лобанов, теряя терпение. – Мы не грабители, ясно тебе?
– Пожалейте моих деточек! – простонал наси.
– Сам жалей! – рявкнул Лобанов. – А теперь слушай, что я тебе скажу! Будешь перебивать – заткну рот кляпом! Я ясно выразился?
Наси испуганно закивал.
– Так вот, уважаемый, – холодно заговорил Сергей, – ты вляпался в самое вонючее дерьмо за всю свою жизнь! Ты ссужал деньгами господ Нигрина, Квиета, Пальму, Цельса?
Гиор кивнул, завороженно глядя на Лобанова.
– А тебе известно, что вышеуказанные господа замышляют убийство императора?!
Бар-Акива затряс головой.
– Я не знал! – каркнул он. – Клянусь! Я всегда любил принцепсов! И Траяна! И Нерву! Даже Тита Веспасиана!
[139]
И Адриана я люблю!
– От тебя, уважаемый, потребуется не любовь, а помощь следствию! Тьфу, что я болтаю…
– Я заплачу! – с готовностью сказал бар-Акива.
– Надо будет как раз не платить! – втолковывал старику Лобанов. – Понимаешь? Не тратить деньги, а не давать их заговорщикам! Напиши письма всем своим служащим с четким указанием – векселя от консуляров не обналичивать!
